Газлайтер. Том 3

На следующий же день с самого утра еду к Соколовым. Виталий Степанович принимает меня с распростертыми объятиями:

— Вот и наш гений явился! Не удивляйся! Никто мне ничего не говорил, но вижу по твоим глазам, что всё получилось! Садись, Даня, угощайся!

Уже по традиции журнальный столик заставлен различными сладкими вкусностями. Я, не стесняясь, накидываюсь на вафли с вареной сгущенкой. Виталий с Дмитрием понимающе ухмыляются.

— Как всё прошло? — спрашивает отец Светы.

— Как вы и сказали, удачно, — киваю с набитым ртом. — Жанна Горнорудова нынче жива-здорова и пребывает в кристалле размером с кулак.

— Потрясающе! Так это всё же не больная фантазия Павла! — потирает руки Виталий. — Ну а что насчет договоренностей с бароном? Он… не пытался отклониться от них?

— Переживали, что меня грохнут? — с усмешкой закидываю в рот кусочек чизкейка.

— По-честному, да, переживали, — вздыхает главный «сокол». — Очень сильно. Прости, что не сказали об этом возможном риске.

— Это и так понятно было, — отмахиваюсь. — Большие деньги — большие риски.

— И всё же мы рады, что ты справился.

Конечно, рады. Вам ведь тоже лакомый кусок теперь достанется. Но я приехал не праздно поболтать, а по делу:

— Что с передачей имущества? Сколько времени это займет?

— Наши юристы будут вести дело от и до, — тоже переходит на серьезный тон Виталий. — Времени это займет порядочно, месяц-два, тебе не о чем беспокоиться в плане процессуального делопроизводства. Но ты должен быть предельно осторожным, пока сделка не состоится и даже после того.

— Понимаю, — вздыхаю, почесав висок. — Горнорудовы могут передумать и прихлопнуть меня.

— Если уже не передумали, — кивает Виталий. — Поэтому я и спросил вначале: не пытался ли барон отклониться от сделки?

— Хм, не знаю, — пожимаю плечами. — Там мутная история. Во время отъезда на меня наехали гвардейцы Горнорудовых с оружием наголо, но потом одумались.

Витали и Дмитрий встревоженно переглядываются.

— Это не шутки, Даня, — говорит главный «сокол». — Тебе нужна постоянная охрана и не только от Горнорудовых. Как только о сделке станет известно, ты попадешь под прицел десятков родов.

— Знаю, Виталий Степанович, — отвечаю. — Знаю. Я займусь отбором своей гвардии в ближайшее время. Мой отчим поможет с этим.

— Можем ли и мы тебе помочь?

— Если дадите контакты свободных сейчас ветеранов боевых действий, я буду благодарен.

— Дадим, — кивает Виталий.

— Отлично, — усмехаюсь. — Значит, одной проблемой меньше. Мы всё обсудили?

И снова два «сокола» переглядываются.

— Не совсем. Даня, мало защитить себя с силовой стороны. Нужно также позаботиться о своей репутации, чтобы у тебя появился доступ в высокородные круга.

— Вы говорите о дворянстве? — понимающе киваю.

— Именно. Дворянство ты сможешь получить через брак, — Виталий делает паузу и подается ко мне. — Скажи, честно, Даня, тебе нравится Света? Ведь она без ума от тебя и только рада будет иметь тебя в качестве мужа.

Перепончатые пальцы! Нельзя же так пугать! Вот же хитрецы! Подвели к каверзной теме, а я попался как птенец, заслушался! Вы не соколы, вы лисы! Света, Света, Света… И что же вам ответить?

Глава 12 Предложения рук и сердец

Виталий Степанович с Дмитрием Степановичем с вежливым внимание ждут ответа. Что ж, хитрецы, я его вам дам, но не в том виде, в каком вы хотите.

— Уважаемые, конечно, мне симпатична Света. Любому мужчине такая девушка вскружит голову, — спокойно говорю. — Но я никогда не соглашусь на мезальянс.

— Видимо, ты не понял, Даня, — тут же вставляет Виталий. — Мы не предлагаем тебе унизительный мезальянс. Я давно осознал, что ты достоин большего, чем просто приобщиться к чужому роду. Фамилия Сколовых одна из достойнейших, но, уверен, скоро и Вещие прогремят на всё княжество. Я предлагаю войти в наш клан с собственным гербом.

— Вы создаете клан? — Мда, новости. Недооценил я главного «сокола».

— Это в наших ближайших планах, — кивает глава. — Теперь понимаешь о чем речь? Придется пройти некое сопротивление высших родов, но у нас есть покровители в столичных кругах. Клан Соколовых появится в течение года, это неминуемо, и тогда мы сможем давать нашим вассалам собственные гербы. Супруга же из главного рода позволит тебе не бояться за свое положение. Ты станешь нашим ближайшим родственником, и политика клана будет учитывать твои интересы.

Ох, и что им ответить? Предложение с одной стороны выгодное. А с другой: чем отличается мезальянс от вхождения в клан? Та же вассальная клятва, то же подчинение главе чужой семьи. Да, герб свой, но ты не можешь перечить главе клана и обязан выполнять его поручения. А учитывая, что скоро я буду владеть огромной промышленной империей, мне вообще не улыбается кому-то подчиняться. У меня денег будет больше, чем у тех же Соколовых, так нафиг мне клан? Чтобы иметь защиту от других кланов? Смешная причина для человека, что выживал в постапокалиптическом аду.

Но и в то же время, если резко откажу, Соколовы могут сильно обидеться, а не хотелось бы в нынешней ситуации заиметь такого врага как Виталия.

— В моих интересах максимальная независимость и взаимовыгодное сотрудничество с дружественными родами, — медленно произношу. — Боюсь, вхождение в чужой клан — совсем не то, к чему я стремлюсь. В то же время я готов на союз с вашими родом и кланом соответственно. А насчет Светы…в принципе, моя свадьба с ней могла бы закрепить нашу с Соколовыми дружбу, только дружбу, никакого клана, но сейчас я не готов обсуждать подобные вещи, — пожимаю плечами. — Сами знаете, нынче голова у меня другим забита.

— Хм. Понятно, — кивает Виталий и протягивает мне руку. — Ты выбрал тяжелый путь, Данила. Но я от души желаю тебе успехов на нем.

— Благодарю, — пожимаю ладонь главного «сокола».

Не успеваю я покинуть усадьбу, как просыпается мобильник. Звонит не кто иной, как глава рода Енеревых.

— Добрый день, Альберт Игоревич.

— Здравствуй, Даня, здравствуй. Я буквально сегодня узнал некоторые новости о тебе. — Уже? Быстро! Значит, и остальные рода в курсе. Черт, а я-то думал, что хотя бы неделя у меня есть. — И хотелось бы знать, как они скажутся на нашем деловом партнерстве. Ну и в целом понять как у тебя дела, ты же нам не чужой.