Генеалогия московского купечества XVIII в. (Из истории формирования русской буржуазии)
Шрифт:
Первые два десятилетия XVIII в. привели, таким образом, не только к утрате прежних позиций фамилиями, больше всего испытавшими на себе результаты налоговой политики, но и к их профессиональной деградации. Фактически они перестали самостоятельно выполнять основную, торговую функцию купечества и вынуждены были перейти к занятиям, характерным для мещанского сословия. Закономерным завершением этого процесса был юридический переход из купцов в мещане. Кроме 9 перечисленных, еще в 7 фамилиях 106*(Кореневы, Лепеховы, Лялины, Плетниковы, Сагайдашниковы, Стояновы, Усачевы) можно наблюдать подобную картину: представители 2-3-го поколения, не имея торгов, «пропитание имеют» тем, что нанимаются на работу «по разному мастерству» к крестьянам-промышленникам, сидельцами в лавках и разносчиками в рядах у крупных купцов, стоят «у рогаток» или в лучшем случае заводят свой собственный промысел (например, Я. А. Лепехов расписывал образцы), а вслед за этим закрепляются как мещане и юридически.
Несколько иначе обстояло дело в тех родах, чье экономическое положение в начале века было более прочным. Среди существовавших в конце XVIII в. насчитывается 6 таких фамилий: Еврейновы, Марковы, Мокеевы, Старцовы, Турчениновы, Цынбальниковы. Их оклады в 1713 г. были самыми высокими: 22-30, 60 руб. (только у Мокеевых средняя сумма – 10 руб.) 107*. Все они входили в середине века в 1-ю гильдию. Для них характерна устойчивая
Подъем Турчениновых 113*начинается примерно с середины XVIII в. Ему предшествовала деятельность Петра Ивановича Турченинова в качестве откупщика «в Новегороде в компании» и его младшего брата Семена, который имел крупные торги в панском ряду и уже в середине века занимал ведущее положение среди торгующего московского купечества 114*. Если восхождение Турчениновых по линии Петра затянулось в связи с ранней его смертью в 1759 г. (та же участь постигла третьего из братьев, Афанасия Ивановича, умершего в 1768 г.), то Семен Иванович быстро шел в гору. В 1759 г. вместе с А. Антоновым он завел в Москве шелковую фабрику 115*, а через 10 лет был ее единственным владельцем 116*. К этому времени на ней работало уже 67 станов, уступая лишь фабрикам А. Бабушкина, П. Колосова и М. Милютина 117*. В 70-х годах С. И. Турченинов переводит свои капиталы из шелковой в новую и перспективную, хлопчатобумажную отрасль текстильной промышленности. Вместе с П. С. Рыбинским и гамбургским жителем X, Алценбургом в 1774 г. 118*он завел в подмосковном сельце Мишнево «на наемной земле у генеральши Анны Алексеевны Хитровой» ситцевую фабрику. В 1788 г. Рыбинский уступил свою часть С. Турченинову, а в 1789 г., после смерти Алценбурга, к нему перешла и вся фабрика. Со смертью С. Турченинова в 1794 г. владельцем ее стал его сын Владимир. Фабрика специализировалась главным образом на производстве белья из ситца и платков. В год вырабатывалось товаров на 35-45 тыс. руб. 119*– сумма по тем временам немалая. Однако в связи с громадным ростом в начале XIX в. хлопчатобумажных предприятий недавних выходцев из крестьян, таких, как Грачевы, Чориковы, Сивяковы, В. С. Турченинов уже не смог успешно конкурировать с ними. Фабрика перешла в другие руки, а сам он в 1805 г. вышел в мещанство 120*.
