Ген празаниса

Закрыв глаза, Полина постаралась максимально сосредоточиться, нужно было выровнять дыхание и приготовиться, не реагировать на прикосновения инструментов. Примерно через минуту ее уши уловили щелчок замка на двери и звук мягких осторожных шагов.

Акти даже не подозревал о хитрости своей пациентки, на камеру он смотрел одним глазом только для того, чтобы понять, когда наступило действие снотворного. Подойдя к кушетке, он взял себе стул и присел. Сегодня предстояло сделать последние две инъекции, и от этого доктору было невыразимо грустно.

– Что же я буду делать дальше, без тебя?
– почти прошептал он и, наклонившись вперед, погладил девушку по щеке.

Полине стоило неимоверных усилий не отреагировать мышцами на это прохладное прикосновение, но вот с волосами, вставшими дыбом на всем теле, ей справиться не удалось. Девушка поначалу занервничала, боясь разоблачения, но быстро смекнула, что такая реакция возможна и у спящего организма.

Акти продолжал любоваться светлым, почти детским лицом. Громко вздохнув, он зарядил пистолет лекарством и поочередно сделал пациентке два безболезненных укола в плечо. Затем, отложив инструмент, он закрыл глаза и сосредоточился, собирая воедино, как и в прошлый раз, всю свою отвагу. Наконец решившись, он наклонился вперед, и дрожащими пальцами начал расстегивать пуговицы на униформе. С самого утра он страстно желал только одного: последний раз ощутить теплоту и нежность этого удивительного тела.

Полина лежала, не двигаясь и лихорадочно размышляя, что делать дальше. Ее основная догадка на счет неприличности действий доктора подтвердилась и теперь она должна была что-то предпринять, но что? Подготавливая этот план, девушка не подумала о том, как именно неуравновешенный инопланетянин с кучей фобий отреагирует на свое разоблачение. Однако, отступать теперь было уже поздно и как только чужие дрожащие пальцы дотронулись до кожи на ее груди, Полина открыла глаза и сказала:

– Прекратите это…

Акти не просто отдернул от пациентки руки, он буквально соскочил со своего стула и отпрыгнул на пару шагов. Сердце его заколотилось так, что удары стали слышны буквально в макушке и на кончиках пальцев, помещение лаборатории моментально расширилось до невероятных размеров, ноги похолодели так, что на них, казалось, выступил иней. Полина села на кушетке и повернула голову в сторону ученого:

– Как вы посмели, доктор?..

Акти, попытавшись сдвинуть с места заледеневшие ноги, рухнул на пол, перевернулся и быстро пополз прочь. У себя за спиной он слышал, как пациентка слезла с кушетки и зашагала в его направлении.

– Нам говорили о безопасности и доверии, а вы подло воспользовались моей беспомощностью!

Подгоняемый страхом ученый удвоил свою скорость и довольно быстро уперся в тупик. Забившись в самый угол, он развернулся и с ужасом посмотрел на Полину, она была уже в двух шагах от него. Мигом оглядевшись он заметил рядом на полу сшибленную им самим со столика металлическую коробочку - электронный микроскоп в разобранном виде. Первым импульсом в его голове было желание схватить эту коробочку и использовать для самозащиты, однако сразу за ним пришло понимание, что сделать девушке больно он не сможет. Осознав безвыходность ситуации, Акти просто сгруппировался в комок и максимально вжался в стену.

Полина сама была напугана, по-прежнему опасаясь агрессивной реакции со стороны доктора, но и остановить себя в пылу возмущения она тоже не могла.

– Я знаю о широте ваших взглядов, но такое и у вас, латокров, считается аморальным и недопустимым!..

– Простите меня!
– выдавил из себя ученый.

– Простить?!
– переспросила девушка, - да как вам не стыдно, вы же врач?!

– Мне стыдно, Полина, простите меня, пожалуйста! Я конечно же не должен был трогать вас без разрешения…

Девушка распалилась не на шутку, больше ее не пугал этот сгорбленный загнанный в угол извращенец:

– Трогать, говорите, что вы еще со мной делали, пока я спала?
– она, конечно, знала по собственным ощущениям, что изнасилований не было, но в тот момент припугнуть наглого доктора такого рода обвинениями показалось ей вполне уместным.

– Нет-нет!
– испугался Акти, - больше ничего, я клянусь вам! Я только смотрел и трогал! Да и вашу грудь я тронул только вчера, до этого - только руки, ноги, лицо… интимные зоны я не…

– А руки-ноги по-вашему можно трогать без разрешения?
– перебила его пациентка.

– Нет, конечно, нет!
– Акти начала бить сильная дрожь, он чувствовал себя раздавленным и уничтоженным, страх и беспомощность душили его как удавка.

Полина замолчала, рассматривая жалкое существо у своих ног, к чувству злости и отвращения стало по капле примешиваться сострадание. Она взяла себя в руки и постаралась перевести выяснение отношений в более спокойное русло:

– Зачем вы это делали, объясните мне?

Ученый почувствовал изменение в тоне девушки и страх немного ослабил свои объятья, но поднять глаза латокр не решился.

– Просто объясните, зачем?

Акти постарался хоть как-то совладать с собой и дрожащим голосом ответил:

– Я почти пятьдесят лет ни к кому не притрагивался, а, оказавшись возле вас спящей, не удержался. Для меня это ощущение оказалось таким острым, что моментально стало наркотиком. Я уже не мог без этого… Простите меня… - чувство стыда и жалость к себе ударили латокру в нос и глаза, наполнив их влагой.

Это откровенное признание окончательно погасило в девушке злобу, ей стало жалко несчастного:

– Подумать только, пятьдесят лет, - повторила она, - это из-за ваших… фобий?

Доктор молча кивнул.

– Посмотрите на меня, Акти, - попросила Полина.

– Я не могу.

– Можете, вы же смотрели, когда я спала.

Латокр горько усмехнулся:

– Вы спали и были абсолютно беспомощны, точнее, вы ничем мне не угрожали.

– Я и сейчас не угрожаю, - не унималась девушка, - я обещаю, что ничего вам не сделаю, просто посмотрите на меня.

Акти зажмурился, по щекам неожиданно покатились две слезинки, такого с ним не случалось ни разу за всю его жизнь:

– Я не могу…

Полина осторожно подошла к доктору и, присев прямо напротив него, протянула руку и погладила его по щеке. У Акти перехватило дыхание, от неожиданности он, сам того не осознавая, поднял голову и посмотрел девушке прямо в глаза.

– Какой странный цвет, - сказала Горбань, - я думала, что у латокров глаза бывают только бирюзовые или сиреневые, а у вас они насыщенно серые, я бы даже сказала… серебристые.