Где живет колдун

Ни Марко, ни Роджер уже не видели, как Лас, покончив наконец с надоедливым нетопырем (он растерзал его на части, но останки все равно трепыхались), выскочил из кабинета Фреймуса и рыжей кометой ударил в спину Маргарет. Никто не знал, каким невероятным усилием далось это зверю, но в какой-то миг его гибкое тело объяло золотое пламя, и одержимая покачнулась от удара, роняя на пол клочья сажи.

В следующий миг она оправилась, уронила Дженни на ковер, схватила Ласа. Черный едкий дым пополз от ее рук, когда она подняла яростно извивающегося, шипящего зверя и вышвырнула из окна третьего этажа сквозь бронебойное стекло.

Они встретились в большом зале, в центральном здании. Роджер и Марко влетели сквозь выбитые двери, а Страж разворотил стену. Замерли, оценивая потери.

Людвиг держал Дьюлу под мышкой, пытаясь успокоить бешено дергающего волка, Эдвард держал на руках Эвелину. Марко шатался от усталости, Роджер со страхом оглядывался на двери, сжимая анкус.

Циркачи сошлись в центре зала.

– Где Дженни? – Эдвард положил сестру у своих ног.

– Одержимая. Ее унесла одержимая.

– Да сколько же их тут? – Бард принялся перезаряжать арбалет.

– Есть еще? – Марко побледнел.

– Да, мы встретили двоих. Калеба, кстати, не нашли.

– Тогда все. Конец! – Фокусник выпрямился с горькой силой обреченности. Одержимые – кто бы мог подумать! Теодорус был прав во всем – колдуну помогают с Той стороны. Иначе бы он никогда не смог перетащить столько демониев во Внешние Земли. Их ждала скорая мучительная гибель.

«Нет шансов. Ни единого». – Фокусник с отчаянием пытался найти выход, но его не было. Сейчас было невозможно спасти Дженни. Сейчас никого нельзя было спасти. Можно было только умереть с достоинством. Почему они так плохо подготовились?

– Еще потанцуем, – сказал Роджер. – Без боя я не дамся.

Он с тревогой смотрел на Дьюлу.

– Что с ним?

– Не знаю. – Людвиг устало отпихнул оскаленную пасть. – Был бы благодарен, если бы ты его успокоил.

– Он не отзывается, – озабоченно заметил Роджер. – Словно он забыл язык. Словно он окончательно стал волком. Но я попробую… Отпусти.

Он присел возле волка и обнял его, что-то зашептал. Зверодушец, упав на брюхо, бился в конвульсиях, лапы его сводило судорогой, а из пасти вытекала желтая пена. Но после нескольких пассов Роджера успокоился, замер в тяжелой, болезненной неподвижности у его ног.

– Фреймус проклял его, – сказал Эдвард. Он подумал и снял стрелу с тетивы. Затем принялся что-то нажимать на арбалете. – Что-то про Ночное солнце и скитания духа.

– Ночное солнце?

– Фреймус?

Марко с Роджером заговорили одновременно. Бард озадаченно взглянул на них.

– Отвечаю в порядке поступления вопросов. – Минутная передышка вернула ему прежнюю живость слога. – Солнце Ночное. Дьюла будет вечно в этом облике, и дух его обречен скитаться, не находя пути домой. Что это значит, хоть убей, не знаю. Теперь о Фреймусе. Он был не лично, а в теле куклы. Такой, знаете, противный толстячок.

– Хампельман! – Роджер стиснул анкус. – Я буду убивать каждого колдуна, которого встречу.

– Ты сначала выберись. – Франчелли растер лицо ладонями. – Трое одержимых, в каждом из которых сидит по адскому легиону. В руках у Фреймуса не только Калеб, но и Дженни. Дьюла помешался. Что с Эвелиной?

– Диссонанс, – ответил Эдвард. В результате его манипуляций арбалет превратился в маленькую лиру со струнами, разливающими серебряный свет. – Одержимый отнял у нее музыку. Не знаю, надолго ли. Ты оставишь Дженни?