Наиболее выдающийся род среди гостиной сотни был представлен Еврейновыми. Основателями его явились выходцы из Мстиславских евреев (отсюда и фамильное прозвание) «Матюшка и Федка Григорьевы». В 1655 г. «взяли их служилые люди и на Москве отдали гостиной сотни Кириллу Волосатому», от которого они были «освобожены» в 1668 г. «по указу великого государя», а в 1671 г. взяты в Новомещанскую слободу. Матвей в это время торговал в овощном ряду. В дальнейшем он служил «в мещанских старостах» и «на мещанских кружечных дворах головою», что послужило основанием для зачисления его в 1678 г. в гостиную сотню. Федор Григорьев Евреин еще и в 1684 г. был тяглецом Мещанской слободы 121*.
Наибольшего успеха добились Еврейновы по линии Матвея, обладавшего исключительной предприимчивостью. Благодаря ей он, подобно Илье Исаеву, сумел разбогатеть тогда, когда другие разорялись,- во время петровских войн, поставляя сукна в армию вместе с тем же И. Исаевым 122*, с которым, кстати, М. Евреинов состоял в тесном родстве, будучи женат на его сестре, Акулине 123*. Кроме того, в середине 10-х годов XVIII в. на «присыльные деньги» М. Еврейнова его комиссионер, строитель Вышневолоцкого канала новгородец М. И. Сердюков скупал «врознь у крестьян» лен и отправлял его из Новгорода в Петербург. Круг и география его торговых интересов непрерывно расширялись. В 1720 г. он скупает в Архангельске «писчую» ' бумагу и через Курск отправляет ее в «малороссийские городы». В Астрахани его приказчики скупают крупные партии шелка, кумача шемаханского, пестряди и везут на Макарьевскую ярмарку. В Москве М. Еврейнов скупает у купцов различные «сибирские» товары: китайку, камку, чай и т. д. 124*В это время он уже выступает как крупный промышленник. В 1721 г. М. Еврейнов и его сын Илья с Ф. Старцовым и др. вступили в компанию московской шелковой мануфактуры, получив от правительства беспроцентную ссуду в 45 672 руб. 125*Фабрика, которая досталась Еврейновым после распадения компании в 1725 г., находилась в общем владении сыновей Матвея почти до 40-х годов, а затем была разделена. Большую часть получил Иван Матвеевич, а другая часть перешла во владение Андрея Матвеевича, а затем его сыновей (Михаила, Матвея, Василия, Ивана) 126*. Получив, видимо, при разделе свою долю деньгами, Василий Матвеевич завел в 1737 г. полотняную фабрику с освобождением от уплаты пошлин 127*. В 1753 г. его дети продали ее Андрею Еврейнову, а жена последнего после смерти мужа в 1758 г. продала фабрику Ивану Матвеевичу 128*. Яков Матвеевич Еврейнов, который после раздела отошел от управления шелковой фабрикой, использовал доставшееся ему наследство иначе, чем все другие братья, сделав головокружительную карьеру от советника Мануфактур-коллегии (1742 г.) до вице- (с 1745 г.), а затем и президента Коммерцколлегии (1753 г.) 129*. Дворянского звания добился и Иван Матвеевич Еврейнов, пожалованный в 1744 г. «для придания впредь вящей ему и другим охоты» в развитии промышленности чином коллежского асессора 130*. Сыновья умерших в 1747 и 1755 гг. Василия и Андрея Матвеевичей., не рассчитывая таким же путем пробиться в дворянство, оставили купеческие занятия и перешли на военную службу. Лишь Михаил Васильевич остался верен торговому ремеслу и вел его довольно успешно, о чем свидетельствует пожалование его в 1759 г. чином титулярного советника 131*. Главным объектом торговли М. В. Еврейнова было льняное семя,
