Генератор Кошмаров
Шрифт:
– Поцелуй меня.
Просьба Кейт не застала его врасплох. И когда девушка, приподнявшись на локте, потянулась своими губами к его, Уолтер не стал виновато отворачивать лицо в сторону. Их губы встретились, сначала робко, а потом всё настойчивей касаясь друг друга, и Уолтер почувствовал, как огонь проник в его вены.
И это было куда лучше и приятней, чем играть в морской бой.
_________________________________________________________________
– Как ты думаешь, чем всё это дерьмо закончится? И закончится ли вообще?
– Сдаётся мне, что мы не единственные, кто сейчас рассуждает на эту тему, - Тёрнер задёрнул на окне штору, чувствуя, как пытающий взор младшего помощника буквально пронзает ему
– То, что происходит, трудно причислить к простым обыденным вещам, - покачал головой Кларк. – Это понимают все. Но никто не может понять, что ЭТО.
– Иногда куда лучше принять всё, как есть, не задумываясь о первопричине. Не делай удивлённые глаза, дружище, я ещё не спятил… Но нынче не тот случай. Совсем не тот. Я хочу сказать, что нам нужно думать не о задаче, а о решении.
Кларк подпёр могучим плечом стену, сложив руки на груди.
– Как решить задачу, не зная всех изначальных составляющих? У нас нет элементарных данных! И в наш пример легко закрадётся ошибка.
Придвинув к зашторенному окну кресло, Энди плюхнулся на сиденье, и, закинув ногу на ногу, криво улыбнулся:
– Сразу видно, что в школе у тебя были неплохие отметки по математике. Но когда происходит нарушение всех мыслимых законов природы, привычные догмы перестают работать. Когда мир вокруг тебя сходит с ума, нужно начинать мыслить абстрактно, ни в коем разе не пытаясь дать внятное логическое объяснение происходящему. Иначе сам свихнёшься, потому что всё равно не сможешь ничего объяснить или понять.
Дуглас демонстративно зевнул. Выглядело это так, будто здоровенный бегемот распахнул бездонную пасть.
– И что, нам нужно всем раздеться догола, вываляться в дёгте и перьях и размахивая бубнами выйти на улицы города? Мол, смотрите на нас, мы никого и ничего не боимся и любое безумие нам побоку – сами такие!
– Тьфу на тебя! Ты вечно всё усложняешь. Я имел в виду, что нам нужно не поддаваться коллективному сумасшествию, а просто принять на веру, казалось бы, совершенно дикие и невероятные вещи. Поверить в то, во что ещё пару дней назад не поверил бы ни за какие деньги. Влиться в этот хоровод безумия, танцевать с ним, но не растворятся в нём.
– Поверить в ожившие бабушкины сказки? – буркнул Кларк, отклеиваясь от стены и оглядываясь в поисках способного выдержать его тушу стула.
Энди сложил руки на животе поверх ремня. Из кожаной портупеи выглядывала рукоять перезаряженного револьвера.
– Да. Поверить. А что нам ещё остаётся? В час, когда мы практически отрезаны от внешнего мира? Отказали все телефонные линии, сдохли радио и телевидение, интернет тоже. Хорошо хоть электричество пока работает без перебоев. Пока. Мы словно оказались отброшены на пару сотен лет назад. Мы как будто проваливаемся в глубокую тёмную бездну. До дна ещё далеко, мы не видим острых камней, о которые можно разбиться, но, пока мы падаем, дно всё ближе и ближе.
– Можно послать всё к чертям собачьим и уехать. Представляешь, Энди, взять и уехать!
Шериф негодующе всплеснул руками:
– О чём ты говоришь, Даг? Куда уехать? Как?! Я даже не буду заикаться о нашем первоочередном долге служителей закона до последнего оставаться в центре событий и защищать интересы и жизни послушных налогоплательщиков. Дело не в благородных порывах, а в жестокой действительности, в правде нашей нынешней жизни. А она, эта правда, на данный момент такова, что даже захоти мы особенно сильно, никуда мы не денемся из Хеллвила! Не сможем мы сбежать.
