Гений
Шрифт:
На этих словах я усиленно хромаю вокруг часового.
Тот неожиданно ухмыляется и испускает удивленный смешок, словно ему доставляет удовольствие хоть так поучаствовать в чем-то непотребном.
– Понятно. – Он кидает сочувственный взгляд на мою ногу, потом на Каэдэ. – Она ничего себе.
Я смеюсь вместе с ним, а Каэдэ подыгрывает, закатывая глаза.
– Все так, – говорит Каэдэ часовому, который открывает нам дверь. – Я опаздываю на инспекцию. Мы быстро – через несколько минут побежим на верхнюю палубу.
– Удачи вам, бедолаги, – бросает он нам вслед.
Мы обмениваемся с ним приветствиями, поднося два пальца к виску.
– Я заготовила
Я поднимаю обе руки в шутливом извинении:
– Жаль, что моя напарница такая вруша.
Мы идем по цилиндрическому коридору, окутанные смутным красным светом. Даже здесь на плоских экранах транслируют новости и уточнения расписания воздухолетов. Судя по всему, в воздухе сейчас двенадцать кораблей. Мы проходим мимо экрана, и я краем глаза вижу сведения об РК «Династия».
Ламар. Мы направляемся в прифронтовой город на севере. Еще на шаг ближе к Идену, напоминаю я себе. С Джун все будет хорошо. Наша миссия вскоре закончится.
Первое помещение, куда мы попадаем, громадно – ряды за рядами гигантских котлов и шипящих клапанов, и у каждого – десятки человек обслуживающего персонала. Одни проверяют температуру, а другие загружают в топки что-то вроде белого угля. На всех них такая же форма, как была на Тесс, перед тем как она покинула нас у «Венеции». Мы быстро шагаем мимо ряда котлов к двери. Еще одна лестница. Наконец оказываемся на нижней палубе «Династии».
Воздухолет – настоящая махина. Я, конечно, и раньше бывал на воздухолетах. В тринадцать лет пробрался на полетную палубу РК «Пасифика» и слил топливо из трех истребителей Ф-170, а потом за хорошие деньги продал его на черном рынке. Но я никогда не бывал внутри такого громадного воздухолета. Каэдэ направляется к двери, через которую мы выходим на лестничный пролет с металлическими мостками. Отсюда открывается вид на все верхние палубы. Везде солдаты. Мы идем вместе с ними, придав лицам бесстрастное выражение. Здесь, на нижней палубе, несколько подразделений заняты учебно-тренировочной подготовкой. В стенах коридоров множество дверей, а после каждой четвертой – плоский экран, на котором показывают новости. Над каждым экраном портрет нового Президента. Да, эти ребята свое дело знают.
Кабинет Рейзора – один из шести в коридоре четвертой палубы, на дверях золотой герб Республики. Каэдэ стучит два раза. Услышав приглашение войти, она распахивает дверь, потом тщательно закрывает ее за нами и вытягивается по стойке смирно. Я повторяю ее движения. Наши ботинки громыхают по полу из плотного дерева. В воздухе витает слабый запах жасмина, и я, оглядев комнату и отметив сферические настенные лампы и портрет Президента на задней стене, вдруг понимаю, насколько здесь прохладно. Рейзор стоит у стола, руки сложены за спиной, на нем офицерская форма – сплошной шик-блеск, он разговаривает с женщиной в таком же одеянии.
И в следующую секунду я узнаю коммандера
Джеймсон.Мы с Каэдэ замираем на месте. Испытав потрясение при виде Томаса, я исходил из того, что, если коммандер Джеймсон и находится в Лас-Вегасе, то она должна быть в пирамидальном доке и наблюдать за действиями своего капитана. Мне и в голову не приходило, что она окажется в воздухолете. Ей-то что нужно на фронте?
Рейзор кивает в нашу сторону, когда мы с Каэдэ отдаем ему воинское приветствие.
– Вольно, – кивает он и возвращается к разговору с коммандером Джеймсон.
Я чувствую, как рядом напрягается Каэдэ. Включаются уличные инстинкты. Если Каэдэ волнуется, значит Патриоты не учитывали возможность появления коммандера Джеймсон. Кидаю взгляд на дверной замок, представляю себе, как разворачиваюсь, распахиваю дверь и перескакиваю с балконного ограждения на нижнюю палубу. Схема воздухолета предстает перед моим мысленным взором в трехмерном виде. Если Джеймсон узнает меня, я должен быть готов к бегству. Заранее продумать маршрут отступления.
– Мне рекомендовали держать ухо востро, – говорит коммандер Джеймсон Рейзору.
Тот кажется абсолютно невозмутимым – плечи расслаблены, на лице безмятежная улыбка.
– Вы тоже должны быть начеку, Десото. Заметите что-нибудь необычное – сразу же ко мне. Я буду готова.
– Конечно. – Рейзор уважительно склоняет голову, хотя знаки различия на его форме указывают на более высокое звание, чем у собеседницы. – Наилучшие пожелания вам и Лос-Анджелесу.
Они небрежно салютуют друг другу, и коммандер Джеймсон направляется к двери. Я заставляю себя не двигаться, хотя каждая моя мышца кричит: беги!
Коммандер Джеймсон проходит мимо, и я не шевелюсь, пока она оглядывает меня с головы до ног. Уголком глаза я отмечаю жесткие черты и алую вспышку тонких губ. За выражением ее лица – ледяная пустота, полное отсутствие эмоций, отчего моя кровь закипает страхом и ненавистью. Еще я отмечаю, что рука у нее забинтована. Все еще не зажила рана с тех времен, когда я, будучи пленником в Баталла-Холле, укусил ее до кости.
Она знает, кто я. По спине стекает капелька пота. Должна знать. Даже мимолетным взглядом она наверняка видит меня насквозь под моим маскарадом – короткими темными волосами, фальшивым шрамом и карими контактными линзами. Я жду: она вот-вот поднимет тревогу. Я едва заметно переношу вес своего тела вперед – в любую секунду готовясь броситься наутек. Выздоравливающая нога пульсирует.
Но проходит доля секунды, коммандер Джеймсон отводит взгляд, а я будто отхожу от края пропасти. Подойдя к двери, она говорит с недовольством в голосе:
– У тебя помята форма, солдат. На месте коммандера Десото я бы дала тебе десяток нарядов вне очереди.
Она выходит за дверь и исчезает из виду. Каэдэ запирает замок, ее плечи расслабленно сутулятся, я слышу вздох облегчения.
– Хорошенькое дело, – говорит она Рейзору, рухнув на диван.
Голос ее источает сарказм. Рейзор жестом приглашает сесть и меня.
– Мы должны быть благодарны тебе, Каэдэ, за первоклассный камуфляж твоего друга.
Каэдэ сияет.
– Должен извиниться за этот сюрприз. Пронюхав об аресте Джун, коммандер Джеймсон пожелала подняться на борт и узнать, не обнаружилось ли еще что-нибудь. – Рейзор садится за стол. – Она улетает самолетом в Лос-Анджелес.
Накатывает слабость. Я опускаюсь на диван рядом с Каэдэ, не в силах оторвать глаз от окон – вдруг коммандер Джеймсон вернется. В окнах матовые стекла. Может кто-нибудь снизу видеть нас?