Гений

Через пять минут (я считаю) Рейзор делает глоток вина и откидывается на спинку стула. Я внимательно смотрю на него, все еще не в силах понять, почему один из руководителей Патриотов – глава группы, которая у меня всегда ассоциировалась с жестокостью, – ведет себя так вежливо.

– Миз Айпэрис, – говорит он, – что вы знаете о нашем новом Президенте?

Я отрицательно покачиваю головой:

– К сожалению, немного.

Каэдэ рядом со мной хмыкает и продолжает поглощать еду.

– Но вы с ним встречались, – замечает Рейзор, выдавая тайну, которую я надеялась скрыть от Дэя. – Тем вечером на приеме – его устроили, чтобы отпраздновать поимку Дэя. Он поцеловал вам руку. Верно?

Разговор Дэя и Тесс смолкает. Я внутренне съеживаюсь.

Рейзор, кажется, даже не замечает, насколько мне неловко.

– Анден Ставропулос – интересный молодой человек, – размышляет он. – Покойный Президент очень его любил. Теперь, когда Президентом стал Анден, сенаторы недовольны. Народ ропщет, людям совершенно безразлично, отличается ли Анден от предыдущего правителя. Какие бы речи Анден ни вел, чтобы ублажить граждан, они видят лишь богача, который понятия не имеет, как облегчить их страдания. Они злы на Андена за то, что тот допустил казнь Дэя, что преследовал его, что ни слова не сказал против политики отца, что назначил награду за поимку Джун… и этот список далеко не полон. Прежний Президент держал военных в кулаке. А теперь народ видит всего лишь мальчишку-короля, который имеет шанс окрепнуть и стать воплощением идей своего отца. В системе появились слабые места, которыми мы воспользуемся, чтобы претворить в жизнь наш план.

– Вы, кажется, хорошо осведомлены о молодом Президенте. И вам, похоже, немало известно о событиях торжественного приема, – отвечаю я, не в силах больше сдерживать подозрения. – Предполагаю, вы всё прекрасно знаете, потому что тоже там были. Вы, вероятно, являетесь чиновником Республики, но недостаточно высокого ранга, чтобы добиться аудиенции Президента.

Я прохожусь взглядом по дорогим бархатным покрывалам и гранитным столам и добавляю:

– А здесь, вероятнее всего, располагается ваш офис.

Кажется, Рейзору не очень нравится замечание по поводу его ранга (хотя я просто, как всегда, констатировала факт, вовсе не желая его оскорбить), но он быстро сглаживает недовольство смешком:

– Вижу, от вас ничего не скроешь. Особенная девушка. Что ж, мое официальное звание – коммандер Эндрю Десото, я возглавляю три патрульные службы столицы. Патриоты зовут меня моим мальчишеским прозвищем. Вот уже больше десяти лет я координирую их действия.

Теперь Дэй и Тесс внимательно слушают.

– Вы чиновник Республики, – неуверенно повторяет Дэй, впиваясь взглядом в Рейзора. – Коммандер из столицы. Гм… Почему вы помогаете Патриотам?

Рейзор кивает, кладет локти на стол, сводит ладони.

– Что ж, видимо, я должен начать с рассказа о том, как мы работаем. Патриоты существуют уже лет тридцать. Начинали они как разрозненные группы повстанцев. За последние пятнадцать лет они сплотились в попытках самоорганизоваться и добиться своего.

– Насколько мне известно, с появлением Рейзора все изменилось, – вставляет Каэдэ. – Они постоянно меняли руководителей. И с финансированием возникали трудности. Благодаря связи Рейзора с Колониями Патриоты стали получать деньги в немыслимых раньше количествах.

Я вспоминаю, что в последние два года Метиас все чаще противодействовал атакам Патриотов на Лос-Анджелес.