по которому он имел откуп на «выпуск в чужие края». Однако отмена в начале 60-х годов монополий на казенные товары лишила Михайлу Еврейнова заграничных кредитов, что поставило его на грань банкротства, и только правительственная поддержка помешала этому. Именным указом Екатерины II от 10 января 1763 г., «приняв во уважение, дабы -сей купеческий Еврейнова дом не пришел во всеконечное падение», ему был предоставлен беспроцентный кредит в 50 тыс. руб. на 10 лЈт с обязательством ежегодно выплачивать по 5 тыс. руб. 132*Это позволило М. В. Еврейнову продолжить заграничную торговлю, прекращение которой было связано, вероятно, с его смертью. Последнее известие о «привозе из-за моря иностранных товаров» на сумму 3200 руб. относится к 1772 г. 133*Развитие Еврейновых по линии Федора Григорьевича задержалось по той причине, что ее родоначальник не был столь предприимчивым, как брат. Только его сыну, Авраму Федоровичу, удалось записаться в гостиную сотню и на торговле овощным товаром пробиться позже в 1-ю гильдию. Сыновья последнего Иван, Яков, Николай, Михаил, Василий были солидными московскими купцами, состояли в 1-й гильдии, имели значительные торги «в гостине дворе» и различных торговых рядах. В четвертом поколении наблюдается поголовный отход от купеческой деятельности. Уже младший из сыновей Аврама, Петр, перешел на военную службу. Вслед за ним выбывают в военную службу сыновья Ивана (Николай и Федор) и Якова (Дмитрий и Сергей).
Отход от купечества наблюдается и по женской линии, причем здесь происходило активное одворянивание. Елизавета Ивановна вышла замуж за коллежского асессора Т. С. Иванова, Елизавета Яковлевна – за поручика Ф. Ф. Васильева, Наталья Яковлевна – за подполковника П. К. Бланка, Марья Николаевна – за надворного советника В. И. Захарова 134*.
В целом в 26 фамилиях из 31, функционировавших до конца XVIII в., вполне отчетливо наблюдается зависимость судеб от положения, в котором оказались гости и гостиная сотня вследствие Петровской налоговой политики начала XVIII в. Большинство из них (18 фамилий) в результате этой политики отошли от купеческих занятий и вышли из купечества в мещанство. Правда, в некоторых родах благодаря усилиям отдельных представителей можно наблюдать известные подъемы. Так, оклад Ивана Лукьяновича Зиновьева в 1713 г. составлял всего полтину, а его сын Иван имел торг в крашенинном ряду и состоял в 1-й гильдии. Оклад Андрея Собинина в 1713 г. был 2 руб., что не помешало его сыну Егору к 1767 г. также войти в 1-ю гильдию благодаря торгам в ветошном лоскутном ряду и, главное, «отпуску в Сибирь товаров». В обоих случаях подъемы были кратковременны и после смерти названных лиц происходил сильнейший упадок, заканчивавшийся выходом в мещанство 135*. Более устойчивым был успех А. И. Шмакова (оклад его деда Дмитрия в 1713 г. составлял 5 руб.). Причиной стал удачный брак с дочерью известного промышленника И. Бабаева. Последний еще в 1734 j. завел фабрику «зеленой меди» (для производства столовых медных посеребренных приборов), которая после его смерти в 1762 г. досталась его единственной наследнице, дочери Аграфене, поручившей ее «для лутшаго производства и смотрения» А. И. Шмакову 136*. Это обстоятельство хотя и не выдвинуло его в разряд первогильдейского купечества, но определило твердое положение как купца 2-й гильдии.
