Генератор Кошмаров

Дуглас, вжавшись лопатками в спинку дивана, с тихим, нарастающим ужасом таращился на шефа. На лбу младшего помощника выступила испарина, а в мозг прокралась шаловливая мыслишка – а ну как и Тёрнер сбрендил? И что тогда? Вязать его по рукам и ногам? Или кричать – караул?! Кларк набрал в могучую грудь побольше воздуха и шумно выдохнул.

– Я не свихнулся, Кларк, - от Энди не ускользнуло поменявшееся лицо Дугласа. – Расслабься и успокойся, ты глупо и смешно выглядишь с налившимися кровью глазами и отвисшей челюстью.

– Пошёл ты, - передёрнул плечами Кларк. – От твоих нравоучений я весь мурашками покрылся.

– Так вот, что я хочу всем этим сказать, - Тёрнер был невозмутимее скального утёса. – Если Богу, неважно по какой причине, было угодно, чтобы с нами стряслась эта напасть, то мне думается, что у нас тогда есть очень неплохой шанс на скорейшее спасение. Хеллвил отнюдь не Содом и не Гоморра, и у его жителей ДОЛЖНЫ быть шансы на выживание. Всё в мире происходит в соответствии с законами природы, следовательно, законами божьими… Когда того требует необходимость, природа сама регулирует движение жизни, заполняя пустоты и образуя бреши на своё усмотрение. Я верю в бога, Кларк. Я верю, что он не оставит нас одних. Просто… Просто что-то случилось из ряда вон выходящее. НЕПРАВИЛЬНОЕ. Совсем не божеское.

– Тогда чьё? Чей промысел мы наблюдаем на улицах города и вокруг?

– Уверен, что в нашем случае как раз и не обошлось без вмешательства Дьявола, - Тёрнер натянуто улыбнулся. Кларк так и не понял, чего было больше в этой улыбке – неуверенности или смущения. – Как-то ему удалось взять Хеллвил в свои лапы. Что-то произошло, что позволило ему прийти сюда. Кто-то впустил ЕГО в свою душу, и это открыло врата.

Дуглас встревожено замахал рукой перед носом погрузившегося в пространные рассуждения молодого человека.

– Эй ты, оракул ходячий, у тебя даже глаза остекленели! Завязывай с этой потусторонне-мистической хренью и возвращайся на грешную землю. Тебе известно, как говорят по этому поводу русские? На бога надейся, а сам не плошай. Золотые слова, доложу тебе, особенно в нашей щекотливой ситуации.

Словно очнувшись, Энди вздрогнул и исподлобья глянул на Дугласа.

– Ты даже не представляешь, насколько ты прав, дружище. И у меня на примете есть, по крайней мере, один человек, который уж точно предпочитает действовать, а не тратить время в религиозных диспутах. И я от всего сердца желаю ему успеха. Он уже действует, борется. За своих родных и близких, за нас, за город. Можешь смеяться, но он предстаёт передо мной в образе спустившегося с небес архангела, посланного господом на битву с Сатаной.

Смех застрял булькающим хрипением в горле Дуглас, когда он понял, что Тёрнер и не думает шутить. Твою мать, подумал Кларк, когда ЭТО всё закончится (и если закончится), то обязательно схожу в церковь, исповедуюсь. Слово даю.

– Э-э-э… Поправь меня, если я ошибаюсь, но ты говоришь о… О НЁМ? Речь идёт об Алане Блейзе, родном брате той любой твоему сердцу милашке, что сейчас в соседней комнате приводит в чувство миссис Хилл?

Помявшись, Тёрнер всё же сказал:

– Ну, ты, конечно, несколько утрируешь… И при чём вообще Шейла? «Милая сердцу милашка»? О чём ты, приятель? Я тебя не узнаю. Но в остальном всё так и есть.

Кларк сделал вид, что не увидел вспыхнувший на щеках Энди застенчивый румянец.

– Блейз? Алан Блейз? Помилуй нас бог, если он и вправду наша последняя надежда и защита! Парень, это ТЕБЯ я не узнаю. Да у этого Блейза у самого за душой не пойми какие бесы водятся! Ты видел его глаза, Энди? Лично у меня создаётся впечатление, что он способен зарезать кого угодно и не поморщиться. У него взгляд тяжелее, чем Эмпайр Стейт Билдинг, мать её так и раз этак! А лицо? Ты видел его морду, вечно скрытую длинными, как у бабы патлами? У него такое выражение на физиономии, словно ему о-о-очень давно врезали по яйцам, а боль до сих пор не проходит. Вот он и рыщет везде, пытаясь отквитаться не пойми с кем непонятно за что. Честно, Энди, меня этот Блейз здорово пугает. У него не вид спасителя. Он сам, как демон.

