Гений пустого места

Пилюгин подхватил его под задницу. Степка судорожно прижимался к нему, прятал лицо, и Хохлов вдруг перепугался, что мачо сейчас все-таки заплачет, как самый обыкновенный маленький пацан!..

— Папа!!! Папочка!!!

Извиняясь на каждом шагу, Пилюгин протолкался к своим. Ольга уже столкнула с коленей Растрепку и тоже примеривалась кинуться Димону на шею и, не стесняясь, плакала, а Арина, наоборот, смеялась, а малыш во все стороны крутил головой, не понимая, что случилось, и Степка, не отпуская отцовской шеи, вдруг стал болтать ногами и задел бокал с недопитым соком и перевернул его на скатерть, и стакан тоненько дзинькнул, и…

* * *

— …и все! — Пилюгин допил чай из большой кружки и ложкой доел сахар. Ольга не отходила от мужа и все время за него держалась, как будто он четыре года воевал и случайно вернулся живым. — Они меня вытолкали, и я приехал. Я же знал, что Степка сегодня выступает!

Они все сидели на кухне у Пилюгиных, которая совершенно изменилась и вновь стала веселой и светлой, словно фея превратила тыкву в карету!..

— А вытолкали-то хоть под подписку?

— Какую подписку, Мить!

— Какую! Такую! Чтобы ты не смылся от правосудия!

Пилюгин посмотрел на Хохлова:

— Без всякой подписки меня вытолкали. Сказали — ты нам столько времени голову морочил! Признайся, Митя, ты звонил кому-нибудь?

— Игорю Никоненко я звонил, — признался Хохлов. — Сегодня вечером. И третьего дня тоже звонил.

— А что… ты ему говорил?

— Что я знаю, кто убил Кузю, и у меня доказательства есть, и что это вовсе не ты!

— Митя! — вскрикнула Ольга. — Ты знаешь, кто убил Кузю?!

— Да я еще вчера знал и тебе это говорил, между прочим!

Ольга растерянно моргала.

— Ты говорил, что его убил таксист! Но это же ерунда, Митя!

— Это никакая не ерунда! Помнишь, я у тебя спрашивал про шторы? Ну, есть ли шторы в Кузиной комнате?

— Помню, конечно.

— И ты мне сказала, что занавесок нет, помнишь?

— Ну, помню, помню!..

— Штор нет, а соседний дом есть! И я туда съездил и нашел квартиру, в которой живет молодая мать с ребенком. Ребенок не спал, она его качала, на руках носила, ходила по квартире и видела в окно, как тот человек громил Кузину комнату! И человека она видела, и белую машину, которая сбоку от общаги стояла. Машина-такси, все как по писаному. Я совершенно точно знал, что хоть кто-нибудь из дома напротив должен был видеть в Кузином окне свет среди ночи. Я знал, что так не бывает, чтобы все в доме спали как убитые и ничего не видели! И я просто это проверил!

— Как?!

Хохлов пожал плечами:

— Как, как! Я стал обходить квартиры, с первого этажа. На третьем живет мамаша с ребеночком, вот и все дела.

— Митя… — благоговейно проговорила Арина Родина.

— И все сходится! Зажигалка. Такси, которое впускал и выпускал дворник Хакимка. Такси, которое стояло возле детской площадки! Такси у общаги, которое видели из окна соседнего дома. И штаны засаленные! Помните, баба Вера сказала, что у Кузи были засаленные штаны, она их видела, когда он на лестнице стоял!

— Ну?..

— А я точно помню, что у Кузи были совершенно новые штаны. Когда они с Димоном вот тут по дивану катались, у него даже бирка магазинная вылезла из-за ремня. А засаленные штаны бывают у таксистов!

— Это спорный вывод, — сказала Ольга, подумала и поцеловала Димона в щеку.

Просто так. Потому что он воевал четыре года и неожиданно вернулся живым.

— И он все знал! И про деньги Кузя вполне мог ему рассказать, потому что он свой! Он абсолютно свой!

