Где-то есть ты…

Костя многое начал понимать в наших с ней отношениях. Он утешал меня, говорил, что моё счастье в том, что он меня никуда не гонит, не заставляет. Сказал, что с удовольствием будет делать для меня всё, будет кормить и одевать, а я могу посвятить себя семье и детям. И добавил, что моя работа сама меня потом найдёт. Тогда я успокоилась. Когда мы покупали нашу квартиру, нам пришлось продать машину, взять кредит. Большую часть денег в банке взяла на своё имя мать Кости, которая получает копейки. И она ещё настаивала на том, что сама будет платить! Конечно же, мы ей не позволили этого делать, платили сами.

– Так и должно быть. Кто же нам ещё поможет, если не наши родные? – заметила Мила.

– Когда я попросила у мамы помощи, чтобы она взяла на себя кредит, который мы с Костей могли бы быстро выплатить, она вся покраснела, задрожала от негодования и пришла в ярость, будто мы её чуть ли не ограбить хотим. Так ничего и не ответила, просто ушла. Даже взаймы никогда ни рубля не давала. Она всегда убегала или бросала трубку, когда я у неё что-то просила или начинала разговоры про несправедливость. Я просила её: «Мамочка, помоги, ты же можешь!» А она отвечала: «Вы же зарабатываете, зачем вам помогать?» Стараюсь не обижаться, но никак не могу понять, почему она так относится ко мне? Бабушка никогда не ходила к нам в гости, не носила торты на Первое сентября, как другие это делали. Она только повторяла маме, что та ей по жизни должна. Похоже, мама со временем стала ее копией.

Костины родители – совсем другие. Его мама звонит каждые два дня, чтоб спросить, не голодаем ли мы, что нам нужно, чем помочь, как дела. Его родные постоянно тащат нам мешки с овощами, соленья и продукты. Мне хочется, чтобы моя мама вела себя так же, поэтому от обиды я не звоню, хотя и осознаю, что веду себя неправильно. Врачи зимой обследовали маму, нашли серьёзное заболевание и вынесли вердикт, что ей осталось жить лет десять, а может, и того меньше. Так почему она не хочет посвятить свои последние годы нам, своим детям?! Дать всё, что успеет? Вместо этого, когда приходит в гости её мужик, она покупает к столу деликатесы, которые нам и не снились, орехи пяти разных видов, мясо, фрукты, соки. Она ничего для него не жалеет! Вот почему обидно! Иногда отляжет от сердца, и я общаюсь с ней, потом нахлынет волной – и снова обида…

– Лерочка… Бедная… Твоя мама определённо не права, может быть, в её психике со смертью отца произошёл какой-то сдвиг?.. Но это наоборот должно было её подтолкнуть к тому, чтобы стараться для детей за обоих родителей… Мне очень жаль тебя, зато ты можешь всегда на нас рассчитывать, – услышала я собственный голос.

– Самое страшное то, что твоя мама через много лет, будучи дряхлой старушкой, придёт к вам за помощью. Ей нужен будет уход или место для ночлега, а вы сто раз подумаете, пускать ли её, ведь она вам в этой помощи не раз отказывала, – сказала Мила.

– Нет, Милочка, нет! Я бы никогда не смогла ей отказать, не смогла бы выгнать беззащитную старуху на улицу! Какова бы ни была обида, она – моя мама. И этим всё сказано. – Она помахала рукой, отметая это предположение. – И я до сих пор не теряю надежду, что она всё-таки изменит своё отношение ко мне. Так хорошо, когда рядом есть такие подруги, как вы, с которыми всегда можно поделиться наболевшим.

– Взрослого человека уже не исправишь, к сожалению. Давайте-ка закроем эту тему, пожалуйста! Это так грустно. У нас же девичник! – Дашке никогда не нравилось обсуждать серьёзные темы, она предпочитала подольше находиться в своих розовых очках.

– Хорошо, – Мила повернулась ко мне: – Ева, у нас к тебе предложение: давай отметим твой предстоящий день рождения все вместе?