– Нас осталось четверо… – Франчелли едва шевелил губами. – У нас нет шансов.

– Но нет и другого выхода, – возразил Людвиг.

С бумажным шуршанием в помещение втекали косматые тени – одна, две, три… шесть монстров, шесть чудовищных пауков расползлись по стенам, потолку и полу. А с другого конца зала приближались двое одержимых.

«Я не могу ее спасти, – понял Франчелли. – Я даже себя сейчас не могу спасти».

Был только один вариант… Надо уйти, чтобы потом, собравшись с силами, вернуться за Дженни.

«Оставить ее Фреймусу?!»

«Отдать, – сам себе холодно ответил Франчелли. – Не уйдем сейчас, не уйдем никогда. Некому будет ее спасать».

И Франчелли принял решение. Самое тяжелое решение в своей жизни.

– Людвиг, ломай пол. – Перстень Марко вспыхнул, и призрачная радуга обернулась вокруг них, закрывая от подступавших демониев. – Уходите подземным ходом.

– Ход давно затянулся, – покачал головой Страж. – Уходите через окна, это второй этаж. Я их задержу.

– Малое кольцо Магуса, – изумился Эдвард. – Франчелли, я и не знал, что кто-то может сотворить его в одиночку. Людвиг, не надо геройства. Эх, дорогие мои, не торопитесь в могилу! Там совсем не так весело, как здесь.

Он позвенел струной, проверяя настройку.

– Ты можешь не актерствовать хотя бы сейчас? – буркнул Роджер, глядя, как демонии штурмуют кольцо, прыгая с потолка, и озадаченно плюхаются на пол, промахиваясь.

– Без актерства жизнь не мила. – Эдвард закончил настройку, провел пальцами по струнам, примеряясь. – Давненько я не брал в руки лиру.

– Эдвард, что ты задумал?

– Сыграть одну старую мелодию, – лукаво улыбнулся Бард. – Очень старую. Когда-то это был хит.

Он нежно коснулся струн, и первый звук заставил замереть черные тени демониев, распластанные в воздухе в хищном броске и страшные фигуры одержимых, вплавил их в густой, как янтарь, воздух. Второй звук стронул мир с места, закружил в танце вокруг них, как кружился вихрь, вызванный музыкой Эвелины, только сейчас плясали стены и потолок, все здание вращалось вокруг них. А третий звук сдвинул пространство, смешал ночь Самайна, жадным интересом прильнувшую к окнам, и желтый свет светильников, коридоры и анфилады комнат с вересковыми пустошами, дорогие ковры со мхами, бронзу и статуи с гранитными холмами. Один миг все это одновременно существовало в одном малом объеме, заключенном вокруг шестерых усталых Людей Договора. А после – распалось. Одержимые развернулись. Добыча ускользнула.

Клаус Хампельман, хрипя, медленно двигался вдоль стены, оставляя за собой кровавый след. В ране, оставленной арбалетным болтом, пузырился воздух. Зверски болела искалеченная правая рука – проклятый волк отхватил мизинец и безымянный палец. Хампельман чувствовал, что умирает. Хозяин использовал и бросил его. В сердце куклы горела тусклая ненависть, которую он никогда не сможет утолить. Даже если выживет. Мимо него с безумным криком пробежал охранник. Кажется, это Хьюго Рэттейл. А следом за ним… Шеф безопасности остановился, с трудом сфокусировал взгляд. Мантикора невероятно длинным прыжком настигла охранника и ударом черного скорпионьего жала пробила насквозь. Бросила на пол и с нежным мурлыканьем впилась в живот.

Хампельман очень медленно и тихо шагнул назад и, нащупав неприметную дверцу служебной лестницы, бесшумно ее открыл. И так же беззвучно притворив, торопливо начал спускаться. Он обязательно выживет.

…себе! – Роджер посмотрел на свой джип. Они находились на парковке, в двадцати милях от резиденции Фреймуса. – А ты раньше не мог начать музицировать? Зачем мы полдня топали?

– Все-таки Ловцы слишком близки дикой природе. – Эдвард бережно положил Эвелину в машину. – И далеки от человеческого разума.