Генерал СС

С самолета бросили каску. Летчик показал нам поднятый большой палец, сделал еще круг и улетел на запад. Мы бросились к каске. В ней была нацарапанная наспех записка:

«Держитесь, мы вернемся! Ждите. Удачи!»

— Они заберут нас! — закричал Грегор, подскочив и широко раскинув руки.

Один из летчиков «кондора» печально и пренебрежительно покачал головой.

— Увы! Может быть, им удастся сесть здесь без груза, но взлететь они не смогут. Даже пустыми, тем более с полной загрузкой.

— Он прав, — неохотно сказал Старик. И ткнул в небо пальцем. — Сверху нам помощи не придет. Ни от Бога, ни от авиации… Полагаться можно только на свои ноги.

— На свои ноги? — простонал Порта. — Сколько можно еще их бить? Дошли до Дона и ничего не обнаружили. Сколько еще нужно пройти? Следующая остановка на Рейне? Видит Бог, я туда не дойду. — И приложил руку к правой стороне груди. — Я непригоден к военной службе, я не должен быть здесь, у меня шумы в сердце с шести…

— Неудивительно, — буркнул Легионер. — Раз оно у тебя расположено не с той стороны…

Порта сверкнул на него глазами и передвинул руку влево.

— В семь лет у меня была ревматическая атака. Я три раза болел воспалением легких. Мне нельзя мокнуть и простужаться. Я не должен находиться здесь. Не могу идти пешком до самой Германии! — Голос его поднялся до жалобного, пугающе пронзительного вопля. — У меня больное сердце, говорю вам! Мне нужна помощь! Нужен врач! Я не могу и дальше так идти!

Он издал громкий мучительный крик, согнулся, сделал, шатаясь, несколько шагов и повалился в снег.

— Что такое? Что случилось? — Врач, встревоженный мелодраматическими криками Порты, торопливо подошел к нам. — Что с этим человеком?

Мы стояли вокруг, глядя на корчившегося Порту. Врач раздраженно спросил:

— Что с тобой? Почему так кричишь?

— Он болен, — сказал Малыш. — Сердце барахлит. С шестилетнего возраста. — И с надеждой приподнял бровь. — Алкоголя?

— Это еще зачем?

— Он всегда принимает алкоголь, когда ему плохо. Стимулирует работу сердца.

Врач неуверенно переводил взгляд с Малыша на Порту.

— У него в самом деле слабое сердце? Или он притворяется?

— Притворяется? — переспросил Малыш.

— Притворяется? — произнес Грегор.

Врач только что окончил медицинский институт. Отправился прямо в Сталинград, исполненный добрых намерений, и нашел здесь суровое учебное поле. Он с сомнением опустился на колени рядом с Портой, а тот разыгрывал больного на грани мучительной смерти.

Толпа расступилась, пропуская генерала и юного лейтенанта в первый ряд. Они посмотрели на чрезмерно переигрывающего Порту.

— Ладно, ладно! — сказал генерал. — Хватит. Сейчас не время для лицедейства.

Порта открыл глаза и обратил их на генерала.

— Водки… — жалобно произнес он.

— Возьми себя в руки, приятель!

Генерал повернулся и ушел. Лейтенант усмехнулся.

— Водки… — стонал Порта, переводя взгляд с одного человека на другого. — Ради бога, водки…

— Оставь Бога в покое! — сказал лейтенант, протягивая фляжку.

Порта алчно схватил ее и лег на спину. Пил он с жадностью, широко раскрыв рот, дно фляжки поднималось.

— Вы спасли мне жизнь. Как отблагодарить вас? Попросить фюрера дать вам медаль? Думаю, вы ее заслужили. Думаю…

— Не заставляй меня краснеть! Только верни оставшуюся водку!

Лейтенант ушел, смеясь, вслед за генералом. Врач с сомнением покачал головой.

— Людей со слабым сердцем нельзя посылать на фронт. Тебя нужно демобилизовать…

Мы окопались в снегу, собираясь провести ночь там на тот случай, если вернется «фокке-вульф». Вдали послышался шум моторов.

— Тяжелые грузовики, — сказал Легионер. — Угнать бы несколько, мы быстро бы оказались дома.

На востоке краснело зарево все еще горевшего Сталинграда. На севере по небу стремительно проносились яркие пятна, раскрашивая его черно-белыми полосами, словно чудовищную зебру.

— Артиллерия, — сказал Хайде.

— Ерунда! — Грегор вызывающе повернулся к нему. — Там никого не осталось, чтобы стрелять из пушек!

Хайде пожал плечами.

— Все-таки это артиллерия. Возможно, стреляют призраки, но если да, у них слишком уж большие орудия… Ладно, хватит спорить, сдавайте карты!

— Лучше бы поспали, — посоветовал проходивший мимо лейтенант.

— Я не могу спать при свете, — сказал Порта и указал большим пальцем на красное зарево.

Лейтенант улыбнулся.

— Что ж, очень жаль, но я не могу погасить для тебя сталинградское пламя…

Мы играли в карты всю ночь. Нас охватил лихорадочный азарт. Поскольку у каждого было при себе лишь несколько монет, мы спокойно проигрывали и выигрывали громадные суммы. Порта заносил их все в черную записную книжку, но что из того, если ты окончил ночь, выиграв небольшое состояние? Окончательный расчет мог никогда не наступить.

— Мы все до него погибнем, — утешающе заметил Легионер, проигравший жалованье за ближайшие пять лет.

Утро мы встретили с покрасневшими глазами и дурным настроением. Порта сел на водительское место «пантеры» и поехал впереди колонны. Все остальные пошли пешком.

— Как далеко, по-твоему, до Германии? — спросил Малыш с уверенностью, что я знаю ответ с точностью до метра.

— Еще очень долгий путь, — досадливо ответил я.

Через час в небе появился обещанный самолет. На сей раз не «фокке-вульф». «Хенкель 111». Мы выпустили несколько ракет и стали терпеливо ждать, когда он окажется над нами. На сей раз петь и плясать мы не могли от усталости; и кое-кто помнил, что в прошлый раз нам сбросили портреты Гитлера и порошок от блох… Но на сей раз нет! На сей раз наши ожидания оправдались. В спускавшихся на парашютах контейнерах находились колбаса, ветчина, хлеб, сардины…

— Собрать их! — рявкнул генерал, перекрывая поднявшийся шум, когда люди стали хватать контейнеры и вскрывать их штыками. — Собрать их! Продукты должны выдаваться порциями! Не ешьте все сразу!

— Здесь сообщение.

Старик протянул генералу записку, обнаруженную в одном из контейнеров.

«В десяти киломертах к северо-западу, на железнодорожной линии Нижне-Чирская — Тормосин большое сосредоточение кавалерии. Следуйте осторожно. Линия Каменский — Сталинград в руках противника. Мосты охраняются танками. Крупные формирования движутся на юго-запад. Калитва занята войсками противника. Мосты без артподдержки непроходимы. Возле Айдара тяжелые бои. Ближайшие позиции противника в пятидесяти километрах к северу от вас».