Генерал

«Строгий начальник, – напоминает внутренний голос с бабушкиной интонацией. – Скрутит тебя в бараний рог, Катька. Поминай как звали».

«Васечка меня любит», – судорожно вдыхаю воздух, когда Васины губы отпускают мои из мягкого захвата.

– Пойдем, жена, – весело басит Ордынцев. Беру его под руку и не скрываю улыбки. Торжественно спускаемся вниз и уже на крыльце попадаем под легкий дождик из лепестков роз.

– Счастья вам, молодожены! – радостно кудахчут две загсовских тетки. А мы, сбежав по ступенькам, сразу усаживаемся в машину.

– Обалденная церемония, – выдыхает счастливо Ордынцев. – Надо будет еще повторить…

– Что? – охаю возмущенно. – Ну ты и конь, Василий Петрович. Только на мне женился, а уже о другой мечтаешь…

– О другой церемонии, – привлекает меня к себе Ордынцев. Обжигает лицо жарким дыханием и добавляет многозначительно. – Только с тобой, Катенок. Никто мне больше не нужен.

– Мне тоже, – выдыхаю, устраивая голову на генеральском плече. И вздрагиваю, когда снова заливается трелью сотовый.

– Ответь уже, – нетерпеливо роняет Ордынцев, будто я специально не беру трубку. Забрав у помощника мою сумку, протягивает недовольно. – Кто там? – бухтит, обжигая меня придирчивым взглядом.

– Папа, – мяукаю нерешительно. Ну как влетит мне сейчас от мужа за самоуправство. Васечка просил никому не говорить о свадьбе. А я растрепала.

– Кать, что там у тебя происходит? – строго спрашивает папа. – Настя говорит…

Ну вот никак не может промолчать моя подруга бывшая. Все Сашечке своему доложит обязательно. Думаю о Насте и папе и в этот раз не испытываю даже капли раздражения и улыбаюсь во все тридцать два.

– Все хорошо, папа. Очень хорошо, – замечаю, стараясь сохранить спокойствие. – Я уже пять минут как Ордынцева. И очень этому рада.

– Хм…мм, – осекается на полуслове отец. Держит короткую паузу. Видимо соображает, как поступить дальше. И выдыхает бодренько. – Совет да любовь, дети мои. Что-то вы быстро так…

– Дай мне трубку, – тихим шепотом велит Васечка. И забрав у меня сотовый, заявляет весело. – Георгич, мы бы подождали до твоего благословения. Но прости, тут меня в командировку отправляют. Не хочу Катюшку оставлять одну без присмотра. Теперь ей, как моей жене охрана положена. Никакому ушлепку даже близко не пройти.

– Ты уверен, Василий Петрович? – строго интересуется отец.

– Ну конечно, папа, – дурачится мой муж и добавляет серьезно. – Приказ уже подписан. Люди выделены. Каждую кандидатуру назначил лично. Осечки быть не может.

Вот когда он все успел!

Ахаю я от изумления.

Прижавшись к мужу, прислушиваюсь к разговору. Тяжелая лапища Ордынцева собственнически опускается мне на грудь.

Папа! В устах мужа такое обращение звучит как стеб. Но и отец не остается в долгу.

– Молодец, сынок. Герой державы, – усмехается он, поддевая Генерала- почти ровесника. – Так может, Катю к нам пришлешь, раз тебя вызывают, – предлагает по-свойски.

– Не знаю я, Георгич, – морщится муж. – Месяц пройдет быстро. Да и я попробую вырываться к жене при первой возможности. Хоть на выходные. А до вашей Москвы пока долетишь, уже обратно надо.

Вырываться к жене.

От одной этой фразы внизу живота закручивается желание. Стискиваю ноги поплотнее, стараясь утаить от мужа, как меня накрывает. Но куда там. Васечка все замечает и подмигивает заговорщицки.

– Сейчас приедем, – произносит еле слышно.

И снова прислушивается к моему отцу.

– Ну ты там сам смотри, Вася, – вздыхает тот, никак не ожидавший получить зятя – генерала. – Счастья вам, молодожены. А свадьбу все равно устроим, как только в Москву вернетесь. Зажать не получится.

– Да я и не пытаюсь, – хохочет Генерал и, попрощавшись, приказывает водителю. – Теперь в «Сосны» нас отвезите, пожалуйста. Хочу еще перед отъездом охрану проверить.

Жадные Васины пальцы по-хозяйски оглаживают мое бедро. Но пробраться под подол длинного платья не смеют.

«Знаю я, Васечка, знаю, что ты хочешь!» – как кошка объевшаяся сметаны, расплываюсь в улыбке.

Глава 31

– Идем ко мне, – тянет меня муж к третьему люксу. – У тебя пока опасно. И вообще живи в моем, – решает он и признается со вздохом. – Не хочу уезжать, Кать.

– Скоро вернешься, – шепчу я, обхватывая ладонь мужа покрепче.

Мы приезжаем в «Сосны» к началу ужина, когда народ уже оккупировал столовую. На входе с ног сшибает запах тушеной капусты. Быстрым шагом пересекаем пустой холл и устремляемся на второй этаж к третьему люксу.

– Добрый вечер, – приветствует нас противный блондин, как только мы поднимаемся на второй этаж. – У вас свадьба? Поздравляю!

– Это ж надо было так нарваться? – рычит Васечка, открывая дверь своего номера. – Этот тип. Полковник Ибрагимов. Давно у меня под подозрением. Мои его пробили. Вроде все нормально. А я его все равно терпеть не могу.

– Это который пел в душе? – спрашиваю смеясь. Обнимаю со спины мужа. В порыве чувств целую в спину, обтянутую белой рубашкой.

– Он самый, – бурчит недовольно Ордынцев и, открыв номер, улыбается плотоядно. – Погоди, жена. Подхватив меня на руки, переносит через порог.

– Примета вроде такая, – замечает, направляясь в спальню. Укладывает меня на постель и сам опускается рядом на колени. – Катя, Катька моя, – уткнувшись головой в мой живот, шепчет жарко. – Я же свихнусь без тебя.

– Вы справитесь, товарищ генерал, – обнимаю коротко стриженную голову. Прижимаю ее к себе и шепчу, сглатывая подступившие слезы. – Я в вас верю.

– Ты реветь надумала? – поднимает взгляд Ордынцев и спрашивает нарочито серьезно. – Платье снимешь или я порву?

– Давай сохраним его для потомков. Надену на пятьдесят лет совместной жизни. Внуки обалдеют, – смеюсь я, смаргивая слезы. Усаживаюсь на кровати и тут же поворачиваюсь к мужу спиной. – Вась, помоги, пожалуйста.

– Лучше порвать, конечно, – ворчит он, пытаясь крупными пальцами ухватить тоненький язычок потайной змейки. Сопит, но справляется. – Так? – расстегнув до конца, интересуется хрипло.

А сам так и пышет жаром, заставляя мои грешные мысли улетучиться из головы и удрать в неизвестном направлении. Только один Ордынцев сейчас имеет значение.

– Да, – киваю поспешно.

Поднявшись, спускаю через ноги платье. Оставляя его валяться на полу никому не нужной тряпкой. Выгибаясь в кружевном белье и белых чулках, призывно смотрю на Васечку.