Генерал Лебедь

Однако через месяц президент противопоставил Лебедю Совет обороны, состоящий из нескольких человек. Лебедю придется не только делить с ним функции и власть, но и оказывать уважение верхушке Совета обороны — президенту Ельцину, премьер-министру Черномырдину и тому самому Батурину, предшественнику Лебедя на посту советника по вопросам национальной безопасности. Таким образом, с конца июля Батурин — начальник Лебедя, а не подчиненный.

Наконец Лебедю наносит удар в спину и его бывший союзник, министр обороны Родионов: он объявляет о сокращении Военно-воздушных сил на четверть.

Осенью, через месяц после успешной чеченской миссии, сфера деятельности Лебедя становится еще уже. Когда генерал Рохлин предлагает создать под руководством Лебедя военный совет внутри Совета безопасности (в качестве контрольной инстанции), президент вместо этого создает новую комиссию по военным назначениям и ставит во главе ее Юрия Батурина. Чубайс признается, что приложил к этому руку. Однако его объяснение заставляет прислушаться: Лебедь начал требовать, чтобы генералы приносили ему присягу верности. Это наводит на мысль о подготовке военного путча.

Лебедь поражен переводом Батурина в сферу его ведомства. А слухи о подготовке путча он называет «игрой воображения» и добавляет, что считает военный переворот «ложным путем… для прихода к власти в этой стране». Лебедь подчеркивает, что он не хочет добиваться власти никаким другим путем, кроме законного. Хотя армия находится на грани мятежа, «Россия не имеет традиций попыток военного переворота — мы, слава Богу, не в Аргентине!» [3] .

Этим Лебедь поставил себя в неловкое положение. Замечание вызывает волну протестов. В Буэнос-Айресе русского атташе вызывают в министерство иностранных дел, и он должен выслушать заявление о недовольстве правительства высказыванием Лебедя. Лебедю пришлось извиниться.

3

В Аргентине в 1930 году совершился военный переворот, до 1983 года там правили различные военные режимы.

Однако его противники не дают ему отдышаться. Сценарий — невозможность прямого контакта с Ельциным, неясность, дошли бумаги Лебедя до президента или нет, официальное одобрение и в то же время критика соглашения Лебедя, выхолащивание Черномырдиным и Чубайсом переданных ему функций — от деятельности в Чечне до национальной безопасности и армии. Средства массовой информации являются инструментами этого: российское телевидение, ОРТ и НТВ, принадлежащие правительству и близким к нему банкирам Березовскому и братьям Гусинским. Поэтому выступление Черномырдина, в котором он критикует соглашение Лебедя, полностью показывают по телевидению, в то время как Лебедю предоставляется лишь короткое время, чтобы сказать о происходящем и о документе. В своих попытках связаться с президентом и конструктивно поработать с премьер-министром Лебедь наталкивается на невидимую стену, за которой фронт становится все шире и уже давно состоит не только из Черномырдина и Чубайса. Любая попытка работать дальше, конкретно в какой-нибудь области, а не только с бумагами, заканчивается ничем.

Следующим шагом Черномырдин изолирует Лебедя публично, провозглашая, что он настаивает на том, что пока президент находится на отдыхе или в больнице, «советник по вопросам безопасности (Лебедь) может общаться только через премьер-министра».

Ельцин до середины сентября находится на даче в Подмосковье, затем в больнице для подготовки к запланированной на середину ноября операции.

2 октября терпение Лебедя лопается. Лебедь узнал, что Батурин будет председателем комиссии по назначению военных. Несмотря на угрозы Чубайса, который единолично контролирует доступ к президенту, Лебедь добивается встречи, разыскивает его в больнице. Это первая встреча Лебедя с Борисом Ельциным за два месяца. При этом речь заходит и о только что объявленном назначении в комиссию Батурина, которую президент еще в июле передал Лебедю. Однако Ельцин успокаивает Лебедя, порекомендовав ему (как он неожиданно сформулировал в выступлении по телевидению) «ладить в Кремле с другими», что выглядит немного как муштра упрямого сына.

Лебедь немедленно узнает, что заставило президента занять такую позицию. В этот же день Чубайс устраивает пресс-конференцию. На ней он объявляет, что Лебедь предложил президенту уволить его из-за назначения Батурина в его ведомство. Сразу же об этом сообщается во всех газетах в России и за рубежом. Лебедь ошеломлен и энергично опровергает это. Потом выясняется, что Чубайс и президенту доложил, что Лебедь хочет заявить о своей отставке из-за Батурина.

