Где деньги, мародер?

— Я думал, ты не выживешь, — раздался над самым ухом голос Стаса Демидова. — Перед тем, как сбежать, я видел, как призрак налетел на тебя.

— Почти налетел, — сказал я. — Мне помогли.

— Второй день рождения, считай, — Демидов кивнул головой в сторону крыльца. — Покурим?

Я заметил нервно топчущегося в холле Ларошева. Было заметно, что он собирался подойти ко мне, но заметив рядом со мной Демидова, передумал и остался на месте. И даже сделал вид, что смотрит совсем в другую сторону.

Мы со Стасом вышли на крыльцо. Он извлек из кармана массивный портсигар с гербом и тяжелую золотую зажигалку. Щелкнул крышкой, протянул мне. Я сначала засомневался. Я же бросил, может не надо начинать? Потом подумал, что пофиг. Тот самый случай, когда закурить — вполне нормально. Кроме того, здесь нет на каждом шагу ларьков, в которых продаются сигареты, так что можно не опасаться, что курение снова войдет в привычку.

Стас щелкнул зажигалкой, затянулся и выпустил струю дыма. А я еще раз присмотрелся к нему. Он реально молодой еще. Совсем пацан, младше меня лет на пять. Но выглядит не по годам серьезным. Элегантный костюм носит ловко и уверенно, вовсе не выглядит в нем неуклюжим старшеклассником.

— Не знаю, почему я к тебе прицепился, — сказал Демидов и посмотрел на меня. — У тебя бывает так, что видишь человека и понимаешь, что просто обязан с ним пообщаться. Он точно свой. Понимаешь, о чем я?

— Да, вполне, — я кивнул и тоже закурил. В голове зашумело от первой же затяжки.

— На всякий случай уточню — я не из этих, не из содомитов, — Демидов, кажется, слегка смутился. — Просто чтобы ты не думал ничего такого. Кстати, я же так и не спросил. А ты на каком факультете?

— Исторический, — сказал я. Очень вовремя он спросил. Я как раз ломал голову над тем, как бы свернуть разговор в сторону кладов, реликвий и поисков сокровищ.

— Странно, — хмыкнул Стас. — Я думал, его распустили несколько лет назад.

— Формально да, — я кивнул. — Но сейчас мы с деканом пытаемся реабилитировать историю в глазах, так сказать, общества. Кстати… — я многозначительно посмотрел на Демидова. Тот нахмурился. — Вот какое дело. У твоей семьи же довольно богатая история, верно?

— Ну да, есть такое, — Демидов снова затянулся. Так глубоко, что даже закашлялся. Похоже, не так уж часто он и курит… Так, скорее понтуется.

— Наверняка у вас есть какие-нибудь потерянные реликвии, — сказал я. — Или легенды о спрятанных сокровищах. Или что-то, что вам хотелось бы заполучить в коллекцию, но…

— Этого добра — сколько угодно, — Стас засмеялся. — Я про последнее. Мой дядя — страстный коллекционер. Он даже в Барнауле открыл музей имени себя. Скупает всякую чушь за баснословные деньги. Кажется, что всякие ушлые ребята уже прочухали эту тему и подсовывают ему разный мусор, выдавая его то за курительную трубку телеутского вождя, то за шнурки от онучей скифской принцессы. А что до наших семейных баек… Ну да, есть история про клад Прохора. Он сразу после баниции потек крышей, сколотил банду и несколько лет терроризировал южный тракт. Потом его поймали и повесили, но вот награбленное… А почему ты об этом заговорил вообще?

— Это к вопросу об историческом факультете, — сказал я. — Я предложил перевести историю из чисто теоретической дисциплины в практическое русло. Заняться всем вот этим — находить вожделенные реликвии, искать потерянные клады, ну и все такое прочее.

— Хм, а звучит интересно, — Демидов посмотрел на меня. Интересный такой взгляд. Не азарт романтика, сделавшего стойку на очередное приключение. А как будто циферки запрыгали. — Можешь считать, что я в деле. Надо что-то подписать?

