Геном хищника. Книга третья
Шрифт:
— Теория занятная, её понимаю, — ответил я. — Но не знал, что контрабандисты ещё и учёные и, видимо, философы. Тебе эти подсказки призраки нашептали? Или ты что-то выпил и прозрел?
— Призраки… Да… — начал медленно и сбивчиво говорить Хмурый, он делал паузы, будто действительно параллельно слушал чей-то шёпот. — Здесь были записи, схемы и рисунки. Я… не идиот… Даже расшифровывать не пришлось, всё было понятно. Там был портал, был пришелец, а потом заражение, — в доказательство своих слов, он показал на кучку трухи, когда-то бывшую бумагой. Отдельные фрагменты, там ещё можно было разглядеть, но вот понять смысл навряд ли.
— Что-то не сходится, — я покачал головой, но говорил спокойным тоном, словно разговариваю с умалишённым. Что вполне могло быть
Я не был уверен в правильности того, что говорю. Но, по крайней мере, это казалось логичным. Прав ли Хмурый — я не знал. Важно ли мне это? Я не просто потомок землян, я, считай, первое поколение и одновременно последние, который уже даже коронавирус застал. Который, к слову, некоторые виверровым и приписывают. Так что на меня точно не должно подействовать то, что прикончило прошлую цивилизацию.
Другой вопрос — если так всё и было, но это не случайность? Если это не просто вирус, а своего рода биологическое оружие, которое может выкашивать отдельные виды? И если из портала пришли не с Земли, а откуда-то ещё?
Как-то не добавил мне Хмурый полезных и точных знаний об Аркадии, только вопросов больше породил. А ещё, похоже, кукуха его всё-таки покинула, что он тут же и продемонстрировал разозлившись.
— Ты мне не веришь?
Гневно спросил он, и с отчётливым хрустом сжал кулаки. И, наконец, развернулся на меня. Это всё ещё был главарь виверровых, но от прежнего Хмурого у него остался только шрам. Его лицо побелело, а все сосуды, ставшие синюшными (как сердце пожирателя), наоборот, проступили сквозь кожу. Выглядел он так, будто ему на всё лицо синими чернилами набили татуировку в виде паутины. Ещё и в глаза закачали этой синюшной бледнятины. То ли плёнка, то ли бельмо, но зрачок будто отступил на задний план и плавал в мутной жиже.
На его вопрос я собирался пожать плечами, и уже рука сама вверх пошла. Так что, когда он, размывшись в воздухе от нечеловеческой скорости, бросился на меня, то на вскинуть двустволку мне осталось всего полдействия. Раздался грохот выстрела. Заряд дроби отбросил Хмурого от решётки, а то, что не попало в худую тушку, разлеталось по бокам, колотя банки и склянки.
Хмурого, принявшего в себя добрую половину заряда, отнесло обратно к колбе. Но он даже сознание не потерял, не говоря уже о том, чтобы сдохнуть. Приподнялся на локтях, посмотрел на грудь, на кучу дырок в одежде, и тут же рванул снова. Я даже не понял, как именно он оттолкнулся от земли. Только что лежал на спине, а потом раз и уже ветер свистит в метре от меня. Я выстрелил второй раз и сразу же кинулся перезаряжать дробовик.
Процедура повторилась. Виверрового отбросило и побило склянки. И если первый раз запасы древних просто разлетелись вдребезги, то сейчас я зацепил что-то, где ещё болтались остатки. К запаху пороха добавилось что-то ядрёно-сладкое, будто мы какие-то экзотические фрукты, заряженные подсластителями, помяли.
Я очень постарался перезарядить «коачган» в рекордные сроки, но всё-равно не успел. Новый прыжок и Хмурый снова был у решётки, смазанное движение в сторону — и он уже показался в проёме на моей стороне. Ещё прыжок и он, как на невидимую стену, налетел на «Ауру ужаса». На адреналиновом скачке я на неё чуть ли не половину своей (или шакраса) выносливости потратил, а этот мутант всего лишь споткнулся, в очередной раз хрустнув суставами. Но хоть дал мне возможность сложить заряженную двудулку и с расстояния в метр, бахнуть ему в голову с двух стволов.
