Гектары в тумане

Лёша наливает немного водки себе, матери и бабушке.

Все трое сразу же выпивают. Возникает пауза.

Вера Петровна: – Ну, чего все притихли? Адатмыра права. Хватит дрянь вонючую глушить! Выпили немного – и довольно (Ульяне). Ты там, на кухне, всё знаешь. Спрячь водку в холодильник. Поставь пару чайников. Неси чашки под кофе. Там есть конфеты, половина торта да ещё печенье какое-то. А дочь моя, Екатерина Семёновна, пусть сидит и всех пожирает от злости глазами. Она уже бухая.

Екатерина Семёновна: – Сама ты бухая, мамаша! Как ты мне надоела!

Ульяна идёт на кухню за подносом. Возвращается и собирает бутылки, стаканы со стола, часть закуски. Носит на кухню.

Слышно, как она гремит посудой. Собирается кипятить воду и заваривать чай.

Лёша встаёт и направляется на кухню.

Вера Петровна (Адатмыре): – Вот так я и живу с ними… с мамой и её сыночком.

Адатмыра: – Плохо живёшь, старушка. Очень плохо.

Екатерина Семёновна (Адатмыре): – А ты свой нос в чужие дела не суй, кикимора болотная!

Адатмыра: – Ещё слово – и ряд зубов, психолог!

Лёша встаёт из-за стола.

Лёша (Екатерине Семёновне): – Поёдём, маман, на кухне по рюмке водки накатим! Осталось чувство чего-то… недопитого.

Екатерина Семёновна (встаёт из-за столика): – Пойдём, Лешенька! А то здесь всякие пришлые свои правила устанавливают. Да и бабка наша ей подпевает.

Лёша: – Адатмыра – не пришлая. Она моя любимая девушка. У неё самое нежное имя на Земле.

Адатмыра: – Если, Лёха, без меня, в одну харю выпьешь, то пеняй на себя. Твоя мама пусть квасит. Но ты-то человек. Я надеюсь, что…

Лёша: – Моя Адатмыра, но ты ведь и сама водку пьёшь. А я совсем немного, раза два-три пропущу. Что же тут страшного?

Екатерина Семёновна решительным шагом уходит на кухню.

Адатмыра: – Ты ничего не понял, Лёха. Мне ваша водка, как вода. Просто познаю ваш… гнусный мир. Не земной, а конкретно – ваш. Ты совсем не знаешь меня, юноша

Лёша: – Ну, я же хочу! Выпить я хочу – и баста!

Адатмыра: – Как желаешь, голубок, господин Хотелкин! Я тебе своё слово сказала, а ты уж сам думай или маму слушай…

Лёша: – Всё ерунда! Мы теперь с тобой неразлучны, моя русалка с нежным именем! Навеки и до гроба!

Отправляется на кухню.

Появляется Ульяна с подносом, на котором заварной чайник, кофейник, чашками, вазочки с сахаром, конфетами, печеньем, ложечки и прочее.

Выставляет всё на столик, на поднос ставит часть посуды.

Уходит.

Адатмыра: – Я представляю, как они издеваются над тобой, Вера Петровна. В принципе, я всё знаю. Мне дано многое. Так уж получилось.

Вера Петровна (со вздохом): – Видать, ты не такое уж и плохое существо, если сразу всё заметила. Понятно, что к человеческому роду не принадлежишь. Потому мне и жалко Лёшу. Ты совсем ему не пара.

Адатмыра: – Плохое я или хорошее существо – не мне судить. А за своего Лёшу не беспокойся.

Вновь появляется Ульяна с большим чайником в руках и с вареньем вазочке.

Вера Петровна: – Садись, Уля! Чай будем пить. Маме с сыном сейчас не до чая и не до кофе. У них там водки море!

Ульяна (садится): – Да, им не до чая. Накурятся, напьются, наговорятся… А потом пойдут спать. Всё известно. Пусть отдыхают. Им ведь так хочется.

Наполняет кипятком чашки из большого чайника, ставит его под столик.

Каждый заваривает чай по вкусу, кладёт в чашки сахар. Размешивают его ложечками. Не торопясь, пьют.

Ульяна (Адатмыре): – Извините, конечно. Ну, зачем вам нужен мой Лёшенька.

Адатмыра: – Он совсем не твой. Он принадлежит самому Дьяволу. Таким родился и так… воспитан.

Вера Петровна: – Я во многом виновата. Жалела его, многое позволяла. Да и дочь моя Катерина тоже… избалованная.

Ульяна: – Да что вы такое обе говорите? Алёша – очень хороший, да и Екатерина Семёновна – умная и, может быть, добрая.

Адатмыра: – А может быть, и нет. Скорей всего, ни то и ни другое.

Перед ними появляются под изрядным подпитем Лёша и Екатерина Семёновна. Покачиваются, держась за руки. Улыбаются.

Екатерина Семёновна: – Скоро мы чай к вам подойдём пить!

Лёша: – Или даже кофе!

Лёша берёт рюкзак с водкой и вместе с Екатериной Семёновной возвращается на кухню.

Адатмыра: – Яблоко от яблони недалеко падает.

Вера Петровна: – Так и есть, к несчастью. Я вместе с ними бы пила водку и вино, но мой организм много её не принимает. Противится всякой дряни. Чаще всего, вообще, на эту гадость смотреть не могу (Ульяне). Моя дорогая, Улечка! Лешеньке в жёны нужна пожилая и богатая женщина. Иначе он не проживёт. А я совсем не вечная. Мне жалко их обоих (плачет). Тебе нужно строить нормальное счастье… с серьёзным, умным и работящим парнем.

Ульяна: – Мне страшно потому, что иногда начинаю думать об этом. Но ведь я люблю Лёшу!

Адатмыра: – Нет, не любишь. Ты просто его жалеешь. За что? За то, что он такой непутёвый и ленивый, живущий, как вирус, за чужой счёт. При этом отпетый негодяй. Таких субъектов тоже ведь жалеют.

Вера Петровна: – Не болтай вздора, Адатмыра! Не такой уж он и плохой. Мне на дни рожденья всегда цветы дарит.

Адатмыра: – Немного выкраивает из тех денег, которые ты ему выделяешь в день по два раза, Петровна. Или я не права?

Ульяна: – Да, правда. Вера Петровна всегда даёт деньги Лёше. Но ничего же в этом плохого нет. Если есть возможность, то можно и помочь.