— Да нет, — я подмигнул. — Я пока просто… почву прощупываю, что ли.

— Я тебя услышал, — Стас серьезно кивнул. — Ты мне идею рассказал, и теперь в дело вступают и мои интересы тоже. Я хочу в этом участвовать. И хочу гарантий, что ты не соскочишь. С подписанными документами это превратится из просто трепа в рабочий проект. Понимаешь, о чем я?

— Ты говоришь прямо как Бюрократ, — сказал я и, оценив недоумение на его лице, поспешил объяснить. — Бюрократ — это прозвище одного парня из моей команды. Клауса Витте. О! Кстати, у меня есть идея. Раз уж речь зашла про подписи и печати, то мне имеет смысл поговорить с моим деканом, чтобы все сформулировать. А тебе — покопаться в памяти и составить список задач, которыми мы могли бы заняться. Ну, там, коллекционные ценности, клады и вот это вот все.

— По рукам, — Демидов протянул мне узкую холеную ладошку. Я, разумеется, ее пожал. И мысленно возликовал. Кажется, все складывается как надо! — Вот моя карточка. Я остановился в «Метрополе», портье знает, в каком номере. До завтра вы управитесь с документами?

— Конечно! — самоуверенно заявил я.

— Тогда как насчет встретиться за завтраком и все подписать? — спросил Демидов.

— Отличная идея… — тут я вспомнил про Соловейку. — А, стоп! У меня с утра учебные дела. Обед?

— Договорились! — Демидов еще раз протянул мне руку, на этот раз уже прощаясь. Потом сбежал по ступенькам и уверенной походкой зашагал прочь от университета.

Я затушил все еще тлеющую сигарету. Ну да, курильщик я тот еще — разок затянулся, а все остальное время просто размахивал ей, как дирижерской палочкой.

Зашел в холл, огляделся. Выцепил взглядом Ларошева, который, активно жестикулируя, разговаривал с Синильгой Азаматовной. Радужное настроение снова сменилось на тревожное — в холле уже лежало несколько тел, прикрытых тканью. Двое парней-студентов несли кого-то на носилках в сторону лестницы.

Я шагнул в сторону Ларошева, но тут кто-то тронул меня за плечо. Я повернулся. Незнакомый парень. Темные волосы, темные глаза. Кажется, мой ровестник. Одет в обычный черный костюм, вроде моего. И темно-синюю рубашку.

— Прошу прощения, — он вежливо улыбнулся. — Я случайно услышал ваш разговор сегодня.

— Ммм? — я изобразил интерес и насторожился.

— Насчет легенды про императора Сибири, — нейтральным тоном продолжил парень. — Кстати, меня зовут Павел. А вас?

— Богдан, — сказал я. Что-то было неправильное в этом незнакомце. Как будто я его видел раньше, только вот не мог вспомнить лицо.

— Ваш собеседник не проявил к истории должного интереса, — сказал Павел. — А вот я бы хотел узнать подробности…

— Я бы не сказал, что у этой легенды есть серьезные основания, — начал импровизировать я, мучительно пытаясь вспомнить, кто же это такой, и почему его лицо кажется мне знакомым. — Вы слышали про Золотые Соболя?

— Сибирская денежная единица? — спросил он. — Я считал, что это просто соболя, без золота.

— Почти сразу после баниции Анатолий Пепеляев собрал всех крупных сибирских промышленников и торговцев, — я облокотился на колонну, — чтобы учредить сибирское государство. И на этом соборе было отчеканено тысяча золотых монет. Их разделили между магнатами в знак того, что каждый из них так или иначе причастен к управлению. Вот только он забыл пригласить, так сказать, аборигенов. И телеутский шаман тогда произнес не то пророчество, не то проклятие. Точную формулировку я не знаю, но суть была в том, что пока все эти монеты находятся в разных руках, никакого объединения не будет. Зато если найдется кто-то, кто соберет всю тысячу, то он и сможет взять над сибирской землей власть. Вот, собственно, и вся легенда.