Газлайтер. Том 3

Княжна Морозова бледнеет.

Теперь моя очередь ощутить бешеный прилив ярости. Выродок. Какой нахрен княжич? Он гребаный мажор. Избалованный отморозок. Как пить дать отыгрался на девушке, избил до полусмерти.

— Больная слуга мне не нужна, и я прогнал ее, — рассуждает он насмешливо. — Наверное, ей не подошел климат.

— Хозяин, уж скорее, — бросаю брезгливо.

За что удостаиваюсь недовольного взгляда от княжича.

— Мне не хватает повторного поединка с тобой, Вещий, — фыркает Паскевич, сверкнув глазами. — Жаль ты не дворянин. Мы бы могли даже сегодня сразиться по-настоящему. Но не судьба.

— А я бы схлестнулся, — заявляет Гена.

И даже у меня прорезается улыбка. Не знаю, всерьез он или нет, но пацан умеет разрядить обстановку.

— Боюсь, Геннадий, вы еще молоды для поединка чести, — улыбается снисходительно Паскевич.

— Дима, у тебя новый смокинг? — Меньшикова Лиля пытается отвлечь засранца от нас с Марией.

— О, ты заметила, Лиль! –княжич только рад поговорить о себе. — Да, это итальянский покрой…

Пока Паскевич разглагольствует о своем костюме за 'сто пятьсот рублей, я беру Свету за руку и увожу из компании к дальним столам. Сейчас переживаю, как бы эта мразь не заинтересовалась блондинкой. Ни к чему ей внимание говнюка. Да и опасен он, поэтому рисковать не стоит.

— Гадкий, — не выдерживает Светка, когда мы останавливаемся у стола с напитками.

Пояснений, о ком речь, не требуется.

— Полностью согласен, но давай не обращать внимания, — я беру стакан с апельсиновым соком и оглядываюсь. — Тем более, что сейчас тебя познакомлю с дочерью барона.

— Правда? — сразу заинтересовывается блондинка, повернувшись следом.

К нам уже подходит Настя Горнорудова в серебряном платье. Молодая оборотница выглядит потрясающе, а ее движения полны хищной грации и утонченности. А еще стройная фигурка пышет волчьей силой. Любой бандитос поостерегся бы приставать в темном переулке к этой худенькой девушке.

— Ваше сиятельство Анастасия Павловна, — показательно кланяюсь я. — Как же вы очаровательно выглядите! Моя спина сама склоняется пред вашей красотой. Позвольте представить мою спутницу Светлану Дмитриевну Соколову.

Обворожительная улыбка скользнула по губам Насти.

— Ваше сиятельство, — делает реверанс Света.

Дочь барона поворачивается ко мне.

— Даня, для тебя я просто Настя. На худой конец Анастасия, — с напускной строгостью отчитывает меня юная волчица и быстрый взгляд в сторону обомлевшей Светки. — Светлана Дмитриевна, для вас тоже.

— И я для вас Света, Настя, — не остается в долгу блондинка, странно глянув на меня. Да, согласен. Что-то многовато сиятельств со мной на короткой ноге. Но куда теперь деваться?

— Даня, ты почему меня бросил с Паскевичем? — раздается за моей спиной недовольный звонкий голос. — О, Настя, привет!

— Привет, Маша, — с дрогнувшей улыбкой отвечает юная «волчица». — Значит, вы с Данилой тоже знакомы?

— Да, однажды он заступился за меня перед бандитами в парке, — зачем-то сообщает княжна, высоко вскинув подбородок. И переводит снова недовольный взгляд на меня. — Даня, ты что-нибудь мне скажешь? — спрашивает требовательно.

Я делаю непонимающее лицо.

— Мария, прости пожалуйста, но разве Паскевич не один из твоих ближайших друзей? Ты даже звала его на свою вечеринку, как я помню. — А еще вы встречались, милая моя, но этого я не говорю, сама знает.

— Ну звала и звала, — вся разом грустнеет Маша. — Я же не знала, какой он.

— Смотрю, твои взгляды на Диму поменялись, Маш? — смеется Настя. — В детстве он тебе был очень даже приятен.

— Не будем об этом, — отмахивается Морозова. — Лучше расскажи, как сама? К тебе вернулась мама. Значит, всё лучше некуда?

— Да, конечно, — с улыбкой кивает Настя. А вот ее глаза говорят совсем другое. Печальные у нее глаза. Что-то странное творится в доме Горнорудовых. Жесть какая-то.

А ведь до воскрешения Жанны Настя видела ее в последний раз только в младенчестве. То есть, девушка совсем не знает свою мать. Отец, конечно, навеял ей образ гордой справедливой женщины, но действительность вполне может расходиться с фантазией. Вполне-вполне. То, как обошлись с бедняжкой Радмилой, тому серьезное подтверждение.

Ощущение, что я попал в мистический детектив. Ладно, съем пока бутерброд с лососем. О, тут есть сладкие канапе на шпажках. Хочу-хочу.

Пока я уминаю мармеладные кубики, девочки, с пониманием глянув на меня, щебечут о чем-то своем: новые модные юбки в гармошку и прочее в таком же духе. Ощущаю на себе еще чей-то взгляд. Оборачиваюсь, а это сволокет Паскевич опять ко мне взором прикипел. Опять Машку ревнует, зараза. А рядом с ним стоит еще один молодой хмырь. Тот меня оценивает беглым взглядом, слушая княжича.

Прямо повеяло запахом надвигающейся хрени. Мои действия? Конечно же, съем еще одну сладкую штуку, даже две. Пока дают.

* * *

— Говоришь, этот шкет и есть тот самый Вещий, что вернул Горнорудову к жизни? — с недоверием переспрашивает Константин Митович, косясь на простолюдина, уминающего мармелад. — Если это смог школьник, то задача не стоила выеденного яйца.

— После драки кулаками не машут, — подзадоривает телепата Дима Паскевич. — Он сделал это, а ты нет. Все это знают.

— Что тут знать? Я даже не пробовал, — приподнимает бровь Константин. — Теперь-то я понимаю, что проблема Горнорудовых представляла из себя сущий пустяк. Но ты прав. Зачем уже говорить об этом. Пускай простолюдин радуется своим фабрикам. Если удержит.

— Хорошо, не парься, — согласно кивает Паскевич. — Хоть я и слышал, что Морозова с Меньшиковой обсуждали тебя.

— Зачем меня обсуждать? — недоумевает Константин.

— Они говорили, что, цитирую: «даже Костя бы не сдюжил, а Даня вот смог».

— Не сдюжил? Да я даже не пробовал! — дымится Митович.

— А у девушек всегда так, Костя. Привыкай, — хлопает его по плечу Паскевич. — Простолюдин успел, значит, он молодец. А ты хоть и сильнее его, но оказался медленнее.

— Рруку убери, — шипит Константин. — Сейчас я поговорю с ним. Посмотрим, что из себя эта чернь представляет.

И Митович стремительной походкой направился к столу со сладкими закусками.

* * *

— Вещий, да? — окликает пацан, что глазел на меня с Паскевичем на пару. — Значит, в твою честь праздник.