Где старые кости лежат

— Думаете, я сама себя накручиваю? Что ж, я вас не виню. Томатный суп будете? — Урсула подняла банку. — Я и сама все время твержу себе, что я все придумала. Но обстановка все больше накаляется. Все недоумевают, что случилось. Дэна уже перестали спрашивать, где Натали. Все как будто боятся заговаривать о ней.

— Расскажите о Карен.

Урсула круто развернулась лицом к Мередит. В руке она сжимала консервный нож.

— Почему вдруг о Карен?

— Она такая робкая… Пожаловалась, что ее выгнали из раскопа и посадили здесь, подальше от греха. Она наклеивает этикетки и моет черепки. Кажется, ей очень нравится Дэн.

— Тоже мне новости! — рассердилась Урсула. — Она в него по уши влюблена. И мне ее жаль. В других отношениях она просто умница. У нее прекрасное образование, в магистратуре она училась в Америке. Там она познакомилась с Рене, и они решили летом поработать в поле в Англии. «Элсворт траст» охотно дал им стипендию. Беда в том, что у Карен руки растут не из того места, и Иену это надоело.

— Но ведь он не возражает против того, чтобы она сидела здесь! — Мередит показала на козлы, заваленные черепками.

— Да, если она не свалит все на пол, что вполне возможно! Черт бы побрал эту открывалку! Что с ней такое? — Урсула удвоила усилия и, задыхаясь, проговорила: — Иен сам все и портит. Следит за бедной Карен, как коршун, постоянно ждет, что она что-нибудь сделает не так. Естественно, так и происходит. Стоит ей в чем-нибудь ошибиться, как он набрасывается на нее и отчитывает при всех. Я уже сделала ему замечание. Эта экспедиция очень важна для Иена. Он вбил себе в голову, что здесь находится захоронение Вульфрика. По-моему, всем пойдет на пользу, если он расслабится. Когда общая обстановка разрядится — скажем, хиппи уедут, а Натали найдется, — все успокоятся, и Карен тоже не будет такой неуклюжей. Она очень впечатлительная.

— И тревожится за Дэна?

— Наверное. — Урсула нахмурилась. — Надеюсь, она не завела с ним роман… то есть не роман, а… допустим, он поставил на мне крест и решил поискать другую жилетку, в которую можно поплакаться. Карен с ним не справится. Дэн непростой человек, а Карен… ну, вы меня понимаете… совершенно не разбирается в мужчинах. Вряд ли у нее когда-нибудь был приятель. — Урсула фыркнула. — Ну да, вы можете сказать: уж кто бы говорил! Как выяснилось, я и сама не очень-то хорошо разбираюсь в мужчинах… Кстати, что вы думаете о Дэне?

— Я его совсем не знаю и пока не составила определенного мнения. Внешне производит благоприятное впечатление. Хорошо воспитан. Могу понять…

Мередит неуклюже осеклась.

— Почему я в него влюбилась, вы хотели сказать? Да, и я тоже могу себя понять… иногда. Когда у него хорошее настроение, он просто душа общества. Но когда ему что-то не по нраву, он делается просто невыносимым. Бог знает почему, убежден, будто весь мир против него! Кстати, в благотворительном фонде, где мы с ним оба состоим, Дэна очень высоко ценят. Похоже, когда теперешний директор выйдет на пенсию, члены правления порекомендуют Дэна на его место.

— Значит, ему следует соблюдать особую осторожность во всем, что касается его личной жизни. В таких организациях особенно заботятся о хорошей репутации.

Урсула наклонилась вперед, глаза ее засверкали.

— Вот именно! Понимаете, Мередит, у меня нет никаких доказательств, которые я могла бы предъявить вашему мистеру Маркби, но я кожей чувствую: происходит что-то странное! Возможно, Натали узнала обо мне и закатила скандал… Она на такое вполне способна. Допустим, Дэн, выйдя из себя, схватил что-то тяжелое, например пресс-папье, и ударил ее… или толкнул, а она упала и ударилась головой! Он испугался и попытался спрятать труп. Притворился, будто ничего не случилось. Сказал всем, что Натали уехала к матери. Конечно, в его рассказе есть изъяны, потому что он не отъявленный преступник! Но он действительно иногда искажает истину…

— Но тогда где же труп? — возразила Мередит. — Или, может, вы заметили следы раскопок у него на заднем дворе?

— Задний двор у него заасфальтирован. Там есть только узкая полоска земли, на которой стоят кадки с полузасохшими кустиками. Ни Дэн, ни Натали садоводством не увлекаются. И потом, даже если бы там была земля, вряд ли он стал бы в ней рыться. Соседи сразу заметили бы что-то подозрительное. На их улице типовая застройка, окна соседей выходят к ним на задний двор.

— Он что, распилил труп и вывозил его по кусочкам в целлофановых пакетах? — Мередит поморщилась. — Извините за натурализм, но в городе не так-то просто избавиться от трупа. Где-нибудь в глуши, в деревне — еще может быть. Если позволите, у меня появилась такая версия… скорее не версия, а соображение по поводу. Возможно — только возможно! — с Натали что-то случилось уже после того, как она сбежала из дома. Вот почему она до сих пор не вернулась. По-моему, либо вам, либо Джексону пора посоветовать Дэну официально заявить о пропаже жены.

— Жива Натали или мертва, — нетерпеливо возразила Урсула, — ее обязательно найдут, если она на самом деле исчезла! Но мне почему-то кажется… причем кажется все сильнее… что она мертва, а Дэн… Ах ты, чтоб тебя! — Последний крик сопровождался бульканьем, Урсула дернулась назад, и полуоткрытая банка с томатным супом покатилась по столу, расплескивая во все стороны красную жижу.

Мередит вовремя подхватила банку, не дав ей упасть, а Урсула взяла тряпку и принялась спешно протирать все поверхности: алое пятно растекалось по столешнице, проникая во все трещины и дыры. Еще немного — и невозможно будет ни к чему притронуться, не оставив после себя кровавых отпечатков! В вагончике распространился сладковатый запах консервированного томатного супа.

Вдруг в дверь громко постучали.

Обе перестали вытирать стол и испуганно переглянулись. Мередит поднялась на колени и выглянула в пыльное окошко. У входа маячили две темные фигуры, неразличимые в сумерках: одна высокая и косматая, а вторая — Мередит показалось, что она закутана во что-то струящееся, вроде занавесок. На заднем плане чернел раскоп, похожий на паутину. Могилу со скелетом из-за темноты уже невозможно было разглядеть. Мередит сглотнула подступивший к горлу ком и постаралась отогнать суеверный страх.

— Гости! — Она надеялась, что ее голос звучит как обычно. — Я их впущу.

— Мы из лагеря! Пришли от всех! — произнес голос во мраке, когда она открыла дверь. Две фигуры оказались людьми из плоти и крови, но их слова прозвучали как-то зловеще.

Вагончик угрожающе скрипел и качался, пока гости взбирались по ступенькам. Первым порог переступил мужчина, одетый в старый свитер ажурной вязки и вельветовые брюки. За ним шагала женщина в длинной юбке с грязным подолом и, как с удивлением заметила Мередит, грубых рабочих ботинках. Волосы у обоих были примерно одной длины — до плеч. Голову мужчины украшала зеленоватая шляпа. Его лицо обросло всклокоченной бородой. Гости осторожно обошли зловещее красное пятно на полу. Ни один из них не спросил, что тут случилось.