— А пепельница? — тихонько спросила Арина. — Откуда она взялась?

— А про пепельницу, — веско сказал Хохлов и поднялся, — вы вот у кого спросите! — И он показал на Растрепку, который пальцем доставал из компота вишни, старательно жевал и косточки прятал в кулачок. — У борца с курением.

— А? — спросил Растрепка.

Ольга и Арина переглянулись.

— Как?!

— Девица Наталья Павловна из восемнадцатой квартиры, которая видела, как ты, Димон, подрался с Кузей у подъезда, упреждала меня, что под окнами вашего аристократического дома ходить не следует, — подняв вверх указательный палец, внушительно проговорил Хохлов. — Ибо жильцы кидают из окон что ни попадя. Вот, например, когда они с собачкой Милоном бежали домой, нечто, похожее на камень, просвистело как раз мимо головы нашей девицы! И как раз когда она была под вашими окнами!

Тут Хохлов утратил свой лекторский тон и перестал указывать перстом в небеса. Он оперся руками о стол и по очереди оглядел всех собравшихся.

— Ну, все укладывалось в схему, — сказал он и хлопнул ладонью по столу. — Кроме этой проклятой пепельницы! Ну никак я не мог понять, откуда она взялась! Откуда появилась в сугробе?! Кузя зачем-то взял ее с собой?! Димон решил покурить на улице именно в эту пепельницу?! Все чепуха, все! А когда Наталья Павловна раскололась… ну, то есть рассказала мне про камни, которыми жильцы кидаются из окон, я подумал, что это и есть наша каменная русалка! А выкинул ее Растрепка, в пылу борьбы с курением.

— Я табулеточку поставил, — сообщил Растрепка с набитым ртом. — Отклыл окошко и выбьясил. Стобы никто не умей.

— Чтобы никто не умер, — повторил Димон растерянно. — Ты выбросил пепельницу, чтобы никто не умер от курения, да, сынок?

Растрепка важно покивал. Косточки уже не помещались у него в ладошке, и он стал по одной выкладывать их на стол.

Димон Пилюгин взялся за голову, наклонился вперед и стал качаться из стороны в сторону.

— Эта пепельница! — вдруг крикнул он и перестал качаться. — Единственный и самый убийственный аргумент. Я понятия не имел, я даже предположить не мог, как она могла там оказаться! Я все время об этом думал, по ночам думал только про эту проклятую пепельницу! Но экспертиза выяснила, что на ней нет следов крови, и вообще на снегу тоже было мало крови.

Ольга стремительно обняла его, и они некоторое время так посидели.

— Ну, вот следствие и решило, что Кузю убили в другом месте. Ну все, — сказал Пилюгин и похлопал жену по спине. — Ну, все, все. Свари нам кофе, Ольга.

— Какой еще кофе на ночь глядя?! Чаю зеленого, снотворное, и всем спать! Степ, ты меня слышишь? Давай быстро в ванную!

— Иду, мам.

— Свари мне кофе, Оль, — повторил Пилюгин. — Мить, я не знаю, конечно, но я бы…

— Не знает он! — пробормотал Хохлов. — Зато я знаю. Нам нужно довести дело до конца и сдать подполковнику Никоненко готового убийцу, хоть он и говорит, что этим делом занимаются областные, а он московский! Но мне почему-то хочется сдать гада именно ему. А тебе, Димон?

— И мне хочется.

— Значит, так и поступим.

— С ума сошли? — с ужасом спросила Ольга. — Я никуда вас не пущу! Димка, даже не думай!.. Тебе что, мало?! И… и…

— Не кричи, — сказал Пилюгин, взял ее за руку и притянул к себе. — Кузя — это наше дело, Оль. Больше ничье. Прав Хохлов.

— Дима, ты ненормальный! Арина, скажи что-нибудь, что ты сидишь как истукан! Они же, видишь куда собрались!..

— Они уже все решили, Ольга, — сказала Арина. — Мы их не остановим, разве ты не понимаешь?