Налоговая политика правительства Петра I в отношении торгующего купечества была определяющей, но не единственной причиной социального упадка гостиной сотни. Образование нового гильдейского купечества с награждением его привилегиями, ранее бывшими исключительным правом гостей и гостиной сотни, выдвинуло перед последними сильных конкурентов. И торговые люди гостиной сотни (а также и гости), оказавшиеся в юридически равных условиях с купцами-гильдейцами, но экономически ослабленными, оказались несостоятельными как предприниматели. За немногим исключением представители гостиной сотни ограничивали (чаще всего вынужденно – последствия первой четверти XVIII в.) круг своих предпринимательских интересов областью торговли, где основу составляло умение «оборачиваться», складывавшееся из рыночной конъюнктуры, личных способностей купца и его связей. С их смертью детям оставались только долги, и нужно было обладать большими способностями, чтобы удержаться хотя бы на прежнем уровне. Вот почему из 31 рода, «дотянувшего» до конца XVIII в., 18 фамилий, занимавшихся торговлей, вообще выбыли из торгового сословия, перейдя в мещане, а еще 7 (Козьмины, Мокеевы, Мялицыны, Посниковы, Собинины, Хацкие, Цынбальниковы), хотя и числились в конце XVIII – начале XIX в. во 2-3-й гильдиях, были обречены на такой же конец.
В условиях, когда бурно развивалась промышленность, вес и устойчивость купеческой фамилии могли покоиться не на торговле, а на помещении капиталов в промышленные предприятия (так же как для гостей в XVII в. устойчивость основывалась на приобретении земель). Прежде всего это было понято гильдейским купечеством. Наиболее прочные роды в XVIII в. из состава 1-й гильдии были представлены, как будет показано ниже, владельцами фабрик и заводов. Знакомство с судьбами конкретных фамилий гостиной сотни также показывает, что самыми крепкими и устойчивыми из них оказались те, представители которых сумели перевести свои капиталы из торговли в промышленность: Еврейновы, Турчениновы, Старцовы, Шмаковы, Тележниковы. Но одновременно истории этих семей свидетельствуют, что наиболее прочным было положение тех из них, кто использовал возможности для обогащения, предоставляемые правительством. Особенно показательны Еврейновы, успех которых обеспечивался подрядами, привилегиями и беспроцентными ссудами, спасшими их в конце концов от разорения. Громадные прибыли получала в 20-30-х годах компания Еврейновых, взявшая на откуп беломорские рыбные промыслы и имевшая монополию на отпуск товаров за границу, а с 1731 г. и на сбыт в города России 137*. Турчениновы, прежде чем стать промышленниками, имели от правительства «дозволение» на питейные сборы в Новгороде в компании откупщиков. В качестве компанейщиков шелковой мануфактуры во главе с М. Еврейновым пользовались ее привилегиями и предоставляемыми правительством ссудами Старцовы. Все эти факты говорят о том, что по существу своему это были предприниматели феодального типа. Аналогичны им судьбы виднейших гостей, прежде всего Исаевых, благополучие которых строилось на самом тесном сотрудничестве с абсолютистским государством.
1* Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. СПб., 1893. Т. 1. С. 570.
2* Сыроечковский В. Е. Гости – сурожане. М.; Л., 1935. С. 14, 24-26, 110.
3* ЦГАДА. Ф. 210. Книги Денежного стола. № 50. Л. 32-55 об.
4* Кроме них, следовало бы еще назвать и могущественный в XVIII в. род Еврейновых. Однако здесь мы о нем не говорим, так как Матвей Григорьевич Еврейнов получил звание гостя уже в 1717 -1725 гг., т. е. на грани юридического уничтожения института гостей, а все его дети и внуки числились исключительно как торговые люди гостиной сотни.
5* Сыроечковский В. Е. Указ. соч. С. 27 -35.
6* Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., I960. Кн. 2. С. 537.
7* Введенский А. А. Дом Строгановых в XVI-XVII веках. М., 1962. С. 58.
8* ПСЗ-1. Т. II. № 782. С. 224.
9* ПСЗ-1. Т. I. Соборное уложение 1649 г. Гл. 10. Ст. 94. С. 26.
10* ПСЗ-1. Т. I. № 390. С. 340; № 767. С. 210-211.
11* ПСЗ-1. Т. II. № 782. С. 222-223.
12* ПСЗ-1. Т. I. № 408. С. 678.
13* ПСЗ-1. Т. I. № 247. С. 483-485.