– Девочки, неужели мы когда-то справляли наши дни рождения по отдельности? – Я улыбнулась и распахнула для них свои объятия. – С удовольствием!

– Мы взяли на себя смелость, – подмигнула мне Лерка, – и заказали на двадцать шестое домик в огромном банном комплексе!

– Двухэтажный деревянный дом с сауной и бассейном, камином, отдельным двориком, в котором есть мангал для того, чтобы Митя баловал тебя в этот день своими шедеврами! Шикарное обслуживание и даже массаж! – Дашка подняла бокал высоко в воздух.

– Ура! – Я вскочила и запрыгала от радости. – Спасибо, дорогие мои! Спасибо!

– Ура! Ура! За Еву! За нас! – Все дружно вскочили и завизжали, звеня бокалами.

– Кстати, Ева, мы так давно не виделись, – обратилась ко мне Лера, – и я заметила, что ты сегодня прямо светишься. Нашла себе кого-то?

– Пока не знаю… – Я загадочно улыбнулась. – Вроде как, да… Дальше будет видно!

– Ева – ещё одна, и не последняя, из тех женщин, которые надеются, что могут изменить мужчину! – Мила, увидев мой недовольный взгляд, пожала плечами. – Родная, я просто желаю тебе счастья! Если он сделает счастливой тебя, то, значит, и всех нас автоматически. Просто каждая из нас хотя бы раз, но обжигалась на этих свободолюбивых мужчинах.

– Да уж, я их издалека вижу! Насквозь! – призналась Дашка, – конечно, появится когда-то такая женщина, на которой он остановится и поймёт, что пора остепениться. Но, как правило, это происходит ближе к старости. К сожалению. Вот Митя – такой. Точно!

– Кстати, о Мите, – перебила её Мила, обращаясь ко мне, – он звонил мне сегодня, спрашивал, почему я его не навещаю. Просил завтра зайти. Он же, вроде, твой друг? В смысле, больше твой, чем мой. Не знаешь, где подвох?

– Не знаю… – Откинувшись на подушку, я отпила из бокала. – Может, и правда соскучился по тебе? Там в больнице – скука смертная. Сходи, навести парня.

Когда все разошлись, я набрала домашний номер Сашки. Так волновалась, что у меня даже пересохло в горле. Успокоилась только тогда, когда услышала любимый голос:

– Да, – сонно произнёс он.

– Привет, это я.

– М-м-м… Привет, принцесса, а я думал, что ты уже не позвонишь, лёг спать. Сейчас сяду поудобнее.

– Как дела? Чем занимался весь день?

– Весь день – за компьютером. В обед вышел на улицу, насчёт работы сходил, промочил насквозь кроссовки и вернулся. Из-за этого не зашёл к тебе на работу, прости, малыш! – он сказал это настолько ласково, что можно было простить ему всё что угодно.

– Ничего страшного. Не нашёл пока ничего?

– Нет, не нашёл. Мама сказала, что отправит меня в деревню к бабушке помогать по хозяйству.

– Когда?

– Не знаю, может, через неделю.

– Ругается?

– Ага, постоянно. Ещё и за то, что я ей телефон не отдаю домашний. Как сама день провела?

– Работала, ходила к Митьке в больницу, а потом устроили дома девичник, посидели, вина попили.

– Значит, поэтому у тебя такой игривый тон, ты пьяненькая.

– Ну, чуть-чуть… – Я улыбалась, лёжа на кровати.

– Я теперь всё дома и дома. Никуда не хожу. Меня парни зовут туда-сюда, а я отказываюсь. Думаю, лучше дома останусь и с тобой по телефону поговорю.

– Мне очень приятно, что ты считаешь меня хорошим собеседником. – Я бесшумно захлопала в ладоши.

– Мне тоже приятно всё, что связано с тобой.

– Спасибо. У меня не хочешь в ресторане поработать?

– Нет. Я уже набегался официантом, хочу чего-то посерьёзнее.

– Я попробую завтра спросить у Марика, может, он что-то подскажет.