Гении места или Занимательная география

Взрослые не чувствуют такой уверенности. Губы Варвары дрожат, когда смотрит на мужа. Не думала, что свидеться доведется вот так. Когда он едва жив. Да жив ли? Взгляд на сына.

– Да. Пока жив. Ты знаешь, что делать?

– Теоретически. Ни разу не делала. Мне...

– Тебе нужен донор. Это я.

– Мальчик мой... Переход забирает силы, так ведь?

– Так. Но меня хватит.

– Я боюсь. Очень боюсь. Жаль, что не могу отдать свою энергию. У меня ее много.

– Не можешь?

– Нет. Это разные потоки. Я могу или управлять потоком. Или отдавать сама. Одновременно – нет. Как же страшно, Фарид...

– Все будет в порядке. Мама, давай.

Варвара вздыхает глубоко, раз, другой. Кладет одну руку на лоб мужа. Другой притягивает Фарида к себе, прижимается губами к его прохладному лбу.

– А Лина руками делала...

– Дыханием тоньше... точнее. Она не умеет. Или не рискнула с чужими людьми. Молчи.

Она попробовала задвинуть страх поглубже, но он никуда не ушел. Чувствовала, что в состоянии контролировать процесс, но когда на одной чаше весов муж, а на другой – сын... одна малейшая ошибка... на которую у нее нет никакого права.

На их стороне – общая кровь. Против них – разная энергетика: Мандра, Лейф, Альфаир. Но еще за них сильнейшее желание Варвары и Фарида спасти мужа и отца. Оно и стало определяющим в этом споре за жизнь кифэйя.

Фарид устоял на ногах, лишь покачнулся. И тут же зашелся хриплым, до розовой пены на губах, кашлем Петр. Открылись светло-голубые глаза. И тут уже Варвара рухнула на колени, лицом в грудь мужу. Бледные пальцы дрогнули, коснулись самыми кончиками темных волос.

Фарид прикрыл глаза, подышал. Все хорошо, все в порядке, отец пришел в себя, они успели. Это главное. Сзади его тронул кто-то. Обернулся. Асхат.

– Держи, – на детской ладошке большая круглая конфета в золотистом фантике. – Тебе сейчас надо покушать. Последняя. Вкусная. Самая вкусная.

Фарид улыбается.

– Давай напополам? – в ноги тычется самоед. – Чувствую, придется делить на троих.

– Папа не разрешает Пашку конфетами кормить, – Асхат аккуратно разворачивает конфету, пес следит за его действиями блестящими темными глазами.

– Знаешь, – Фарид на мгновение оборачивается, бросает взгляд на обнявшихся родителей, – по-моему, сейчас папа ругаться не будет. Пошли, на улицу выйдем. Я в туалет хочу, заодно покажешь, что там у вас поменялось.

– Пойдем. Только там ветер.

– Напугал северянина ветром, – усмехается Фарид.

И проглотив каждый по причитающей каждому части конфеты, мужчина, мальчик и пес выходят навстречу сырому, уже почти весеннему ветру Заполярья.

После. Мо, Мика, Миша, Лина, Софья, Тагир и Алия.

– Я готов продолжать, – его действительно накормили, чем Бог послал. Точнее, что выдала сердобольная школьная повариха Матрена Семеновна.

– Готов – продолжай. Кто ЭТИ? Откуда они? Зачем пришли?

– Отличные вопросы, Миш, – Мо откидывается на старенькой скамейке. – Кто? Нет, сначала – откуда. Потому что они те, кто живет там, откуда они пришли.

– Гениальное объяснение.

– Верное. Значит, так. Тут у нас имеет место быть... матрешка.

– Матрешка?!

– Жаль, нет Фарида, – вздыхает Мо. – Он бы объяснил понятнее. Тагир, от него нет вестей?

– Нет, – Тагир хмур – больше привычного. – Не надо его сейчас дергать. У него... дело. Важное. Сможет – сам на связь выйдет.

– Хорошо. Сонечка... хоть ты мне помоги с объяснениями. Если ты сможешь. У вас же с Фаридом полное взаимопонимание.

– Помогу, – кивает Софья. – Если смогу.

– Итак. Наша планета – как матрешка. Слои. Есть наш слой. Тот мир, в котором мы живем. Три пространственных координаты, одна временная. Но есть и много... иных слоев. Которые отличаются от нашего. Числом координат. Или какими-то еще моментами. Помните, Фарид как-то говорил... про базовые физические силы, про анаполя и диполя... Не понимал я его тогда. И сейчас не понимаю. Но видел собственными глазами – он прав. И там уже все иначе. И... мы просто физически не в состоянии увидеть... уловить... эти миры.

– Их много? Этих иных миров?

– Да. Кажется, да. Десятки. Или сотни. И почти все они в той или иной степени обитаемы.

– Эти... оттуда?

– Да.

– Но как?! Ты же говорил, что миры настолько разные, что мы физически не в состоянии их уловить?

– Так и было раньше, – хмурится Мо. – Но эти... кажется, Потан их называл игвы...

– Игвы... – вразнобой, словно пробуя слов на вкус. – И что они?

– Они умны. Очень умны. Слишком умны. Наша наука – жалкое подобие того, на что способен их интеллект.

– И они нашли возможность пробить границу миров?

– Да.

– Зачем?

– Во-первых, просто потому что это был вызов их интеллектуальному могуществу. Они хотели доказать, что могут обойти эти ограничения. А во-вторых... боюсь, вторая причина важнее даже. Или стала важнее для них... в процессе.

– И какая она?

– Гастрономическая.

Повисло потрясенное молчание. Которое далеко не сразу первым нарушает Михаил.

– Они... они людоеды?!

– Не все так буквально, – мрачно усмехается Мо. – Хотя и это они тоже попробуют, наверное. Но им гораздо вкуснее... иное.

– Что?!

– Они совершенно лишены эмоций. И для них нет ничего вкуснее человеческих эмоций.

– Любых?

– О, нет. Самых сильных. И легко вызываемых. Наиболее сладкое для них – то, что испытывает человек, когда ему страшно. Больно. Чем больнее и страшнее – тем пища обильнее и слаще. Пытки и мучительная смерть человека – вот их сервировочная тарелка.

Тихонько заплакала Алия. Она поверила сразу. И еще не отошла от известия о смерти отца. Все остальные тоже молчали, обдумывая услышанное.

– Ну, а мы... – Тагир привычно гладит Алю по голове. – Мы к этому каким боком?

– Не догадываетесь?

– Ну, надеюсь только, что мы с этими... игвами... не земляки.

– Нет. Но мы тоже не здешние. Изначально. И мы пришли... нас отправили сюда... как стражей. От них.

– Значит, о том, что такое возможно, было известно? – тон Михаила резок.

– Да.

– Кому известно? Квинтуму?

– В том числе, как я понял.

– Тогда какого черта?! – Миша вдруг неожиданно кричит. – Если это война... если Квинтум знал, что они придут... то какого черта мы об этом узнаем только сейчас?! Сейчас, когда выкосило к черту почти всех кифэйев... стражей?! Когда игвы почти прорвались?! Хреновые из нас стражи! Хреновая линия обороны у кифэйев, скажу я вам! Когда о деталях не сообщают даже своим!