Генму

— Держись! Я тебя вытащу!

В конце концов, когда-то он спас Биффанта Худжина, оказавшегося в похожей ситуации.

Да, сейчас намного больше высота и сила ветра. Но и Найт давно не тщедушный подросток. Он аккуратно перенёс вес с одной ноги на другую и стал двигаться назад. В этом помогал и Рамм.

Юки вдруг нежно улыбнулась Найту и, посмотрев на хозяина с настоящей ненавистью, крикнула:

— Вот тебе твоя лучшая картина!

С этими словами она ловко выпростала руку из хватки Найта. Миг — и она исчезла в сизоватой пелене метели.

Найт ещё кричал, когда Вольфу Рамму удалось втащить его в студию и закрыть окно.

Он крепко сжал плечи парня и хорошенько встряхнул:

— Тихо! Прекрати! Она может быть ещё жива. Я посмотрю сам…

Он исчез куда-то и через некоторое время вернулся в комбинезоне и кислородной маске для выхода из помещения на больших высотах.

Размотав страховочный трос, художник защёлкнул карабин на надёжной петле рядом с окном и вышел на парапет. Обычно этим занимаются ремонтники или чистильщики, но он держал пару комплектов высотного снаряжения на всякий случай.

К своему удивлению, Юки он обнаружил сразу. Она лежала ниже на пару этажей, прибитая к карнизу ветром, зацепившаяся за него платьем. Без всякого сомнения — мертва.

Сглотнув, Вольф Рамм в ярости взмахнул руками.

— Чёртова глупая самка!

Прошёлся туда-сюда, как взбешённый тигр по клетке.

Потом вдруг вернулся к окну, отпер его снаружи и, схватив первый подвернувшийся под руку полуавтоматический фотоаппарат, выбрался на парапет снова.

— Ты прекрасна, Снежная Принцесса! — выкрикнул он раздражённо и принялся щёлкать кнопкой. — Ты, чёрт побери, прекрасна!

Он снимал маленький трогательный труп с разных ракурсов до тех пор, пока тело Юки не оторвала от карниза метель и не унесла с собой, словно расшалившийся ребёнок тряпичную куклу.

Художник вернулся в студию и, швырнув фотоаппарат куда попало, прошагал к выходу мимо Найта. Тот стоял, словно обратившись в соляной столп.

— Нам лучше больше никогда не видеться, Эдельвейс, — хрипло проговорил Вольф Рамм.

До Найта не сразу дошёл смысл его слов. А когда молодой киборг очнулся от оцепенения, в студии никого не было.

Он вернулся домой как во сне. Кругом переливались и сверкали чужие счастье и радость.

Скоро на летающих тут и там гигантских панелях замигают цифры 0:00, и следом за ними в чёрном небе над мегаполисом расцветут охапки огненных цветов и причудливые фигуры, на стенах домов вспыхнут фантасмагорические световые полотна, а голограммы всех видов будут удивлять приезжих и жителей города. Люди будут кричать «Ура!» или — что гораздо моднее и актуальнее — «Вива Машина!», а полицаи будут скользить над толпами, контролируя их, словно пастушьи собаки стадо.

Глава 46

Найт некоторое время сидел перед выключенным ноутом, оттаивая от шока и боли. Потом порывисто наклонился вперёд, нажал кнопку включения.

К чёрту гордость, обиду и прочую чепуху!

Он набрал код Делейта Лебэна и нажал «вызов». Конечно, никакого ответа. Наверняка отключил коммуникатор или забыл где-то. Новый год всё-таки. Найт послал вызов напрямую в биочип. Обычно надо подождать. Абонент должен найти ближайший аппарат связи.

Но почему-то ответ высветился на экране ноута мгновенно: «Абонент перенесён в Архив». Найт потряс головой. Что за ерунда?

Все жители Империи с рождения зарегистрированы в Сети и могут исчезнуть из неё только, если избавятся от биочипа. Но в таком случае сообщение выглядит как «Абонент отсутствует в списках Сети».

В голове Найта никак не укладывалось, что «перенесён в Архив» обозначает «мёртв». Мозг понимает, но душа отказывается принять факт. Сеть не ошибается.

Найт несколько раз перенаправил запрос.

Абонент перенесён в Архив. Перенесён в Архив…

Найт почувствовал, как сердце несколько раз вяло вздрогнуло, и за грудиной разлился лёд, от которого затрясло. Стало тяжело дышать.

Найт оттолкнул ноут и вскочил, задыхаясь. За стенами его жилища в фейерверках огней и человеческой радости наступил Новый год. А в комнате страшно и темно. Или это в глазах темно?..

Снаружи шумела музыка и весело орали разгулявшиеся толпы. В комнате было тихо. Прекрасная звукоизоляция. Продавший квартиру агент не обманул. Пожалуй, здесь можно орать во весь голос, и никто не услышит.

Глаза жгло так, будто они плакали кровью. Как Пьеро, воплотившийся, словно в кривых зеркалах, в безумных близнецах. Но глаза Найта оставались сухими.

Молодой киборг качнулся к ноуту, застучал пальцами по клавишам. Открыл давно законченный проект. Нажал кнопку вывода модели на генератор голограмм и отвернулся от ноута.

В центре комнаты из нитей света в несколько секунд соткался образ Дэла в натуральную величину. Если бы не едва заметное мерцание, голограмму можно было бы принять за живого Делейта Лебэна.

Найт никогда раньше не выводил его образ в трёхмерную фигуру.

Он выглядит совсем не так, как на экране ноута.

Стали видны сразу все погрешности и недочёты. Вот почему мастера-голограммщики часто материализуют промежуточные варианты будущей фигуры. Но сейчас Найту было не важно, насколько его модель идентична прототипу. Он мог закрыть глаза на все неточности. В детстве его воображению не нужны были никакие костыли в виде голограмм или просто двухмерных картинок. С течением времени воображение притупилось, но не исчезло совсем.

— Привет, Дэл, — улыбнулся Найт мерцающей фигуре. И голограмма стала живой. По крайней мере, на этот вечер.

Найт повернулся к ноуту, некоторое время составлял алгоритм, а потом встал из-за стола и приблизился к сияющему призраку самого любимого человека на свете.

Дэл посмотрел на него. Найт улыбнулся, и Дэл отзеркалил его улыбку. Найт протянул ему руку ладонью вверх, Дэл подал ему руку, совершенно невесомую и неосязаемую. Говорят, фотоны всё же имеют массу и давление, но Дэл оставался нематериальным призраком. Найт повёл танец. Моделирующий луч, идущий из минипроектора, встроенного в монитор, дотягивался не до всех точек пространства, потому определённые части голограммы пропадали или отображались некорректно. Но Найту было всё равно. Он закрыл глаза и танцевал в полной темноте под музыку тишины, шумевшей у него в ушах.

Если долго слушать тишину, то она откроет тебе твои истинные мысли. И Найт услышал «Зиму». Он слышал её так отчётливо, как будто она звучала наяву, а не в его воображении.

Накопившаяся, точно гной в ране, боль вырвалась наружу, и Найт с сиплым сдавленным вздохом открыл глаза. На него смотрел чуть мерцающий призрак Дэла.

Найт заорал от ярости и боли так громко, как только мог, и голограмма раскрыла рот в беззвучном крике. Молодой киборг бессмысленно размахивал руками, как будто хотел избить сотканную из света фальшивку, издевательский суррогат, и тот отвечал ему взаимностью, руки Найта проходили сквозь раскрашенный светом воздух, и руки голограммы проходили сквозь него.