Рейзор кивает, соглашаясь со словами Каэдэ:

– Мы сражаемся за воссоединение Колоний и Республики, за возвращение Соединенным Штатам их прежней славы. – В его глазах появляется решительный блеск. – И на пути к цели мы готовы на все.

Прежние Соединенные Штаты, думаю я. Дэй упоминал Соединенные Штаты во время нашего бегства из Лос-Анджелеса, но я отнеслась к его словам скептически. А вот теперь скепсиса поубавилось.

– И как работает организация? – спрашиваю я.

– Мы ищем людей, обладающих нужными нам талантами и навыками, а потом пытаемся их рекрутировать, – поясняет Рейзор. – Обычно мы легко привлекаем людей, правда одних убеждать приходится дольше, чем других.

Он замолкает на мгновение, показывая стаканом на Дэя:

– Я считаюсь одним из вождей Патриотов, нас всего несколько, мы работаем изнутри, планируем задания для повстанцев. А Каэдэ имеет звание пилота.

Та взмахивает рукой, не отрываясь от еды.

– Каэдэ присоединилась к нам после того, как ее исключили из Военно-воздушной академии в Колониях. Врач Дэя наш медик, а юная Тесс – студент-медик. Еще у нас есть бойцы, неуловимые, разведчики, хакеры, бабочки и так далее. Вас, Джун, я бы определил как бойца, хотя ваши способности, видимо, подпадают под несколько категорий. А Дэй, конечно, лучший из известных мне неуловимых. – Рейзор чуть улыбается и опустошает стакан. – Вас двоих технически следовало бы причислить к совершенно новой категории – знаменитости. В такой роли вы будете наиболее нам полезны. И по этой причине я не выкинул вас на улицу.

– Очень мило с вашей стороны, – бросает Дэй. – Так в чем состоит план?

Рейзор указывает на меня:

– Чуть раньше я спросил, что вы знаете об Президенте. Сегодня до меня дошли кое-какие слухи. Люди говорят, что Анден на приеме был сражен вашей красотой. Кто-то слышал, как он спрашивал о возможности перевести вас в патрульную службу столицы. Болтают, будто он хотел определить вас на учебу в качестве кандидата в принцепсы Сената.

– Принцепсы Сената… – Я автоматически качаю головой, ошарашенная новой мыслью. – Вероятно, это лишь слухи. Чтобы подготовить меня к такой должности, и десяти лет будет мало.

Рейзор лишь смеется над моими доводами.

– Что такое принцепс? – спрашивает Дэй; голос его звучит раздраженно. – Не все тут так хорошо разбираются в республиканской иерархии.

– Глава Сената, – небрежно отвечает Рейзор, не поворачиваясь к Дэю. – Второе лицо после Президента. Его – или ее – напарник во власти, а иногда и больше. В конечном счете, как выясняется, так обычно и бывает после десяти лет обучения. Ведь мать Андена была предыдущим принцепсом.

Я автоматически кидаю взгляд на Дэя: челюсти у него плотно сжаты, он лежит совершенно неподвижно – я вижу едва заметные свидетельства того, что ему не очень нравится слышать об отношении ко мне Президента и о том, что тот, возможно, видит во мне будущего напарника.

– Слухи преувеличены, – гну свое я; разговор досаждает мне не меньше, чем Дэю. – Если и так, я стала бы лишь одним из кандидатов в принцепсы, и могу вам гарантировать, другие кандидаты были бы опытными сенаторами. Но как это вяжется с планом покушения? Вы думаете, я…

Каэдэ прерывает меня громким смехом:

– Ты покраснела, Айпэрис. Тебе льстит, что Анден в тебя влюбился?

– Нет, – отвечаю я с излишней поспешностью.

Мое лицо заливает краска – от злости на Каэдэ.

– Да умерь свой чертов гонор, – говорит та. – Анден – красивый парень, он на вершине власти и может выбирать. Нет ничего плохого в польщенности. Дэй наверняка тоже так думает.