Генерал

От здания Бакинского Совета процессия прошла по Красной улице, завернула на Парковую.

– Глянь, Самед! – сказал Узеир Гаджибеков, показывая глазами на нижний конец улицы. – Посмотри, сколько народу идет, и это еще не все…

– Это народ выражает любовь к своему сыну-герою. С такими почестями хоронят у нас не каждого.

– Помнишь похороны Джафара Джабарлы? – Узеир поправил очки на переносице. – С тех пор никого в Баку не провожали в последний путь так торжественно. При таком стечении людей…

– Эх, Ази, Ази, короткой оказалась твоя славная жизнь!

Ограда парка в двух местах была снята, и похоронная процессия свободно прошла в парк.

Молодой полковник-распорядитель отвел несущих венки в сторону, и открылась могила, вырытая на уступе скалы, с которой был виден весь город, и наверное, весь Каспий, до самой Ленкорани.

Снятый с лафета гроб положили на рыжую сырую землю, на краю могилы.

И тогда мать, сестра и жена Ази бросились на гроб. Им дали выплакаться.

Председатель Президиума Верховного Совета республики Мирбашир Касумов поднялся на траурную трибуну. Подняв руку вверх, он попросил тишины.

– Братья и сестры, сегодня мы прощаемся со славным сыном нашего народа Ази Аслановым…

Открыв траурный митинг, он предоставил слово поэту Самеду Вургуну.

– Сегодня такой день, – сказал Вургун, кладя руки на перила трибуны и высоко подняв голову, – когда вся земля Азербайджана оделась в траур.

Самед Вургун замолчал, потому что мать Ази в этот момент потеряла сознание, а Хавер билась в руках Наташи, как птица с подбитыми крыльями.

– Ази, родной! Не пустим тебя в землю! Возьми нас с собой! – кричала Хавер, и Наташа едва удерживала ее и бормотала какие-то бессвязные слова утешения.

Самед Вургун, видя это, не мог продолжать свою речь. Подумав, он сунул руку в карман и достал листок с тем самым стихотворением, которое он написал на смерть Ази бессонной мучительной ночью.

Баку в печали. Молчаливо море. На облаках вечерних отблеск крови. И в каждом взгляде затаилось горе. Скорбит народ, сурово сдвинув брови. Сын Родины! Печаль страны едина. И скорбно отуманены просторы. Отчизна-мать оплакивает сына. Недвижны и темны леса и горы. А за горами на фронтах далеких, Там произносят клятву перед гробом. Мчат танки, и войска идут потоком, Священный гнев ведет их по сугробам! Промчатся годы. Возмужают дети. С тобой из поколенья в поколенье Пойдет легенда в глубину столетий, Храня эпохи нашей вдохновенье. Возьмет художник кисть. Увидят люди Твой светлый облик, что весны лучистей. Потомкам дальним о герое будет Рассказывать язык пера и кисти. Бабек и Джаваншир сквозь даль столетий Свои мечи склоняют пред тобою. Покуда мир стоит и солнце светит В сердцах нетленна память о герое!