Гендальев

Полуоткатов призывно взглянул на Гендальева. Да, надо запомнить того, кто сейчас войдёт, он помнит.

Через пару мгновений дверь открылась, и на пороге возник молодой человек.

– Алексей, подними архив, дело об отравлении консервами было лет десять назад. Фамилия истца Козленко, или Осленко.

Алексей кивнул и вышел, а Вениамин Рустамович тем временем что-то небрежно записал в блокноте, затем вырвал листок и передал Полуоткатову.

– Что ж, благодарим за внимание, – произнёс тот, вставая и забирая листок.

– Да не за что, – лениво ответил хозяин кабинета. – Обращайтесь.

– До свиданья, Вениамин Рустамович, – сказал Гендальев, как учили.

– Всего доброго, – усмехнувшись, ответил судья.

Они вышли за дверь.

В машине Полуоткатов швырнул полученный от судьи листок на приборную панель и Гендальев разглядел, написанную на нём цифру: «1,5» – полтора.

«Что за полтора?» – только и подумал Виктор. Сегодняшний рабочий день оказался слишком необычным.

Глава четвёртая. Совет да любовь

Полуоткатов сказал, что сегодня возвращаться на работу больше не надо и добавил, что завтра утром, по прибытии, Гендальеву первым делом надо будет зайти к нему в кабинет. У него завтра будет особое задание.

– Конечно, Семён Вадимович, – принял распоряжение Виктор.

Начальник довёз его до ближайшей троллейбусной остановки и уехал. Через час Виктор был уже дома. Здорово! На часах ещё только четыре часа дня! Он хотел было позвонить Соне, но сказывалась бессонная ночь, и ему безумно хотелось спать.

Он наскоро проглотил две сырые сосиски, запил их водой и, не раздеваясь, улёгся спать.

Гендальев проспал до семи вечера, его разбудил пронзительный звонок домофона.

– А! Что!? – вскочил он с дивана.

Преодолевая дремотную пелену, он поднял домофонную трубку.

– Алло?

– Ты что там, спишь что ли? Забыл про нас? Открывай! – прозвенел в трубке голос Оксаны.

Ох, чёрт, он совсем забыл, она же говорила, что придёт сегодня с женихом!

– Привет! Заходите! – сказал он в трубку и нажал на кнопку открытия.

Он наскоро поправил плед на диване и убрал ботинки в сторону от порога. Чёрт! Ну и срач! Он словно впервые увидел всё убожество своего холостяцкого жилища.

Требовательно залился звонок на входной двери.

Лихорадочно причесавшись, Гендальев надел очки и открыл дверь.

– Привет, Оксана, заходите!

Как говорится: «озвучь проблему, и она перестанет ей быть», он добавил:

– Извините, у меня бессонница была, два часа назад пришёл с работы и спать завалился, ну и… в общем, бардак у меня полный, – он деланно рассмеялся и внимательно осмотрел спутника сестры.

Высокий, широкоплечий, хмурое выражение лица, пучок рыжих усов, в лучших традициях старой моды, стриженные под машинку, рыжие же волосы на голове и руки, что кувалды.

– Здрасте, – сказал Гендальев.

Спутник Оксаны протянул руку:

– Александр, – сказал он басом. – Предлагаю сразу на «ты».

– А, да, конечно. Оксана, – он обнял сестру.

– Ну ладно, ладно, прям соскучился, разнежился. Знаем мы, что у тебя бардак, все свои. Давай, чайник хоть поставь. Мы пироги принесли.

– О! Отлично, конечно, сейчас.

Он суетливо ринулся на кухню.

Сестра со своим женихом тем временем разулись и осмотрели комнату.

– Да уж, работать вроде начал и хернёй заниматься перестал, спасибо армии, а вот свиньёй как был, так и остался, – констатировала Оксана.

– Ладно тебе, – пробасил в ответ Александр. – Я в его возрасте таким же был.

– Хорошо, что мы познакомились, когда этот твой возраст закончился, – подвела итог Оксана и прошла на кухню.

Спутник, подхватив пакеты с едой, поспешил за ней.

Гендальев суматошно убирал со стола. Чего здесь только не было: обёртки от шоколадок, грязные тарелки, крошки, кружки. Он убрал всё в раковину и отыскал в серванте три чистые чашки.

– Ладно, не суетись, – говорит Оксана, – я тебя знаю как облупленного, а Саша вот, только что мне признался, что таким же был в твоём возрасте. Правда, Саша?

– Именно так, – глубоким басом подтвердил Саша, доставая руками-кувалдами угощение из пакетов.

– Да как же, – запротестовал Виктор. – Ты ведь предупредила вчера, я должен был подготовиться, это же не обычный день, чёрт, а!

Рука-кувалда мягко опустилась на его плечо.

– Эй, Виктор, прекращай, – глубокий бас нёс в себе покой и умиротворённость. Он посмотрел в чёрные глаза жениха сестры и подумал, что, наверное, так же вёл себя когда-то Григорий Распутин, перед тем как поиметь свою очередную «прихожанку».

«Прекрощай, милоя, скидовай понтолоны».

«Похоже, у меня проблемы с головой начинаются» – рассеяно подумал Гендальев, садясь на табуретку. Какой ещё Распутин?

Он неожиданно вспомнил про Соню и машинально достал мобильник.

Оксана нарезала ягодный пирог и уложила на тарелку пирожки с мясом.

– Ну что, как там твои дела, с Соней Щёчкиной? – неожиданно спросила она.

Виктор обомлел. Он никогда не рассказывал о своей личной жизни сестре.

– А откуда ты знаешь? – спросил он.

Сестра усмехнулась:

– Ты, наверное, забыл, кто договаривался насчёт твоего трудоустройства. Думаешь у меня недостаток в знакомствах?

– Агентурная сеть, ты хочешь сказать? Ты же говорила, что я сам по себе? – насупился Гендальев.

– А разве нет, Витя? Я, видишь ли, просто знаю больше, чем ты думаешь, но, тем не менее, я ведь не вмешиваюсь в твою жизнь. Я просто спросила и если не хочешь, не говори.

Александр руки-кувалды делал вид, что вообще ничего не слышит, в два прикуса он проглотил пирожок с мясом и положил в чистую чашку пакетик с чаем.

– Ксюша, плесни кипяток, – ласковым басом, попросил он.

Это волшебным образом разрядило обстановку и Виктор снова вспомнил Распутина. Странно, но в суете сегодняшнего дня, со всеми этими приключениями с Полуоткатовым, бессонницей предыдущей ночи и истерической ревностью утра, он с обеда даже и не вспоминал про свою ненаглядную, подозрительную на передок Софию.