Но Лебедь не показывает никаких признаков усталости. В эти дни состоится заседание Думы по поводу хасавюртского соглашения. В хор его критиков теперь вступают и члены правительственной партии («Наш дом — Россия» Черномырдина) и члены правительства. Министр внутренних дел Куликов, который уже прежде кричал «Позор», «Предатель!», пользуется теперь теми же аргументами, что и коммунисты: «Соглашение — это коронация агрессоров (сепаратистов) и льготная грамота для неограниченных односторонних уступок с целью отделить Чечню от России в самой деструктивной и самой унизительной для нас форме. Это приведет еще к многим конфликтам и государственной катастрофе!».

Не раз Лебедь требует отставки Куликова (из-за его роли в чеченской войне, упоминавшейся прежде на страницах книги). И тем не менее противники Лебедя и сам премьер-министр помогают оставаться Куликову в седле. В это время политически президенту было бы трудно уволить своего министра внутренних дел и подтвердить этим косвенно веские упреки в собственный адрес.

На массированные нападки в Думе Лебедь отвечает несколькими фразами: «Я выполнил порученную мне президентом миссию и договорился о мире в Чечне. Теперь зависит от других решение военных и политических проблем и восстановление страны. 80 — 100 тысяч человек погибли в боях…

Россия не отступает и не может отступить; однако Россия набралась ума и положила конец тому, что принесло ей позор и могло бы приносить еще многие годы… В девятнадцати субъектах Российской Федерации своя конституция имеет преимущество перед федеральной — эти и несколько других республик, субъектов Федерации, добились спокойно и без войны много большего, чем требуют чеченцы».

Однако и оттуда в лицо Лебедю дует резкий ветер, едва успокоились волны после замечания Яндарбиева в середине сентября, что он считает «референдум о нашей независимости излишним», так как «она уже свершившийся факт». Теперь после бурного парламентского заседания Масхадов в интервью ОРТ 6 октября заявляет, что Чечня «никогда не согласилась бы быть в составе России по конституции». В тот же день Сергей Шахрай, выступая на НТВ, говорит, что министр иностранных дел Примаков предостерег несколько стран от дипломатического признания Чечни.

Как бы спокойно ни рассматривал Лебедь перебранку, как ходы в шахматной игре, он чувствует изоляцию со всех сторон, как и то, что в качестве претендента на пост президента он не имеет базы в виде партии.

В тот же день, когда Черномырдин объявляет о новой комиссии по Чечне под собственным руководством и этим дезавуирует Лебедя, он представляет новое движение. Оно носит название «За правду и порядок» и объединяет КРО, «Демократическую партию России» (ее председатель Галина Старовойтова, как и Явлинский, одна из немногих выступает в защиту политики Лебедя) и союз «Честь и Родина». Лебедь возглавляет новое движение вместе с Дмитрием Рогозиным и экономистом Сергеем Глазьевым.

Между тем средства информации подводят итог ста дням Лебедя. Большая часть одобряет окончание войны в Чечне, некоторые газеты, вероятно, под влиянием мнимых слухов о путче, носившихся в последнее время, выражают «озабоченность в связи с амбициями Лебедя». «Появился новый, более меткий игрок в политической футбольной игре России, единственной целью которого является попасть в ворота, — пишет «Московский комсомолец». — И его нельзя удалить с поля — кроме как сломать ему ногу». «Я пришел служить стране, не Вам», — цитирует «Независимая газета» слова Лебедя президенту при вступлении в Кремль. В дальнейшем газета подчеркивает, что Лебедю нужно было побыть лишь несколько недель в этой должности, чтобы закончить войну в Чечне, продолжавшуюся 21 месяц. Изоляция Лебедя от президента не скрывается, как и то, что его оппоненты в Кремле при осуществлении его планов вставляли палки в колеса. Газета завершает резюме о 100 днях констатацией, что именно отличие от «новых» старых политиков нравится народу в Лебеде.

«Известия» предоставляют слово самому Лебедю. После того как он высказался за «российские, вместо западных, решения проблем России», Лебедь говорит о себе: «Против меня образовался альянс. Президент общается только с ограниченным кругом лиц, к которым я не принадлежу».

В радиоинтервью Лебедь критически оценивает свои первые 100 дней. Он недоволен, говорит он, так как он максималист. Но он сожалеет, что ему не удалось разобраться в самых важных сферах, потому что он «до сих пор не понял механизма принятия решений на самом высшем посту».