Где ты, маленький "Птиль"

Мы тоже услышали звонок видеотелефона. Латор, легко вскочив, скрылся за дверью, папа потыкал кнопки, экран засветился — это был Горгонерр.

— Долгой жизни, уль Владимир и уль Митя!

— Долгой жизни, уль Горгонерр, — сказал папа.

— Как проходит время? Не скучно?

— О нет, что вы! Мы, я бы сказал, переполнены впечатлениями. Орик и Пилли отличные рассказчики и очень милые…

— Я рад, — сказал Горгонерр. — Я уже звонил вам.

— Простите, я был в ванной, а сын возился с машиной. Мы так перенасыщены, что вряд ли сегодня выберемся в город, хотя…

— Ходите, гуляйте, вы абсолютно свободны, разве что без Орика вас будут окружать толпы. Кстати, как насчет встречи с нашими учеными завтра.

— Можно ли это обсудить утром? Мы надеемся хорошо выспаться.

— О, как вам будет угодно. Когда вам позвонить?

— В девять вас устроит?

— Вполне. Отдыхайте. Долгой жизни!

Латор влетел в комнату, не буквально, конечно, просто вошел легко и быстро.

— Латор, — сказал папа. — Все это уму непостижимо, понятно — как сказка, не более. Как же так получилось, например, что нелетающие политоры имеют сзади глаз, третий, а вы — нет?

— Есть гипотеза, что мы, геллы, много летая, все время подставляли глаз солнцу, естественно, жмурились, закрывали его, и он постепенно утратил свои функции… исчез, отпал.

— Вы ученый, Латор? — спросил папа. Латор долго и весело хохотал.

— Сейчас вы узнаете, кто я и кто мы. Да-а, вы меня рассмешили! Сказать, что я ученый, это то же самое, что сказать, что у политорок нет сзади глаза потому, что они тысячелетиями обожали загорать и он «отпал» у них, как у нас. Кстати, то, что у них нет глаза, — загадка для наших медиков.

Откуда-то возник зевающий Сириус.

— О, кольво, — сказал Латор. — Вы не боитесь их? Геллы не боятся, мы их быстрее.

— Это наш кольво, — сказал папа, — с Земли.

Даже не спросив, ядовит ли он, Латор продолжал:

— Мы, геллы, ушли от вражды и жили далеко, в тех же почти местах, где и моро. Вы о них уже слышали? Моро, говорят ученые, произошли от каких-то… обезьян, существ, которых мы и не видели никогда, на Политории их не было и нет. Ученые считают, что моро завезли сюда на кораблях очень давно какие-то разумные существа, потому что там, где жили моро, после дождевой бури вода стала отравленной, и они начали умирать. Мы с моро жили, в общем, мирно, но как-то отдельно, хотя узнали и сейчас знаем их язык. По причинам нам неизвестным, мы, геллы, развивались медленнее, чем нелетающие политоры. Более того, они очень существенно нас обогнали, и тогда пришло горе. И может быть, это двойное горе, потому что мы его не чувствуем, только понимаем. Политоры (это случилось века два назад) сделали из нас не политоров, а только геллов. Они проводили кое-какие опыты, пробовали их на себе — безрезультатно, тогда украли гелла, и оказалось, что геллы поддаются воздействию их аппаратуры. Они изменили наш характер, сделав нас только мягкими, только добрыми, послушными, работящими… Существует тщательно охраняемая машина, постоянно излучающая какое-то определенное психическое поле, которое и делает нас такими. Поразительно, что не возникает никакого желания найти эту машину, сломать… Я не знаю, что еще… освободиться. Мы добродушны — и все тут. Мы не воинственны и не можем никуда улететь, мы же не можем летать без воздуха.

— А для чего это было нужно? — спросил папа. — Дико.

— Если у вас самих на Земле высокая цивилизация, вы знаете, что все равно есть грязная работа, черная, неинтересная. Для этого у политоров есть геллы. Тяжелая работа в рудниках, шахтах, вырубка лесов, иногда они нас возят на две соседние планеты…

— Что это за планеты? — спросил папа.

— Там живут разумные, но неразвитые существа, и там много нужных руд, металла, топлива, редкого дерева. Политоры практически обирают их, обкрадывают, те-то, хозяева планет, какие-то вялые, слабые, работают лениво. Их и хлыстом не заставишь работать как следует — они лучше умрут.

— Но если политоры так жестоки — почему они их не уничтожили?

— Невыгодно. Там несколько иные космические условия, поисковые машины политоров плохо отыскивают залежи на глубине, а те, хозяева планет, как носом чуют, где что зарыто. Не убивать их — экономичнее, не строить же новую аппаратуру. Политория невелика и беднеет, кое-какие виды энергии они создали чисто техническим путем, но не все, а с металлами вообще туговато…

— Латор, а как вы живете, где? — спросил папа.

— В подземном Тарнфиле…

— Птицы — и под землей?! — воскликнул я.

— Иногда мы, когда тепло, делаем гнезда на деревьях, за городом. По утрам нас будит гудок, и мы летим на работу.

— А деньги?

— Ну, платят нам мало. Едва хватает. Рассказывают, что лет сто назад один гелл случайно получил сотрясение головы, и это психическое поле перестало на него действовать. И он взбунтовался, один. Его объявили сумасшедшим, ловили, он искал эту машину один, и они его убили.

— Не понимаю, ведь не все политоры такие!

— Конечно нет, борьба существует — только это я и могу сказать. Многие политоры хотели бы изменить такое положение и ради себя, и ради нас, и их немало таких, но…

— Горгонерр и его окружение? — прямо спросил папа.

— Да. Он. И все его предшественники много веков подряд. Их разведка, их армия…

— Вы женаты?

— Да, — Латор улыбнулся. — Мою жену зовут Лата. И дочка Мики. О, если бы видели, как изумительно она летает! Мне показалось — я сейчас зареву.

— А были войны на Политории? — спросил папа.

— Да, четыре и очень давно. И все, конечно, выигрывало правительство. А у вас?

— Две. Потом Земля отказалась от войн навсегда.

— Ас другими планетами вы воевали?

— Латор, — папа засмеялся. — Ваша планета первая, где появились люди, мы. Люди на Земле никогда даже не сталкивались с иной цивилизацией, а сейчас не знают, что мы здесь, и может быть, мы никогда не вернемся, и я никогда не увижу свою жену, а Митя — маму. И никто никогда не узнает, куда мы исчезли.

— О, — сказал Латор. — Так нельзя. Тем более если я правильно догадываюсь, Земля не хотела бы воевать.

— Да, не хотела бы.

— Но… почему вы можете не вернуться… домой?

— Мне кажется — это Горгонерр. Из-за него.

— Понятно. Хотя Карпий привез вас в гости.

— Нет, нас он захватил. Скорее всего, мы просто пленники.

— Но почему?

— Я сам ломаю голову — почему, а вернее, как избежать плена. Знаете, поговорим об этом после — голова пухнет.

— Вы не против увидеться со мной еще раз?!

— Конечно! И с вами, и с вашей семьей, — но как?

— Если только вы зайдете ко мне тайком. Спросите, где живет Латор. Спрашивайте тихо и только у геллов.

— Пора прощаться, — папа вздохнул. — Извините меня: должны появиться Пилли и Орик.

— О, Орик, — сказал Латор. — Это достойный политор. Ну, я полетел! — Он опять очень легко поднялся, и мы проводили его на лифте наверх. При всем моем знании способностей Латора, я с ужасом ждал, как он прыгнет с этой дикой высоты. Мы стояли высоко над землей на темном балконе, мы видели только силуэт Латора.