Генерал

– Ничего, Валя, ничего, дай посидеть. Я, кажется, ранен.

Дышал он тяжело и не отрывал руки от груди.

– В санчасть! – крикнул Смирнов водителю. Тот не видел, что случилось с генералом; оглушенный разрывами снарядов, он не слышал, что спросил у генерала Смирнов, что ответил генерал Смирнову, и не понял распоряжения адъютанта. – Немедленно поворачивай! В санчасть, тебе говорят, в санчасть!

До водителя, наконец, дошло, что случилось что-то неладное. Он дал задний ход и стал разворачиваться.

– Стой! – сказал генерал.

Адъютант уже успел расстегнуть на генерале полушубок и китель, обследовал рану на груди, потом на ноге; трясущимися руками рвал индивидуальный пакет.

– Товарищ генерал, надо в санчасть! Раны серьезные.

– Постой. Закончим дело, потом. Парамонов, свяжись с комбатами.

– Товарищ генерал, передайте команду начальнику штаба, Филатову или кому-нибудь. Срочно надо в санчасть, срочно! – умолял адъютант.

Ватный тампон в руках Смирнова сразу пропитался кровью, Парамонов подал Смирнову свой пакет, и тот кое-как перевязал генералу грудь. Но оставалось еще перевязать ногу.

– Парамонов, узнай, как там на флангах… Спроси, где Гасанзаде.

– Наши уже вышли к железной дороге, товарищ генерал. Они сделают все, что приказано, а нам надо в санчасть.

– Нет, – сказал Асланов, – я хочу знать, как идет дело.

– Прекрасно идет дело, товарищ генерал. Поедем в санчасть? – Смирнов не дождался ответа и повернулся к водителю: – Ты слышал, что я приказал? В тыл, в тыл, немедленно!

– А генерал говорит «стой!»

– Да понимаешь ты или нет, что генерал ранен? Он не знает, что раны опасные, сгоряча не чувствует боли…

– Но он в полном сознании, ехать в тыл не разрешает, что я могу поделать?

Вышел на связь Филатов. Асланов, взяв микрофон, спросил:

– Железная дорога наша?… Молодцы! Парамонов, соедини меня с Черепановым. – И, когда Парамонов выполнил этот приказ, генерал, с каждым словом теряя силы, доложил, что задача выполнена.

Он еще что-то хотел сказать, но кашель сдавил ему горло, рука бессильно упала. Смирнов с Парамоновым осторожно приподняли его на зарядный ящик, прислонили к борту. Парамонов снял шинель, подложил генералу под голову.

Водитель понял, что распоряжений от генерала не дождется, и вопросительно глянул на Смирнова.

– Езжай, тебе говорят!

– Валя, зачем ты… кри…чишь?

– Но… товарищ генерал, ведь вы…

– Не бой…тесь… Ничего… страшного… нет…

Не договорив, генерал закрыл глаза. Лицо побледнело, широкий лоб покрылся испариной.

Развернув бронетранспортер, водитель на бешеной скорости вывозил генерала из боя.

Глава семнадцатая

1

Необычайно быстро дошло до дому письмо Ази, в котором он сообщил, что, возможно, скоро приедет на несколько дней.

Мать, лежавшая в постели с очередным приступом болезни, мгновенно исцелилась. Хавер, в тревожно-радостном ожидании, потеряла покой, и вся семья Аслановых занялась подготовкой к приезду Ази. Убирали, мыли, стирали, выколачивали ковры и дорожки, приводили в порядок двор, чистили рис и изюм для плова и собирались, по старинному обычаю, как только Ази ступит во двор, у его ног зарезать барана.

Рза Алекперли взял отпуск на несколько дней и приехал в Ленкорань. Он и привез упитанного барашка, которого держал еще с осени на случай какого-нибудь торжества, – и вот торжество предстоит, и Рза с победоносным видом, несмотря на протесты Нушаферин и Хавер, привязал барашка к айвовому дереву во дворе. Были начищены огромный казан, [12] вмещавший два батмана [13] риса, большой дуршлаг, шумовка и сковородки, за долгие годы лежания в подвале покрывшиеся ржавчиной. Даже маленькому Тофику нашлось дело – с утра он спрашивал мать и бабку, когда приедет отец, когда приедет, один ли приедет, и бежал рвать траву и подкармливать жертвенного барашка.

12

Казан – котел для плова.

13

Батман – мера веса.

Снова появился Рза; пыхтя от натуги, внес в дом большую коробку всякой всячины изюму, сушеных фруктов и ягод, винограду.

– Да ты что, сынок, зачем ты это делаешь, ведь у тебя полон дом детей! Почему от них урываешь? То барашка тащишь, то это. Пойди-ка взгляни, может, в доме еще что-то осталось, так собери уж заодно, – корила тетя Нушаферин.

Хавер с Тофиком, проснувшись на голоса, вышли во двор.

– Ничего, Нушу хала, это же пустяки. Принес вот, может, понадобится. У нас есть, а вам надо по базарам бегать. А для меня более дорогого дня, как приезд Ази, не было и не будет. Брат мой приезжает! Да если я в такие дни, засучив рукава, не брошусь вам на помощь да его как следует не встречу, тогда какой же я брат? – оправдывался Рза. Потом глянул на часы: – Меня в райком вызывают. Пойду.

Настенные часы пробили семь раз. Хавер удивилась:

– Всего семь часов, а учреждения начинают работу в восемь. Сейчас в райкоме, кроме сторожа, никого нет. Интересно, что это за дело, что его вызвали ни свет ни заря?

Нушаферин, раздувая самовар, сказала спокойно:

– Война ведь еще идет, дочка. Мало ли появляется дел? Вот и Рзе поручают важные дела…

Тофик вертелся около бабушки с игрушечным танком под мышкой и внимательно слушал разговоры старших. У Тофика было много разных игрушек, но вот уже девять месяцев он не расставался с игрушечным танком, который всегда был у него перед глазами, с ним вставал и ложился, и всю ночь готовый к бою танк дремал под подушкой. Это был подарок отца, который привез дядя Самед. Танк был много раз продемонстрирован всем знакомым и родственникам, всем ребятам с улицы, и при этом каждому было сказано: «Это мне папа с войны прислал».

– Бабушка, а что принес дядя Рза? – Тофик потянул за листок, видневшийся из коробки. Смотри, бабушка, это мандарины, лимоны! Они наши?

– Наши, деточка. Вот папа приедет, придут гости, мы это все на стол подадим, пусть кушают, радуются: наш папа приехал.

– Папа сегодня приедет?

– Нет, родненький.

– А сколько раз надо лечь спать и встать, пока папа приедет?

– Да раза три-четыре, наверно. Ведь ехать-то далеко…

– Как долго, бабуля, пусть раньше приедет.

– Не тоскуй, сынок, он скоро приедет. – Нушаферин вытащила из коробки мандарин. – На вот, кушай, да ручки сначала вымой и лицо, а потом чай будем пить.

После чая Тофик побежал к барашку, приласкал его:

– Проголодался? Я сейчас тебе травки принесу. А пока вот хлебушка покушай. Я тебе сегодня много травы принесу. Ведь за тобой надо ухаживать, чтобы ты не похудел. Понимаешь, нам придется тебя зарезать, когда папа приедет, ведь у нас будет много гостей…

Барашек поглядел на мальчика и вдруг жалобно заблеял. Тофику вдруг стало нестерпимо жаль барашка. Зачем его резать? Он такой хороший!