Гексаграмма
Шрифт:
«Почему? — вот тут Дайлинь подняла на Ала глаза. — Раз ты понял, что я тебе лгала?»
«Потому что каждый живет только один раз, — просто сказал Ал. — И потому что нет людей, которые никогда не совершали ошибок».
Тогда, когда он это сказал, слова показались ему правильными и проникновенными. Сейчас в ночной тишине они вспоминались откровенно глупыми. Однако Дайлинь поджала губы, будто решила что-то — и рассталась со шпильками.
Ал предложил ей сделать сносную копию и отдать их «трупу» — Дайлинь отказалась.
«Очень тонкая резьба, — сказала она. — Подлинная, историческая
Нет, не так… Но их делали монахи. Сразу будет видно, если подменишь».
Ал ходил туда-сюда вдоль узорной решетки, отделяющей террасу от сада. Наконец он услышал легкое покашливание от двери.
— Кто это? — спросил алхимик, сразу стараясь звучать в соответствии со своим выдуманным статусом.
— Расслабься, я это, — ответил грубоватый голос Джерсо.
— А, — Ал вздохнул. — Хорошо.
— Зампано там дрыхнет, — продолжил химера, — ну я и тут слышу, ты тоже не спишь. Дай, думаю, уточним наши планы…
— Угу, я очень рад, — с облегчением сказал Ал. — Слушай, может, будем в три смены сторожить? Как в пустыне?
— Неплохо было бы, — Джерсо покачал головой, — только лучше нам все-таки разыграть эту роль, я считаю. Типа ты босс, а мы охрана.
Лучше так будет, нюхом чую…
— Ну раз нюхом…
Ал уселся в одно из жестких кресел, стоящих на веранде, Джерсо устроился напротив. Луна заливала сад серебром; в пруду слаженно пели лягушки, из сада им вторили цикады. Тихо, мирно. Оба они молчали; Ал чувствовал, что вот-вот заснет, Джерсо тоже как-то подозрительно подпер щеку рукой.
— Слушай, я спросить хотел… — начал Ал.
— Спрашивай.
— Только это личный вопрос…
— Да.
— Что «да»?
— Ну вместе мы с Зампано. Ты это хотел услышать? Всех интересует.
— Нет, — Ал хмыкнул. — Я хотел спросить, не скучаешь ли ты по дочери.
— Очень скучаю, — просто сказал Джерсо. — А ты что, думал, нет?
— Ну я просто…
— Ал вздохнул. — Как-то это странно. Знаешь, вот мы с братом столько мотались по стране — ты в курсе. И часто забывали позвонить или написать домой… туда, где нас ждали.
Все ругали Эдварда, но вообще-то я тоже забывал. Эдвард чаще звонил.
Правда, каждый раз повод находился — то у него рука сломалась, то он о Дэн хотел спросить, то еще что-нибудь… Дэн — это наша собака.
— Угу, я догадался, — кивнул Джерсо. Он слушал очень внимательно.
— Я сейчас понял, что никогда не напоминал ему, потому что не было человека, по которому я по-настоящему скучал.
— А теперь этот человек есть? — спросил Джерсо. — Эдвард?
Ал неловко кивнул.
— Да. Я сам предложил поехать по отдельности, потому что мне хотелось в Син, а брат не мог пересечь пустыню, и я подумал… Но если по совести, мне здорово его не хватает. И я все время боюсь, что без него не справлюсь.
— Ты отлично справился в одиночку два года назад.
— Да, но тогда мы все равно действовали вместе. Порознь, но вместе.
— Сейчас вы тоже вместе, — Джерсо пожал плечами. — Просто чуть подальше разошлись.
— Я втянул вас в эту историю с Дайлинь…
— Ха! А думаешь, почему мы с тобой отправились? Мы сразу знали, что ты из
тех парней, которые не могут пройти мимо бездомного котенка, — Джерсо проговорил эту метафору с явным удовольствием, как будто долго ее обдумывал. — Кстати, этот твой братец тоже, что бы он там о себе ни говорил. Вот мы и решили, что кто-то должен о тебе позаботиться.Ал вздохнул.
— И все-таки я чувствую, что сглупил.
— Ну сглупил, — согласился Джерсо. — Я бы вот лично оставил бы эту дамочку саму разбираться со всей этой историей… И это никак не связано с тем, что она напоминает мою бывшую жену, — он фыркнул. — Просто справедливость.
— Ты был женат на красотке?
— Самая красивая и самая стервозная девушка района. Но моя жена к этому делу отношения не имеет. Просто люди совершают ошибки иногда. Я тебе скажу — если никто не умер, это вообще не ошибка, это так, тьфу, растереть. Блин, Элрик! Раз влез — надо вылезти, только и всего.
— Да, конечно, — Ал потер лицо руками. — Извини, что я тебя гружу всем этим…
Я еще о Дайлинь все время думаю, — сказал он вдруг. — Ну, не в смысле этой истории, а вообще. О ней.
— Ага. Женщины. Кто их поймет.
— С мужчинами проще?
— С людьми вообще тяжело. И с химерами. И вообще со всеми, крестничек.
— Как ты меня назвал? — заинтересовался Ал.
— Да это так…
Зампано у нас мужик религиозный…
Вдруг у Джерсо словно появилась какая-то новая мысль. Он поднялся с кресла — половицы хрустнули — и сказал:
— Слушай, я как-то забываю все время, что тебе всего семнадцать. Иди-ка спать, — проходя мимо Алового кресла, Джерсо хлопнул алхимика по плечу. — Знаешь, я всего лишь отставной военный-неудачник, да еще и химера к тому же… Но по мне так ты все делаешь правильно.
Следующее утро выдалось ничего себе так, бодрым. Свежее, даже слегка зябкое, но чувствуется в воздухе: к полудню привалит жара.
— Ничего, к полудню мы будем в горах, — сказал крестник. Как мысли прочел.
Сперва их везли в крытых повозках. Альфонс Элрик молчал, разминал руки и думал о чем-то своем.
Был он бледен, как будто не выспался. Джерсо держался на страже. Даже сквозь маленькое окошечко до них долетали запахи, звуки, отблески…
Стоило втянуть воздух носом поглубже, как приходило откуда-то чувство обширных горных пространств, бескрайних ущелий с дымящимися потоками на дне, горных птиц и небольших долин между неприступными пиками…
Джерсо чувствовал, что сердце у него бьется сильнее. Ему вспомнился год в раннем детстве, который он прожил у деда-лесника на западных отрогах Бриггсовой цепи.
— Эй, что ты мордой отъехал? — шепотом спросил у него Зампано.
— Так, — Джерсо двинул плечом.
Зампано тоже принюхивался, Джерсо в этом не сомневался. Но, может, у него не было дяди-лесника.
Или плевал он на любые красоты, которые не украшены росписью. Надо будет потом спросить.
Удивительная штука: столько лет бок о бок, а все равно еще находится, о чем спрашивать.
— Ты поспи, алхимик, — сказал Джерсо крестнику. — Сколько ехать-то, они сказали?
— Час где-то, — Ал вздохнул. — Думаю, не стоит.