Кларк, не пропуская ни слова из монолога Тёрнера, играючи подвинул поближе к двери диван и уселся напротив разглагольствующего шефа. Довольно вытянув ноги, младший помощник удручённо вздохнул. На широкой физиономии Кларка пламенели прижженные
йодом царапины, саднящие кожу, как яд африканской кобры. Осторожно прикоснувшись к щекам кончиками пальцев, Кларк испустил ещё один горестный вздох и неуверенно сказал:– Значит, говоришь, нельзя сбежать…
– Можно попытаться, - Энди подался вперёд, пружины старого кресла скрипнули под его весом. – Но к чему приведёт эта попытка? Не станет ли ещё хуже, а? Кто знает, куда мы забредём, пересекая невидимую границу между безумием и здравым смыслом… Я не за что не могу поручиться, приятель. Эта необъятная, недвижимая пелена туч, она довлеющим куполом накрыла весь город. И нам не пробиться через неё. Здесь, под куполом, даже время остановилось. Представь себе, что пока мы здесь барахтаемся, словно глупые слепые щенки, во внешнем мире время идёт своим чередом. А вдруг ТАМ уже прошло не несколько часов, а, положим, несколько дней? Или недель?.. Лет?
– Ты меня пугаешь, - нервно заёрзал на диване Кларк. – Я даже думать об этом не хочу. С меня достаточно того, что мы либо попали в какой-то научно-фантастический фильм, внезапно ставший реальностью нашей жизни, либо стали подопытными кроликами.
– Кроликами?
– Ими-ими. Жертвами сверхзасекреченного правительственного эксперимента. А что? Я не раз читал и слышал, что наши власти готовы на что угодно во имя торжества науки.
– Ты почерпнул слишком много шелухи из мировой паутины, - в голосе Тёрнера слышался упрёк. – Признаться, я тоже думал о вероятности испытания в наших местах некоей хитрой установки. Ну, что-то типа полузабытого проекта «Филадельфия». Но, чем дольше я размышлял, тем больше склонялся к выводу, что наукой здесь и не пахнет. Не тот случай, Даг, опять-таки не тот, мать его, случай. Здесь всё не то!
– К чему ты ведёшь? – Кларк был весь внимание.
Следующий вопрос шерифа без малого застал его врасплох.
– Ты веришь в бога, дружище?
– А если верю, тогда что? – осторожно сказал Кларк.
– Тогда я спрошу, а веришь ли ты в Дьявола? Ведь, если допустить существование бога, то ничто не должно ставить под сомнение и существование злейшего врага рода человеческого.
– Как-то сложно представить тебя в роли проповедника, - виновато улыбнувшись, сказал младший помощник. – Ты уж не обижайся, но перевод всей этой захватившей город чертовщины на религиозные рельсы, на мой взгляд, не очень удачен…
Энди переменил позу, вытянул затёкшие ноги и победно посмотрел на Кларка:
– Скажи мне, приятель, из всего тобою вышесказанного какое слово стоит выделит, как ключевое?
Нахмурившись, Дуглас с неодобрением поджал губы:
– Так, прекращай изображать из себя профессора гарвардского университета. Не будь большим засранцем, чем ты являешься на самом деле, Тёрнер.
Пропустив язвительную реплику Кларка мимо ушей, Энди произнёс:
– Ты сказал «чертовщина».
– Что я сказал?
– Чертовщина.
– В смысле…
– Ты сказал, что Хеллвил захватила непонятная чертовщина, - Энди был на редкость терпелив и выдержан. – Не желая поднимать вопрос религии, ты, сам того не замечая, неосознанно, примешал в разговор словечко определённо теологического толка.
– Типа связанное с библейскими историями и церковными проповедями, - усмехнувшись, сказал Кларк. – Ты что, начитался священного писания?
– Ты зря смеёшься, - сам Энди и не думал улыбаться. – А я вот в последнее время всерьёз задумался, а есть ли бог? Таков ли он, каким мы привыкли его изображать? Соответствует ли он каноническому представлению, данному в библии, или Он некая высшая материя, неуловимая для разума среднего человека суть, управляющая законами вселенной?.. Что мы знаем о Боге, Кларк? Каков его истинный облик, и как мы носим Бога в душе, не зная о нём практически ничего? Бессмертим ли мы не знанием, а слепой верой свою душу?