Геном хищника. Книга третья

Морда с открытой пастью соответствовала названию — пожиратель. Острые, кривые клыки (такие же беспорядочные, как у мелкого зверёныша, всё ещё пыхтевшего у меня в кулаке), розовый носяра и тёмные провалы глаз, внутри которых что-то светилось. Короткая шерсть выглядела грубой и слипшейся, а на спине выросли темно-розовые наросты, похожие на грибы трутовики. Основания этих штук шакрас подсветил, как убойные зоны. Плохо было только, что по высоте они слегка превышали уровень, на котором я мог стрелять, стоя на полу.

Я приземлился на ноги и тут же отпрыгнул снова, уворачиваясь от хвоста. Просвистело так, будто меня кнутом попытались щёлкнуть. Пожиратель не успел толком затормозить, врезался в стену и выбил каменную крошку. А сам будто бы и не заметил удара, тряхнул мордой, скаля клыки, и начал медленно разворачиваться.

Мы тоже оскалились. И я, для поднятия боевого духа, и зверёныш, протиснувший мордочку из моего кулака. Высунулся по шею, уставился на пожирателя и защёлкал зубами. Всё-таки прав Датч, он очень милый! Хоть и похож сейчас на карманного тойтерьера, тявкающего на ротвейлера.

— Порвёшь его? — спросил я, повернув руку, так, чтобы мордочка смотрела на меня.

Зверёныш на это чихнул и стал вырываться, царапая меня коготками. Но не укусил, хотя мог.

— Конечно, лучше бы у меня была граната, — пробурчал я, отходя к центру зала и не сводя взгляда с пожирателя. — Но в тебя я тоже верю!

Не уверен, что это всё произошло на самом деле, но появилось ощущение, будто зверёныш меня понял. Будто мы заключили если не временное перемирие, то какую-то сделку. И ещё я активно внушал ему картинку, как именно и куда нужно вонзить все свои острые зубы. Так увлёкся, что даже горечь во рту почувствовал.

А потом прицелился и навесом, будто у меня действительно граната в руках, метнул зверёныша на спину монстру. И тут же поддержал высадку своего десанта, метнув нож в морду пожирателя. Попал в плечо, чуть подрезав один из хвостов-усиков, торчавших из макушки.

— Датч, дай огня! — крикнул я, метнув второй нож.

Попал прямо в лоб, но тяжёлое лезвие отскочило в сторону, чиркнув по кости. Следом третий нож, и сразу же бежать от прыгнувшего пожирателя. Я отскочил в сторону и рванул к другой стене, стараясь подставить монстра под пули голландца. Здоровяк слился со стеной, прячась за тоненький выступ, но активно кивал, подтверждая, что готов.

И когда монстр оказался в центре, открыв бок, Датч разрядил туда целый магазин. И, прежде чем пожиратель вообще понял, что происходит, я встретил его выстрелом из дробовика в грудь и в шею.

Пусть мы не такие юркие и быстрые, как виверровые, зато у нас есть огнестрел! Я выстрелил ещё раз, пока толком не понимая, даёт ли нам это преимущество! Крыса-мутант всё ещё стояла на лапах. Шевелила усиками и вертела головой между мной и Датчем. Шкура на груди потемнела от крови, но даже дыхание у пожирателя не участилось. И где-то там был зверёныш, если, конечно, давным-давно не сиганул куда-нибудь втёмную, уютную и безопасную щель.

Пожиратель выбрал Датча, либо почувствовал суету и нервозность в его попытках перезарядиться, либо реально понимал, как происходит этот процесс. Подпрыгнув на месте, он развернулся и, царапая когтями пол, почесал к голландцу. Начал набирать скорость, а возможно, и готовиться к прыжку.

Датч издал какой-то странный звук, видимо, смесь мата и чего-то капибарского, но зарядить обойму в пистолет ему это не помогло. Я не видел, в чём именно проблема, но стрелять ему было нечем. Выхватив револьвер, попытался прогнать его через ускоренную «Кондрашку», и разрядил весь барабан в правую заднюю лапу, превратив крысиную «коленку» в маленький дуршлаг. Лапа подломилась, и пожиратель упал. Заверещал так, будто врубил сигнализацию и, подтягиваясь на передних лапах, пополз к голландцу. Ещё и уцелевшей задней стал себя подталкивать.

