Генетика любви
Шрифт:
К счастью, Себастьян оказался более подготовленным. Он невозмутимо безукоризненно-вежливо обратился к служащему:
— Уважаемый господин де Лостер, — фамилия была напечатана на бейджике, — именно потому, что всё это — недоразумение, мы сразу же прибыли в вашу организацию, как только услышали новости. Уверяю, я ни в коем случае не перемещал госпожу Мэрриш без её предварительного согласия. У вас же здесь лаборатория, то есть должны быть сотрудники с развитыми резонаторами, которые могут провести диагностику состояния госпожи и выдать постановление о её вменяемости. Кстати говоря, я и есть тот самый цварг
То ли де Лостер оценил тактичный ход Касса, то ли для пожилого цварга немалое значение имело звание профессора моего друга, но вместо того чтобы кидаться к коммуникатору и вызывать Системную Полицию, он пожевал губу и всё же согласился на ментальный осмотр «жертвы».
— Ладно, сейчас кого-нибудь позову для составления протокола, — вздохнул сотрудник канцелярии.
Де Лостер вызвал троих лаборантов, которые попросили встать меня в центр комнаты, а сами расположились по кругу и долго-долго на меня смотрели… Так долго, что я почувствовала, как затекли ноги и заломило поясницу.
— Хм-м-м… Налицо нервное напряжение и хроническая усталость. — Один из не посвящённых в вопрос моей вменяемости лаборантов метнул недовольный взгляд в Себастьяна. — Вам бы лучше заботиться о вашей женщине.
Я хотела возразить, что я не женщина Себастьяна, но сам Касс неожиданно промолчал, как и де Лостер, уже видевший мои документы и фамилию.
— Учту, спасибо. Это всё?
— Всё, — кивком подтвердили осмотр два других лаборанта. — Цваргине необходимо больше отдыхать и спать.
Де Лостер коротким жестом отпустил цваргов. Как только последний вышел из кабинета, Касс тут же заговорил:
— Ни один из них не заметил следов вмешательства в личный бета-фон и внушений. О недееспособности тоже речь не шла. Как я уже говорил ранее, госпожа Мэрриш устала от брака и захотела развеяться, только и всего. Никакого похищения не было.
Пожилой цварг издал непонятный звук, но после составления протокола лаборантов принялся переносить данные в компьютер. Вначале он перебил информацию по освидетельствованию ментального осмотра, затем разблокировал доступ к составлению заявлений, внёс необходимые данные и передал дело помощникам. На меня посыпались вопросы:
— Госпожа Мэрриш, а вы уверены-уверены, что это ваше желание развестись с супругом?
— Вы понимаете, что далеко не всем парам дают развод?
— Погодите, но по базе у вас двое детей с господином Мэрришем. Вы точно хотите подать на расторжение брака?!
Я терпеливо отвечала на все вопросы «да». Пожалуй, одним из самых ошеломляющих вопросов был: «А почему вы хотите развестись?» Ответила правду:
— Потому что разлюбила.
Цварг фыркнул:
— Ну и что тут такого? Можно подумать, что те, кто женятся, всегда влюблены в женщин. Нет, конечно. Просто совместимая пара, исходя из расчётов Лаборатории, да и время подходит. Лучше бы о детях подумали! Какой дурной пример вы им подаёте? Как мальчики будут расти без отца?!
Я растерялась, зато Себастьян вовремя пришёл на помощь:
— Она подаёт детям замечательный пример, что надо быть честными
с тем, кто тебе важен, и в первую очередь самим с собой. На планете много цваргов, а резонаторами учат пользоваться даже в школах, у них всё получится. Гораздо важнее, чтобы дети видели свою маму счастливой, а для этого госпоже Мэрриш требуется разорвать текущие отношения. Если же сыновья научатся улавливать эмоции матери и поймут, что семья, в которую они верили годами, — фальшь, это нанесёт куда как более серьёзный удар по их психике, чем развод родителей.Сотрудник канцелярии бросил удивлённый взгляд на Касса и просветлел:
— А-а-а, так вы хотите жениться на этой очаровательной леди и потому так ратуете за её развод? Так бы сразу и сказали! Что ж, тогда всё понятно. Судя по тому, какие у вас крупные рога, вы сможете всему научить мальчиков!
Я бросила извиняющийся взгляд на Себастьяна, а он в ответ сжал мою ладонь под столом.
«Всё будет в порядке».
В Серебряном Доме всё повторилось, с той только разницей, что у меня уже было на руках освидетельствование моего ментального здоровья.
Когда мы наконец-то вышли на улицу, я глубоко вдохнула влажный воздух и искренне обрадовалась накрапывающему дождику — всё казалось приятнее, чем духота и подозрительно-постные физиономии госслужащих, которые так и выискивали причины, по которым мне можно отказать в подаче заявления.
— Ну что, за детьми и домой? — весело спросил Себастьян, как будто не он более шести часов подряд проходил со мной череду унизительных процедур и вопросов. — На какое число заседание, кстати, назначили?
— Через три недели. Да, полетели…
Себастьян что-то прикинул в уме и широко улыбнулся.
— О, через три недели — это же здорово!
Я лишь покачала головой, глядя на его энтузиазм. Сама я была настроена на выигрыш дела весьма скептически, но Касс вёл себя так, будто бы уже выиграл… и это меня пугало. Хотелось довериться ему, и в то же время я боялась поверить в чудо.
Глава 14. Перед заседанием
Себастьян Касс
Дни летели словно птицы.
По утрам Себастьян отвозил близнецов в школу, а ближе к вечеру — забирал; Орианн активно искала работу, но пока, к её сожалению, ничего не могла найти. Профессор астробиологии и межгалактической генетики преимущественно занимался исследованиями и научной работой. Вечера они вместе с детьми проводили за настольными играми, в иллюзионах или антигравитационных парках с препятствиями. На выходные отправились в океанариум, а на вторые — в парк программируемого конструктора.
После того как Орианн укладывала сыновей, у них сложилась традиция говорить о Юнисии. Она посетовала, что оставила подарок Себастьяна у Мориса, и хотела за ним вернуться, но Касс опередил её, выписав ещё одно устройство, в память которого закачал всю информацию, какую имел на руках.
Орианн как архитектора заинтересовал принцип строительства фундамента сооружений с расчётом на мелкие землетрясения. Слово за слово, Себастьян рассказал ей о том, что знал касательно общежитий и корпусов Академии, а затем разговоры перетекли на особенности почвы планеты и сферу вокруг Соло, которая удерживала магнитные бури и солнечный ветер.