Меня толкнуло отдачей, ощутимо лягнув в плечо. Аж шакрас внутренне взвыл от удивления. Но как говорится, видели бы вы другого парня…
Лучше бы не видели! Хмурого не отбросило, его перекрутило, будто ему доской по морде ударили с такой силой, что ноги не только взлетели в воздух, а он весь целиком сальто назад сделал. Но, сука, просто взял и встал после этого и, наверное, осуждающе посмотрел на меня. Глаз
не было видно, как и ран или хотя бы царапин. Лицо просто превратилось в один сплошной синяк. Нос расплющило, скулы смяло, а веки и губы заплыли и моментально опухли. Вид такой, будто сначала Хмурого в лицо покусала сотня пчёл, а потом всё-таки я доской плашмя огрел. Единственное, что я смог посчитать хоть маленькой, но победой — это то, что Хмурый вместе с дробинками ещё и пару зубов выплюнул.Дальше любоваться он мне уже не дал. Хрустнул шеей, вправляя её на место, и бросился на меня. Спокойно отбил мясным носом приклад дробовика, и в следующий момент приподнял меня и протащил по операционному столу. Придал ускорения и перекинул на соседний стол, грохнув на скелет под простынкой.
Биомонитор ревел и вибрировал, а каждое ребро будто бы пересчитало каждое ребро трупа, на который я упал. Причём дважды, учитывая, конструкцию его позвоночника. Хмурый на секундочку выпустил меня, скинув со стола вместе со скелетом. Не по доброте это сделал, а просто руки были нужны, чтобы снова вправить перекошенную шею.
Я завяз в ткани и костях, пытаясь отскочить и добраться до револьвера. Споткнулся, упал, подорвался и что-то схватил ровно в тот момент, когда морда Хмурого появилась над столешницей. Не знаю, насчёт иммунитета, но кости у древних были крепкие. И особенно череп, довольно удобно, практически как шар для боулинга поместившийся в моей руке. А ещё на макушке у него был небольшой выступ, то ли заработанная в детстве шишка, то ли самый настоящий рог.
Страйк я выбил точно! На столешницу полетели зубы и остатки застрявшей в них дроби. Потом сплит промеж глаз, и после следующего страйка Хмурый уже сам отлетел к соседнему столу. Лицо краше не стало, кевларовая (или из чего он теперь состоял) кожа, наконец, лопнула. На скуле появилась трещина, через которую тут же проступила синяя клейкая масса. Шея наклонилась ещё градусов на двадцать и ровно уже не держалась совсем.
Но идти на меня Хмурому это не мешало, он даже попытался что-то сказать, но лишь захрипел, пустив синюю пену. Мы начали кружить вокруг стола. Я снова ударил, когда мы оказались поперёк. Раздался хруст, и мой костяной шар для боулинга, развалился у меня в руке. Зато хоть я мутанта пропихнул чуть в сторону, сдвинулся сам и теперь мы стояли на дальних концах стола. Дробовик валялся где-то у него за спиной, а у меня за спиной только колодец и выход из лаборатории! Хоть убежать можно!
Хмурый, похоже, тоже это понял. Я опять и глазом моргнуть не успел, как он прыжком оказался прямо на столе и следующим прыжком метнулся на меня.
Вместо того чтобы рвануть на выход, я застыл. Адреналин или уже какой-то там другой любимый гормон шакраса дошёл до такого уровня, насытив кровь, что уже даже сердце сказало: да ну на хер это всё качать. Одновременно со спокойствием пришло чувство замедляющегося времени. Я опять остался один на один с целью. Неважно, что без оружия. Неважно, что без оптики. И неважно, что расстояние всего каких-то пара метров. И, вообще, сейчас я был целью, а Хмурый — пулей.
Важна была концентрация, анализ движений, расчёт упреждения и прочие поправки. Длина рук, сила удара и… В общем, с помощью инстинктов генома, я одним кадром, одним мгновением всё рассчитал и рухнул на спину, пнув в воздухе летящего на меня мутанта. Перекинул его через себя — чуть-чуть промахнулся, уронив его на край колодца. Но тут же рванул сам и добавил, пнув его в грудь. Сбросил вниз и на кураже чуть не заорал, что это Спарта, а не Аркадия!
Но сдержался, услышав стройный хор жадно чавкающих крыс. Ага, вот там сейчас Спарта. Выставив револьвер, аккуратно заглянул вниз и скривился.
Хмурый лежал на глубине метров десяти, почти целиком спрятанный под крысиными спинами. Пожиратели разных размеров уже грызли его толпой, и при этом продолжали прибывать через боковые норы. Жутко представить, что они там накопали, брошенные древними на столько лет.
— Прямо жутко интересно, но, пожалуй, в другой раз… — сказал я и, приподняв тяжёлую крышку-решётку, потащил её на место.