В теории Датч мог убежать. Рвануть куда-нибудь в сторону, разорвав дистанцию, чтобы мы спокойно перезарядились и повторили разборку пожирателя. Но на практике бежать уже было некуда. На вой монстра подтянулась подмога. Из провала, куда уволокли тело, высунулось сразу две крысиных морды. Из противоположного одна, и полторы в виде двухголового мутанта появившегося за моей спиной. Радовало только одно — все вновь прибывшие были помельче. От тридцати до пятидесяти сантиметров в холке и с узкими челюстями, куда только человеческая шея и поместится.

Я тоже издал какой-то странный звук из разряда нервных смешков. И, прежде чем крысы на нас бросились, метнул в двухголового нож. Хорошо попал, сильно и глубоко в шею, прямо посередине голов, где шла общая артерия. Подсветка убойной зоны не подвела, метательный нож вошёл по середину рукоятки и сразу же на пол полилась толстая струя крови.

Я выхватил последний оставшийся нож и прицелился в спину пожирателя. Теперь, в ползучем состоянии, мне открылись все наросты, осталось только выбрать самый крупный. И попасть с большего расстояния, чем я привык. Метнуть нож в дальнюю точечную цель, конечно, не то, что выстрелить из снайперской винтовки, но я всё равно попробую. Я сфокусировался, замедляя время и сжимая пространство вокруг. Вцепился взглядом в убойную зону, представляя, как по руке летит импульс, словно пуля по стволу винтовки. Напряжение мышц, с резким выбросом сродни взрыву порохового заряда. Взял поправку на движения пожирателя. Полностью отринул мысль, что через два ползка Датчу отгрызут руки вместе с пистолетом, который он до сих пор пытался зарядить. Кивнул себе, что всё получится. И, наконец, высвободил силу пружины, которой сейчас ощущалось моё тело.

Нож пулей (по крайней мере, в моём представлении) полетел в пожирателя. Я и «Ауру страха» в него попытался заложить. Свистнуло, шмякнуло, и пожиратель резко обернулся на меня, наконец, выпучив глаза из костяных бойниц. На спине у него пульсировал кусок оголённого мяса, на месте срезанного вместе со шкурой нароста. Однако пробить убойную зону и срезать ей крышечку — это не одно и то же. Монстр зашипел, высунув серый язык, будто собирался зализать себе рану. И точно не собирался умирать. Но хоть от Датча отвлёкся.

Не рискуя тратить время на перезарядку, достал нож. Уже решил, что если выгорит, то назову его: смерть пожирателя!

Монстр снова заверещал, подзывая к себе помощников. Мой двухголовый, плавающий в собственной крови, уже не отозвался. А вот остальные, минуя Датча, пошли на меня. Совсем не как крысы, а скорее как псы или волки они выгнулись и, наклонив оскаленные морды, встали между нами, практически прикрыв собой пожирателя. А сам он дёрнул перебитой лапой. Один раз, потом второй раз. Уже более уверенно выпрямил её, а по полу зазвенели выпавшие из раны пули. С такой регенерацией у него, глядишь, и шишка на спине зарастёт.

Надо добивать! Но сначала пройти мимо мелких.

Я встряхнулся, принимая боевую стойку. Ладно, если выгорит, то назову его: крысорез. Я собрался вдарить «Аурой страха» по области и броситься на зубастых, но тут в дело вступил зверёныш. Он объявился на спине у пожирателя, прямо рядом с открытой раной. Ткнулся в неё носом, сморщился и чихнул, а потом посмотрел на меня.

Я аж руками развёл от удивления и возмущения. Рвать зубами надо, а не морщиться! Не знаю, может и какая-то сила генома в тот момент проснулась, что-то типа внушения малым формам живности. Умеют же змеи лягушек гипнотизировать! Ладно, не умеют: там доказали уже, что они на движение реагируют. Но зверёныш-то об этом не знает!