Гении и злодейство. Новое мнение о нашей литературе

То же произошло и с «Метрополем» – как по нотам.

«Аксенов свалил за бугор, Ерофеева (и Евгения Попова) исключили из Союза писателей. В знак протеста вышли из Союза Семен Липкин и Инна Лиснянская. Вознесенский улетел на Северный полюс и получил кличку Сдрейфившая Льдина. Рассыпали набор поэтической книги Рейна [47] , и ему пришлось возвращаться в придворные шуты к Евтушенко» (В. Топоров).

Вообще-то, по слухам, у метропольцев была договоренность, что, если хоть кого-то начинают прищучивать, все члены ССП выходят из Союза. Но мало ли о чем договаривались!

47

Рейн Евгений – питерский поэт. Если кто о нем и слышал, то как о профессиональном друге Иосифа Бродского.

«Некоторые из авторов «Метрополя» вышли из Союза писателей – например, Семен Липкин и Инна Лиснянская. Я же не стала этого делать потому, что мне казалось – это проблема начальства. Хотят – пусть исключают. Я им помогать не намерена» (Б. Ахмадулина).

Но главное-то получилось! Вот мнение «с той стороны».

«...«Метрополь», даже если задумывался иначе, стал ослепительно успешной рекламной акцией, где роль public relations исполнила зубодробительная советская печать, после чего весь цивилизованный мир зашелся в бурных и продолжительных аплодисментах» (М. Берг).

Все понятно? То есть мы, которые этих деятелей пера кормили, – «нецивилизованные». А вот Запад сказал свое веское слово...

В общем, в компании записных «борцов за свободу слова в СССР» прибыло. Кое-кто эксплуатирует эту славу до сих пор. Некоторые и сегодня рассказывают, как их якобы потом преследовали злобные органы, грозились убить по телефону, пытались сбить машиной и вообще – травили не по-детски. Хорошо хоть, что не облучали «психотронным оружием». Но я ведь тоже любую свою драку могу истолковывать как нападение каких-то врагов.

«Альманах «Метрополь» был сразу же издан на Западе, но в самиздат не пошел. Думаю, на пятьдесят процентов из-за громоздкости (хотя читали мы в те дни, допустим, «Зияющие высоты», еще более объемные), на пятьдесят – из-за низкого, очень низкого и чрезвычайно низкого литературного качества. В годы перестройки «Метрополь» издали у нас едва ли не в первую очередь – и провалился он в тартарары, как не было» (В. Топоров).

Кстати, Юрий Андропов, на которого вешают сейчас всех собак, став главой страны, попытался изменить ситуацию. Будучи умным и образованным человеком, он прекрасно понимал: существующая система откровенно подыгрывает противнику по холодной войне. Именно при Андропове в Питере был создан «Клуб-81», объединивший модернистских литераторов, выпустивших вскоре сборник «Круг». «Нестандартные» художники вошли в Товарищество экспериментального изобразительного искусства, которые получили, пусть и ограниченную, возможность выставляться. А по всей Руси великой приказом сверху были созданы в крупных городах рок-клубы. Именно так. Но было уже поздно.

Миф самиздата

Как можем, так множим

«Эрика» [48] берет четыре копии.

Вот и все. Но этого достаточно.

Так Александр Галич [49] сформулировал самиздатовский миф, который был подхвачен и растиражирован. Согласно ему, непризнанные официозом авторы отдавали знакомым несколько рукописей, те их перепечатывали – и произведения широко распространялись в народе. На самом деле все обстояло сложнее.

48

Марка печатной машинки, одной из лучших среди продававшихся в СССР.

49

Мне могут задать вопрос: почему я не упомянул о Галиче? «Магнитофонная культура» – это совершенно особый жанр, который жил по иным законам.

Что такое самиздат? Это самостоятельное распространение подручными средствами текстов, недоступных в нормальном виде. Самиздат возник, наверное, сразу же после появления печатного станка – потому что возле печатника тут же возник цензор. Который, кстати, в том или ином виде до сих пор присутствует всюду.

Так, в пушкинские времена в «списках» массово ходила книга Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», стихи Рылеева, да и самого Пушкина. Не только те, что против царя, но и вещи, по тем временам неприличные. Ходил Барков – «виртуальный» автор, которому приписывалась вся тогдашняя стихотворная похабщина.

Так и шло всю дорогу. Самиздат был даже при Сталине. Но настоящее его развитие началось в шестидесятых, а в семидесятых он расцвел пышным цветом.

Я начну от обратного – как его изготавливали. Самым распространенным инструментом была печатная машинка. Но довольно быстро додумались и до более совершенных способов. Например, пересъемка. Благо с фототехникой и фотоматериалами в магазинах было все хорошо. А штатив для пересъемки печатных документов изготовить – раз плюнуть. Чертежи для этого нехитрого устройства публиковались в журнале «Юный техник». Не говоря уже о том, что в научных институтах была пропасть более совершенных устройств для фотокопирования.

Потом, с появлением копиров и другой множительной техники в дело пошли и они. Считалось, что доступ к этим аппаратам бдительно контролировали те, кому положено. Но особенность нашей страны – в ней неизбежно действует принцип: если нельзя, но очень хочется, значит, можно.

Во второй половине семидесятых широко распространились «большие» компьютеры – ЭВМ, которые позволяли не только загонять тексты в память и распечатывать их, но и обмениваться информацией на магнитных лентах. Использовали и более изощренные приемы. Так, в ЛЭТИ мои приятели загнали в память ЭВМ «Сказку о тройке» Стругацких с помощью одного из первых в стране знакораспознавателей (нечто вроде примитивного сканера).

Существовали и фирмы по изготовлению самиздата. В 1985 году я познакомился с одной из подобных московских контор. Действовали они так. Несколько профессиональных машинисток на своих местах работы имели доступ к тогдашнему чуду техники – электронным печатным машинкам «Роботрон». Эти аппараты обладали небольшой оперативной памятью, позволяющей набрать страницу текста и шлепать ее потом сколь угодно. Благодаря особенностям советской организации труда девушки свободно занимались этим делом на службе даже в рабочее время. Потом книги переплетались кустарным способом – и их пускали в продажу.

Все было хорошо. Конечно, самиздатчики любили поговорить о том, что их «пасет ГБ». Но на самом-то деле штаб-квартира «фирмы» представляла собой проходной двор. Хотели бы – взяли бы.

Литературный «черный рынок»

Но не взяли. Потому как – что распространяли-то? Иосифа Бродского, Владимира Высоцкого, братьев Стругацких. Обращаю внимание, кстати: самодельные книги ПРОДАВАЛИ. Я и сам как-то сделал такой же маленький бизнес: купил в магазине «Букинист» книгу «Огненный столп» Гумилева, переснял и продал в тот же магазин обратно. А потом приторговывал фотокопиями.

Конечно, были и те, кто занимался более опасными играми – распространением Солженицына и прочих авторов, за которых можно было огрести серьезные неприятности. Но основная масса самиздата – это были вполне безобидные книги. В том числе – и напечатанные в Советском Союзе. Например, «Мастер и Маргарита», братья Стругацкие. Конечно, ходили и перепечатки вещей, изданных «там». Но! «...Кто бы ни занимался на самом деле стуктурированием и распространением подлинного самиздата, интересовали этих тайных продюсеров и менеджеров в первую очередь и почти без исключения не потаенные и неведомые миру гении, а советские литераторы – чем высокопоставленней, тем лучше, – по тем или иным причинам (сплошь и рядом случайным) пошедшие на конфликт с властями» (В. Топоров).