Где-то есть ты…

– Ясно, – удивлённо взглянул он на меня, продолжая движение.

– Но это не единственная проблема, к сожалению. – Я мельком посмотрелась в попавшееся нам по пути зеркало: отражение вселило в меня уверенность. Тёмная краска давно смылась, и волосы приобрели прежний естественный светло-каштановый оттенок. Это была новая, красивая и полная жизни Ева. Я остановила молодого человека, посмотрела на него невинным взглядом и, вытянув шею, прошептала ему на ухо. – Я никогда сама не делала ремонт, и вы просто обязаны меня спасти. Посвятите меня, пожалуйста, в тонкости этого дела.

– И ты вот так внезапно решила сделать ремонт? – спросила Мила, перешагивая через куски бумаги на полу.

– Да, сегодня утром, – обрадовано сообщила я, отдирая от стены очередной кусок старых обоев.

– В чужой квартире? – с иронией заметила она.

– Я сделаю Мите сюрприз. К тому же, это – часть моей терапии. В неё также входят еженедельные вылазки по магазинам, посещение бассейна и салона красоты, уроки игры на гитаре и выставка собак.

– Ух ты, – Мила растерянно огляделась по сторонам, – и когда ты всё успеваешь?

– В выходные и после работы.

– Шикарно! А где ты будешь жить, пока делаешь ремонт?

– Пока делаю в зале, буду жить в комнате, и наоборот.

– И не жалко тебе делать ремонт для Мити, а потом съезжать отсюда?

– Нисколечко, – заверила я, энергично работая скребком, – тем более – для Мити. Для него мне вообще ничего не жалко!

– Ну если так, то отлично, – усмехнулась она и сняла с себя джинсы. Сменив их на старые Митькины спортивные штаны с полосками, а свитер – на растянутую майку, Мила заняла боевую позицию рядом со мной и принялась отщипывать маленькие бумажные кусочки.

– Поклею здесь красивые теснённые обои! – мечтательно сказала я, качаясь на стуле и пытаясь достать почти до самого потолка.

– А если Мите не понравится, что ты наводишь в его квартире свои порядки? – вдруг испуганно поинтересовалась Мила, втянув шею.

– Не-е-т! – Отмахнулась я, бросая на пол бумагу.

– Ну, тебе лучше знать… А когда он вернётся?

– Двадцать седьмого мая заканчивается контракт у Винченцо, он отправится домой, значит, Митя вернётся сюда двадцать восьмого. – Я закатила вверх глаза, подсчитывая дни. – Да, правильно. Двадцать восьмого!

– Ты знаешь, – сказала Мила, намеренно растягивая слова, – мне кажется, ему придётся приехать сюда совсем скоро на несколько дней.

– Это ещё зачем? – спросила я, отрывая большой кусок обоев над своей головой.

– Затем, что я приглашаю вас восьмого мая на свою свадьбу…

Сначала я не поняла, о чём она говорит, но потом до меня вдруг дошло.

Я медленно обернулась и выпучила глаза. Глаза Милы блестели от счастья. Она выронила скребок и улыбнулась.

Быстро соскочив со стула, я взвизгнула от возбуждения и бросилась обнимать её:

– Я так рада за тебя! Ура! Ты этого заслуживаешь и будешь счастлива!

– Спасибо, – робко поблагодарила Мила.

– Но как ты решилась? – не унималась я. – Он сделал тебе предложение? Вы уже подали заявление, да?

– Да-да, – она прижала меня к себе ещё крепче, – мы подали заявление. Я думаю, что это правильно, ведь мы уже полгода живём вместе. Мы счастливы, каждый день становимся ещё ближе друг к другу, нам хорошо вместе. И… я знаю, что люблю его. Как никого и никогда не любила!

– Я счастлива, наверное, ещё больше тебя! Уже представляю, как погуляю на вашей свадьбе, а потом буду нянчить ваших детишек! Владиславовичей, ха-ха! – Я залезла на стул и исполнила джагу-джагу. – Предлагаю тебе устроить торжество в моём ресторане! Организацию беру на себя. Пригласим музыкантов, ди-джея, приготовим самые вкусные в мире угощения, сервируем тебе столы, как во дворце у мадам Помпадур! О, жду не дождусь!

7 мая 2010 года

Сегодня я бросилась в его объятия в аэропорту. Да, именно бросилась. Как утопающий бросается из последних сил в сторону спасательного круга.

Когда Митя, отпустив сумки, обнял меня, я уткнулась в его грудь и ощутила до боли знакомый и родной запах. Держаться за него было так же естественно и спокойно, как рассекать волны на новеньком мощном современном катере. Так же приятно и легко. Я посмотрела на него нежностью и расцеловала в обе щёки. Его лицо было таким загорелым, а волосы, казалось, стали ещё светлее, чем прежде, тона на два. Сказывалось длительное пребывание на солнце.

– Привет, – произнёс он с необычайным трепетом.

– Привет, – смутилась я.

– Вот кого мне всё это время так не хватало, – и Митя обнял меня ещё раз.

– А я и не думала, что привыкла к тебе настолько, когда отпускала в Милан. На работе, дома, на прогулках – ты был со мной везде, и когда ты уехал, я поняла, что моя жизнь стала пустой. И в ней не хватает кого-то шумного, высокого и смешного.

– Ты такая красавица, с ума сойти! – Он подхватил меня на руки, подкинул вверх, поймал и поставил на место.

Я даже испугалась, что он надорвет спину. Мне было неловко от несовпадения наших весовых категорий: Митя всегда был очень худым.

– А ещё я соскучилась по твоим кулинарным шедеврам! – созналась я.

– Что, итальянец вас плохо кормил? – Он схватил сумки и потащил к выходу.

– Нет, что ты. – Я выхватила из его рук самую лёгкую сумку и взвалила на себя. – Просто ты всегда приправлял свои блюда нужным словом, добрым советом и чашкой горячего эспрессо! А Винченцо только поёт и целуется с Наташкой!

– Обязательно зайду сегодня на работу, познакомлюсь с ним и пообщаюсь с ребятами. – Митя вышел на улицу и вдохнул тёплый майский воздух. – О, мой родной и любимый шумный город, как же я по тебе соскучился!

– Ему тебя тоже не хватало! Ты мне столько всего должен рассказать! Умираю – хочу услышать!

Когда мы подошли ближе к машине, я улыбнулась и сказала:

– У меня для тебя есть один приятный сюрприз!

– Какой? – удивился он, поставив сумки на землю.

– Вот такой! – воскликнула я и открыла дверцу машины.

Оттуда с радостным лаем вырвался Мартин и повалил Митю на его же багаж. Тот захохотал и принялся гладить своего пса, который уже вовсю вылизывал лицо хозяина. Я же втянула голову в плечи, думая о том, как же отреагирует Митя на второй сюрприз, ожидающий его дома.