Генералы в юбках [=Штаны]

Ада. Ты мне рассказывала эту историю уже раз двадцать. Заседание еще не закончилось, мама. Помолчи, пожалуйста.

Бабушка(возмущенно). И все-таки я не могу понять, почему мне задают такие вопросы?!

Ада(возвращаясь к барьеру). Я прошу у суда прощения. Я полагала, что мама будет в состоянии отвечать на вопросы. Иногда она отлично слышит.

Бабушка(кричит со своего места). Я всегда отлично слышу!

Президентша. Если защита не возражает, суд не станет больше допрашивать свидетельницу.

Лебеллюк(вставая). Защита не возражает, госпожа президент. Однако защита хотела бы огласить перед судом небольшое послание, которое мы получили от нашей тещи непосредственно по случаю последнего дня рождения.

Президентша(посовещавшись с заседательницами). Можете огласить, мэтр.

Лебеллюк(читает). «С днем рождения, мой дорогой Леон! Понимаю, как грустно встречать его привязанным к позорному столбу. Совсем жены с ума посходили! Но вы сами виноваты: не надо было попадаться. Мой муж изменял мне всю жизнь, но оставался при этом человеком в высшей степени достойным. Он все устраивал так, что я без труда могла делать вид, будто я ни о чем не догадываюсь. Сама я, кстати, ни разу ему не изменяла — по той простой причине, что эта сторона жизни меня мало интересовала. Что до моей дочери, то она не из тех женщин, которые без предрассудков. Ничего, не падайте духом. Я приготовила для вас большой шоколадный торт, какой вы любите. Сегодня ночью малышка принесет вам его». Подписано: Габриэль.

Оживление в зале. Бабушка, которая явно все слышала, улыбается, довольная.

Ада(подскакивает как ужаленная, кричит). Мама!

Бабушка(спокойно). Что случилось, малыш? У тебя где-нибудь бобо?

Ада(истерически). Мама, как тебе не стыдно! Я ведь твоя дочь!

Бабушка(невозмутимо). Ну разумеется. Зачем кричать? Все и так это знают.

Ада. Никогда не думала, что ты начнешь защищать Леона! Да еще в такой момент!

Бабушка(перебивая ее в раздражении). Как, и ты тоже? Но я же тебе тыщу раз говорила, что твой дедушка и не думал защищать Дрейфуса!

Ада(со слезами на глазах, визжит и топает ногами). Мама, не устраивай здесь цирк! Ты издеваешься надо мной! Я же знаю, ты прекрасно слышишь все, что тебе надо! И я знаю, тебе прекрасно известно, что у нас вовсе не о капитане Дрейфусе разговор! Здесь говорят о Леоне!

Бабушка. Так бы сразу и сказала. А то вечно все путаешь.

Ада(всхлипывая). О Леоне, который мне изменял в моем же доме… и с кем? С какой-то девкой… и еще ребенка ей сделал!..

Лебеллюк(вставая). Защита протестует против тенденциозных утверждений противной стороны! Они предвосхищают решение суда! Мы не можем быть отцом. Ребенок черный!

Ада(давясь рыданиями). Да… вам легко говорить…

Президентша(звонит в колокольчик). Суд уже принял решение по поводу обвинения в незаконном отцовстве. Вы можете сесть на место. Суд еще не выслушал сына подсудимого. (Делает знак 2-й заседательнице.)

2-я заседательница(вызывает). Шарль-Анри де Сен-Пе!

Тото(поправляет ее, вставая). Тото.

Президентша(подскакивает). Что «Тото»?

Тото(приближаясь к барьеру). Меня все зовут Тото. На Шарля-Анри я не отзываюсь.

Президентша. Здесь вам не дружеский пикник, а зал заседаний! Нас интересуют точные данные из акта гражданского состояния.

Тото. Ах так? Я-то хотел, чтобы мы все почувствовали себя более непринужденно.

Президентша. Шарль-Анри де Сен-Пе, хоть вы и являетесь членом семьи обвиняемого, но поскольку ваши показания, как показания всякого мужчины, справедливо ставятся под сомнения нашим законодательством, вам придется дать клятву. Поклянитесь говорить всю правду, только правду, ничего, кроме правды. Поднимите правую руку и скажите: клянусь!

Тото(поднимая левую руку). Клянусь!

Президентша(раздраженно). Я же вам сказала — правую!

Тото(невозмутимо). А я левша. И к тому же левак.

Президентша. Не имеет значения. Все равно вы обязаны поднять правую руку.

Тото(упрямясь). Я бы с радостью, но я плохо ею владею. (Еле-еле приподнимая правую руку). Клянусь по новой! Хотя в этом есть что-то фашистское.

Президентша(у нее сдают нервы). От вас требуют, чтобы вы сказали: клянусь!

Тото. Я так сразу и сказал. Вы же сами заставили меня клясться по новой!

Президентша. Вам известно, что непочтительное отношение к суду карается по статье девятьсот двенадцать Уголовного кодекса? Зачитать вам ее?

Тото(проявляя показное смирение). Не надо! Если вы настаиваете… Клянусь!

Президентша(отдуваясь). Вот и хорошо. Какими были ваши отношения с отцом?

Тото. Плохими. Я его боялся.

Президентша. Он вас бил?

Тото. Куда ему! Уже в двенадцать лет я был сильнее его. Он знал, что я могу дать сдачи. А отчаянной храбростью он у нас никогда не отличался.

Президентша. Но если вас не пугала физическая сила, то чего вы тогда боялись?

Тото(столь же кротко, сколь и фальшиво). Предмета его мужской гордости, госпожа президент.

Оживление в зале.

Президентша(заинтересованно). Поясните ваши слова.

Тото. Я с детства жутко закомплексованный. Для психоаналитика я просто находка.

Президентша(весьма заинтересованно). Вы сказали, что этот… предмет вселял в вас страх. Вы что, видели его?

Тото. Спрашиваете! Это вы, женщины, делаете свои дела соло, а у нас, стоит нам встретиться в кафе или в ресторане, мигом составляется ансамбль. Смотри — не хочу! Общественные писсуары — вот на что надо обратить внимание ваших законодателей! Вы, женщины, об этом не задумываетесь, поскольку просто никогда почему-то туда не заглядываете.