Гении и прохиндеи
Шрифт:
Сарнов и Лермонтов
Оказывается, наш друг путается не только в словах, выражениях, терминах иностранного происхождения, но и в чисто русских, хотя всё время внушает читателю, что и папа его - русский интеллигент, а сам он - русский борец за величие русского языка. Например, пишет: "Статья стала главным пунктом вменявших (!) ему в вину преступлений". Что это такое? Как понимать? Или: "смертельно раненый Ленин этого сказать не мог". Смертельным называют такое ранение, в результате которого человек умирает. Ранение же от пуль Каплан, о чем здесь речь, таковым, к счастью, не было... Известный оборот речи "за неимением гербовой, пишут на простой" критик называет пословицей. А это поговорка. Разумеется, простому смертному простительно не различать такие вещи, но матёрый профессионал обязан знать, что пословица это, по выражению того же Даля, "ходячий ум народа", афористически сжатое, грамматически и логически законченное изречение поучительного смысла. Например, "что посеешь,
Сарнова возмущают еще многие слова и речения:: жилплощадь, зеленый массив, пища, поселок городского типа... Да отчего же, допустим, "жилплощадь" или "стеклопосуда" хуже, чем "новояз" или "языкотворец", которые критик так часто употребляет в своей замечательной книге? Все эти слова образованы одинаково и совершенно равноправны. А "пища"? Лермонтов, не спросясь Сарнова, написал в своем гениальном "Пророке":
Посыпал пеплом я главу,
Из городов бежал я нищий,
И вот в пустыне я живу,
Как птицы, даром Божьей пищи...
И "зеленый массив", и "поселок городского типа" имеют законное право на существование в соответствующем контексте. Язык имеет множество обличий - язык художественной литературы, деловой переписки, военных донесений и т.д.
Похоже, что в языковом воспитании Сарнова коварную роль сыграла книга Чуковского "Живой как жизнь"(М.,1963), которую он благоговейно упоминает и цитирует. А ведь в этой книге немало весьма субъективных нелепостей. Например: "Если бы чеховская "дама с собачкой" сказала при Дмитрии Гурове своему белому шпицу:
– Ляжь!
– Гуров, конечно, не мог бы влюбиться в неё и даже вряд ли начал бы с ней разговор...
Какая недалёкость! Какое чистоплюйство, отнюдь не только языковое! Да разве влюбляются лишь в тех, кто безукоризненно говорит? Ведь не академик же Яковлев, а Пушкин сказал:
Как уст румяных без улыбки,
Без грамматической ошибки
Я русской речи не люблю...
В иных случаях "ошибочная" речь составляет едва ли не главное в очаровании женщины. Думаю, что Гуров понимал это, как и то, что злоупотреблять тут, как у Сарнова, не следует. Но Чуковский шел еще дальше, и автор сочувственно цитирует это: "представьте себе, что ваша жена, беседуя с вами о домашних делах, заговорит вот таким языком: "Я ускоренными темпами обеспечила восстановление надлежащего порядка на жилой площади, а также в предназначенном для приготовлении пищи подсобном помещении..." После этого вы, конечно, отправитесь в загс и там из глубочайшего сочувствия к вашему горю немедленно расторгнут ваш брак." Вот как! Речь уже не о возможности любви, а о непременном расторжении брака... Но во-первых, браки у нас расторгают не в ЗАГСах, а в суде. А во-вторых, конечно, нелепо, если о домашних делах люди говорят таким языком. Однако же, в-третьих, все слова и выражения этой пародии вполне уместны в соответствующих текстах. Например, в докладе Юрия Лужкова: "Ускоренными темпами мы придаём Москве американизированный вид" и т.д.
Сарнов и Пушкин
Возмущает критика слово "мастер", когда так называют писателя или другого художника. В известном телефонном разговоре Сталин спросил Пастернака о Мандельштаме: "Он мастер?" Сарнов и его друг Шульман негодуют: "Почему "мастер"? Откуда такая терминология?" Право, я отказываюсь понимать этих художников. Да почему они с Шульманов до сих пор не объявили, что знаменитая статья Максима Горького "С кем вы, мастера искусств?" озаглавлена нелепо и безграмотно! Они с Шульманом знают, как видно, только накое значение этого слова: мастер сапожный, портной, доменный, мастер огурцы солить... А оно давным-давно употребляется гораздо шире. Кто ж виноват, что Шульман и Сарнов тугоухи и подслеповаты.