– Впечатление зачастую бывает обманчивым, - шериф был непреклонен. – Не буду спорить, может, у Алана с головой далеко не полный порядок, но с другой стороны, назови мне хоть одного абсолютно нормального человека. И вообще, как определить, кто нормален, а кто нет? Где те эталонные веса? Где мерило? И кто дал одному человеку право судить другого, исходя из личностных и общепринятых критериев? Любой, кто не вписывается в общую серую массу, автоматически становится изгоем. Даже если он полностью нормален. Особенно если он нормален.

Дуглас обречённо махнул рукой.

– Ты безнадёжен.

– Да ладно, Даг. Всё это, конечно, притянуто за уши и звучит не очень умно, но… Я так думаю.

– Да я понимаю.

– Надеюсь. Очень важно, чтобы тебя хоть кто-то понимал… Эй, ты чего приуныл то?

– О Мэгги вспомнил, - младший помощник отвернулся в сторону, пряча глаза. – Подумал, что готов поверить во всё и в кого угодно, лишь бы только с ней не случилось ничего плохого. Я первый расцелую Блейза, если он оправдает твою, Энди, веру в него.

Шериф города Хеллвил ничего не ответил. Ему самому хотелось испытывать те чувства, которые он пытался вселить в окружающих. Он тоже хотел верить.

___________________________________________________________

Шейла осторожно прикрыла дверь и, прислонившись к ней спиной, обвела спальню Дейзи Хилл влажным затуманенным взглядом. Девушка испытывала сумбурные, противоречивые чувства, уже жалея о том, что, намериваясь выйти в гостиную, стала невольной свидетельницей этого серьёзного мужского разговора. Она вовсе не собиралась подслушивать, всё получилось как то само собой. Что-то её насторожило в эмоциональной живой беседе Энди с Кларком, и она замерла на пороге, оставив дверь чуть приоткрытой. Пожалуй, всё же зря.

Дейзи, свернувшись калачиком, лежала на кровати, не мигая, уставившись в сторону зашторенного окна. Стоящий на прикроватном столике включённый ночник бросал на бледное изможденное лицо девушки густые тёмные блики. На так и не покинувшую её комнату Шейлу Дейзи не обращала никакого внимания, и какое-то время, сбитая с толку, девочка была предоставлена сама себе и собственным мыслям.

Слова младшего помощника шерифа сильно задели Шейлу. Зацепили за живое, разнузданно пройдясь по глубоко личным внутренним чувствам, попирая душу, и топча сердце. Не раз и не два бывало, что она, злясь на брата, поносила его последними словами, особенно не стесняясь в выражениях. Но это ОНА! Его родная любимая сестра! Человек, которым он очень дорожит. От Алана Шейла была готова стерпеть (и терпела) многое, понимая, что и сама далеко не подарок, политый сахарной глазурью. Если Алан зачастую выглядел и вёл себя, как законченный высокомерный сноб и эгоист, то она порой на редкость удачно перевоплощалась в упрямую заносчивую стерву. Они были равны меж собой, умея глядеть дальше, чем другие, обладая редкой способностью читать с полунамёка мысли и побуждения друг друга.

Так вот, разрешая себе ругать и охаивать старшего брата, Шейла терпеть не могла, когда Алана костерили посторонние люди. Все эти шушуканья за спиной, оборванные фразы и якобы ничего незначащие недомолвки здорово её раздражали и выводили из себя. Никто не имел права обсуждать её брата, насмехаясь над его странностями и выражая сомнения в его умственной состоятельности. А этот… Этот!.. Этот боров! Да как у него вообще язык повернулся чуть не превратить Алана на словах в какого-то зверского маньяка, в опасного для общества психопата! И взгляд ему не нравится, и волосы у Алана, прости господи, бабские, и глаза не такие. Почаще бы на себя в зеркало смотрел, кабан небритый! Хорошо хоть Энди, умница, не остался в стороне, а чётко и по существу расставил все точки на i, заступившись за Алана. Хм, правда она не совсем поняла, на что намекал Кларк, говоря о ней, как о любой сердцу шерифа милашке. Нахмурившись, Шелли мысленно дала себе подзатыльник. Нет, подруга, так дело не пойдёт – себе то врать не надо. Всё она поняла, и нечего корчить из себя глупую недотрогу. Чувства, испытываемые к ней Энди, разве что не написаны у него на лбу аршинными буквами. А что чувствует она? Кто для неё этот молодой привлекательный парень? Как можно охарактеризовать их вполне сложившиеся отношения? Лёгкий флирт, мимолётное увлечение, просто взаимная симпатия? Или нечто большее?