Где эльфа последнего дом. Дитя во тьме

— Сэнна… — пробормотал он и вздрогнул от того, что чья-то рука легла ему на лоб.

Глетчер с трудом открыл глаза, увидел подле себя темноволосую кареглазую девушку. Подумалось сначала, что из вампиров, но потом почувствовалось, что флюиды, которые она излучала, живые. Девушка приподняла его голову и поднесла к его губам чашку с ароматным травяным настоем. Юноша плотно сжал губы и, насколько мог, отворотился: вампиры ничего, кроме крови, пить не могли.

— Выпей, это поможет, — увещевательно сказала девушка.

— Ничего мне уже не поможет, — выговорил эльф и сам не узнал своего голоса: тот был глухим, прерывающимся, по-вороньи хриплым.

— Не упрямься, эльф! — рассердилась она и вновь попыталась его напоить.

— Я не эльф, — возразил юноша и снова сжал губы.

— Как же, конечно эльф, — уверенно кивнула она.

— Да посмотри ты на меня, коринна! — раздражённо отозвался Глетчер.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — удивилась она.

— А как тебя зовут? — в свою очередь удивился эльф.

— Карина. А тебя?

— Ками… Глетчер. Меня зовут Глетчер, — едва слышно ответил он.

— И почему же ты, Глетчер, утверждаешь, что ты не эльф? Обыкновенный эльф, как и все в Блэкдейле. Выпей, тебе легче станет.

— А что такое Блэкдейл? — поморщившись, спросил он.

Её глаза удивлённо вспыхнули.

— Или ты не помнишь, откуда ты родом? Здесь я тебя и нашла.

«Значит, — понял Глетчер, — я куда-то перенёсся… в какую-то далёкую страну…»

— Скажи-ка, — вслух промолвил он, — далеко ли отсюда до Вудденстона?

— Никогда не слышала, — покачала девушка головой.

Похоже, колдовство занесло его в совершенную глушь. Но он рад был умереть вдали от мест, причинивших ему столько боли.

— Что со мной?

— Ты сильно обожжён, — вздохнула Карина. — Как тебя угораздило?

Эльф скрипнул зубами, ощутив, что притупленный болью голод вновь ожил, и жёстко сказал:

— Не нужно было меня спасать. Мне всё равно недолго осталось.

— Вот ещё, умирать он выдумал! — снова рассердилась девушка. — Мои снадобья тебя в два счёта на ноги поставят!

Он отрицательно качнул головой и повторил:

— Я умираю.

— Замолчи же! — Её глаза неожиданно наполнились слезами. — Не смей так говорить!

Юноша замолчал, не понимая, почему она может плакать по совершенно не знакомому ей человеку, попытался уклониться от питья, которое она настойчиво подталкивала к его губам, и глухо вскрикнул от нового всплеска боли. И эта боль была тем сильнее, чем острее становился его голод.

— Сам виноват, — заявила девушка. — Выпил бы лекарство, не было бы так больно. Тебе вообще шевелиться нельзя!

Глетчер усмехнулся:

— А ты неосмотрительно спасла того, кого спасать не следовало. Кто я такой — ты знаешь? Если бы знала, прошла бы мимо, даже не взглянув. Я и этого не заслуживаю.

— Странно ты говоришь, — насторожилась Карина. — Ведь у нас, эльфов Блэкдейла, такое правило: коли кто нуждается в помощи, так помоги.

— Так ты эльфийка? — поразился Глетчер, всматриваясь в её лицо и только теперь примечая её заострённые уши.

— Странно, что ты сразу не понял, — заметила она. — Мы же одного роду-племени.

Сказать, что эльф был удивлён, — ничего не сказать. Эта девушка утверждала, что она эльфийской крови, но в ней ничего не было эльфийского, исключая ушей. Это его обескуражило, и он растерянно спросил:

— Как же так… Ты говоришь, что и ты из рода Оберона, но…

— Оберона? — прервала его Карина. — О чём это ты?

— Странно. Если ты эльфийка, как же ты не знаешь имени своего Первого Предка? — вполне обоснованно усомнился Глетчер.

— Да ты бредишь, похоже, — огорчилась девушка, трогая ладонью его лоб. — Как будто не знаешь, что имя Первого Предка — Вернон? Каждый в Блэкдейле это знает.

— Я не из Блэкдейла, — уточнил эльф, — я сюда случайно попал. Я из Эльфриса.

Карина была удивлена не меньше его:

— Да разве есть ещё где эльфы?

— И я думал, что нет.

По его коже прокатилась неприятная волна, голод требовал утоления, а добыча была так близко… Глетчер здоровой рукой вцепился в простыни, заскрежетал зубами.

— Я… хочу пить… — проговорил он.

Эльфийка потянулась за чашкой с питьём.

— Нет, я не могу это пить. Принеси мне немного крови, — выдавил он, отводя взгляд. — Любой, хотя бы пару капель…

— Что-что? — переспросила она.

— Крови… — чуть громче сказал вампир. — Всё равно мне недолго осталось, не хочу отправляться в Последний Путь голодным.

— Разве эльфы в Эльфрисе кровью питаются? — с сомнением спросила девушка.

— Эльфы — нет, да вот только я больше не эльф. Сто с лишним лет уже не эльф.

— Как это? — не поняла она.

— Я… я… — Вампир замолчал.

Она бы испугалась, узнав правду. Зачем отягощать ещё и её этим признанием? Но эльфийка потребовала, чтобы он договорил, раз уж начал.

— Вампир, — промямлил Глетчер.

Воцарилось молчание. Карина уставилась на него едва ли не в ужасе. Глетчер закрыл глаза, сдаваясь накатившей слабости. Ничего, недолго осталось, она скоро забудет о его словах…

«В первый раз я быстрее умер», — подумалось ему.

А ещё почему-то нахлынуло сожаление, что он должен умереть. Эта эльфийка была очень красива, в неё трудно было не влюбиться.

Тут он почувствовал, что на его губы закапала кровь. Клыки запульсировали, отзываясь, вампир приоткрыл рот, забывая обо всём и с наслаждением глотая кровь. Ему сразу же полегчало, но, должно быть, такое облегчение всегда являлось перед кончиной. Эльф открыл глаза и тут понял, откуда взялась кровь: эльфийка придерживала своё запястье у его губ, а из глубокого пореза и текла кровь. Странно, что она это сделала. Зная, кто он, и всё равно стараясь спасти его хотя бы ненадолго… Жалеть чудовище? Сейчас эльфу показалось, что взгляд её был нежным и любящим.

— Не нужно было… — Эльф отвёл её руку.

Голос его прервался, и он опять надолго потерял сознание. Эти внезапные обмороки повторялись примерно раз в полчаса, бесконечная вереница забытья и прихода в сознание… Но всякий раз, открывая глаза и ожидая рассвета, эльф видел за окном лишь непроглядную тьму.

— Как же всё ещё ночь… — пробормотал он.

— Ночи здесь долгие, — объяснила Карина, меняя его повязки, — по 168 часов, а дни ещё длиннее.

«Здесь бы я жить не смог… — подумал он. — Слишком долгий день для вампира…»