Несколько раз Сарнов потешается над строками когда-то очень популярной прекрасной песни:
Нам разум дал стальные руки-крылья,
А вместо сердца - пламенный мотор... Мотор вместо сердца? Фи, как можно! Это ужасней, чем "мастер"! Какая нелепая индустриальщина!.. Между прочим, давным-давно в "Комсомольской правде" вот так же потешались над этими строками Ф. Бурлацкий и Л.Карпинский. Так что, и тут, как обычно, Сарнов лишь подъелдыкивает собратьям. И опять, словно участкового, чтобы унять скандалиста, приходится вызывать на помощь Пушкина:
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул... Ведь здесь еще более ужасная трансплантация: мотор-то работает, даёт энергию, а уголь
попылает и станет золой. Но вот уже почти два века люди твердят: "Гениально !"Сарнов и опять Сталин
Но самое примечательное здесь такое рассуждение: "Называя советских писателей инженерами человеческих душ, Сталин вовсе не хотел унизить их. Наоборот: хотел польстить, подчеркнуть важность их дела. И уж совсем не входило в его планы обнаружить свои плоские, примитивные, школярские представления о природе художественного творчества." Внимание! Вот главное: "Следуя точному (!) смыслу этой языковой формулы мы получаем примитивную схему, согласно которой таинственная, загадочная, непредсказуемая человеческая душа - всего лишь механизм, который можно регулировать, чинить, а так же совершенствовать, добиваясь более продуктивной и целенаправленной его деятельности." Нет, н е мы получаем примитивную схему, а ты получил её, критик, ибо, как в случае с "мастером", с "мотором", ты, буквоед, и тут дотошно следуешь "точному смыслу" там, где это делать недопустимо: перед тобой литературный троп, метафора, иносказание, образ "экономнейший способ организации мысли"(Горький). Прибегнув к этой "формуле", Сталин хотел сказать, что писатель прежде всего должен быть знатоком человеческой души и, конечно, способствовать её совершенствованию. Так что не он, а ты обнаружил здесь своё плоское, примитивное, школярское, неграмотное представление об образе, т.е. о самой сути художественного творчества.
Между прочим, Сталин не только понимал в литературе больше, чем Сарнов, но и слышал слово острее. В одном из вариантов текста нового гимна были слова:
Фашистские полчища мы побеждали, Мы били, и бьем их, и будем их бить Сталин сразу заметил Михалкову и Регистану, что "и бьём их" при произношении сливаются в "ибём их", и хотя в 1944 году, когда родился новый гимн, так оно и было на фронте, он однако потребовал убрать сей образец нескромного "новояза". А критик начертал, например: "Вот еще одна история в том же духе". И не слышит здесь вопиющую "жидуху". Так что, кому-кому, а уж Сарнову-то следовало бы принять во внимание совет Бабеля учиться работать над словом у товарища Сталина.
Последнее прибежище профессионалов
Собственный язык критика еще и не только пахуч сортиром, но и пестрит замусоленными штампами : "дело пахнет керосином", "осетрина второй свежести", "в области балета мы впереди планеты всей", "это хуже, чем преступление, это ошибка" и т.п. А взять такое не очень-то красивое словцо иностранного присхождения, как "реагировать". Ведь есть же много возможностей обойтись без него. Но Сарнов не знает, как это сделать и шпарит: "Мужик наконец отреагировал"... "Адмирал на это не прореагировал"... "Американка так прореагировала на увиденное"... "Сталин не прореагировал"... "Жена не реагировала"... "Сталин отреагировал благосклонно" и т.д. Продолжая копошиться в отдельных словах, Сарнов сделал и такое удивительно заявление: "подвиг" это нечто неповторимое." Почему? С какой стати? Вот близкий самому автору пример: написал книгу "Перестаньте удивляться!" - это великий антисоветский подвиг: под диктовку то американскую, то Новодворскую автор назвал здесь свою родину Империей Зла, Большой Зоной, фашистским государством, Сранью. А сейчас выпустил такую же книгу "Советский новояз" - это повторение великого антисоветского подвига: родина поименована здесь посредством тех же лживых перифразов.
Конечно, кому-то это можно извинить, но дело в том, что Сарнов, считая себя знатоком языка, еще и поучает других, как надо говорить и писать. Кто-то перепутал слова "проблема" и "проблематика",- критик тут как тут с назидательным укором. Кто-то сказал "ваучеры сыграли определенную пользу", - Сарнов грозит ему пальчиком. Кто-то выразился так: "Бывший экс-премьер Гайдар..." Критик усмехается: "Бедняге невдомек, что "экс" как раз и означает "бывший". Верно, но другому бедняге невдомек, что Гайдар никогда и не был премьером. Сарнов назидает: "Особенно любопытна такая закономерность: чем малограмотнее тот или иной деятель, тем ретивее включается он в борьбу за чистоту русского языка." Совершщенно верно, мы это только что видели. Но у критика примерчик другой: "Геннадий Селезнев высказал однажды недовольство по поводу того, что его называют спикером. Заодно он выступил против слов "саммит", "консенсус".., А в заключение сказал: "Нам это не надо. У нас, у русских, свой имидж". Да, был такой случай, и все поняли, что Селезнев закончил свою реплику с юмором, сказал это в шутку. Но Сарнов всё понимает один к одному, а юмор - только с голым задом, такой вот:
Мы о том, что вся Европа
Это полное говно
Репортаж ведем из жопы,
Где находимся давно.
Да, да, он там с Шульманом и Коржавиным находится давно. Это их последнее прибежище.
Не ограничиваясь обличением языковой неграмотности, Сарнов свирепо обрушивается и на "общекультурную неграмотность". Например, стыдит какого-то "едва ли не самого интеллигентного в стране" ведущего теленовостей за то, что тот назвал Станиславского основателем Малого театра. Ну, во-первых, одного этого факта, пожалуй, достаточно, чтобы сильно усомниться в великих достоинствах ведущего. А во-вторых, он может ответить Сарнову :