Геном хищника. Книга третья

Мы проехали ещё метров сто мимо леса. Притормозили, пропустив чей-то пикап, и дождались, пока он скроется из вида. Как только это произошло, из первого грузовика выскочили люди Хмурого и пошли к деревьям, росшим сплошняком. По крайней мере, я в этом был уверен. Не знаю, что за магия или маскировочный гений, но мужики скрылись в листве всего на пару минут. И произошло чудо! Кусты в первом ряду обочины просто приподняли и разнесли в стороны, а парочка довольно крепких, пусть и тонких, деревьев разъехались, оставив почти трёхметровый проход.

— Растут на специальной платформе, — прокомментировал Датч, обернувшись на меня. — Метра полтора выкопали, рельсы положили. На них ящики, в ящиках саженцы, сверху настил со слоем земли. Вокруг кусты непростые, жгутся, как крапива.

— А как же их разнесли так легко и просто?

— Так, у виверровых навыки тоже не самые простые, — усмехнулся голландец.

Первая машина тронулась, потом следующая, и до нас дошла очередь. Хмурый начал торопить, почувствовав, что кто-то едет. Мы поддали газа и с грохотом, будто под колёсами сейчас всё провалится и рухнет, переехали тонкую стальную платформу. Попали на уже нормальную просеку и забились в тень под деревьями. Закатились остальные наши машины, и сразу же за ними платформа опустилась, а деревья с почти метровыми кусками земли съехались. Помощники Хмурого вернули кусты на место, а сам он прошёлся возле деревьев, притаптывая следы разрывов и закидывая их ветками и листьями.

По дороге пронеслось несколько машин, какие-то легковушки. Из-за кустов только крыша была видна. И как только они скрылись, мы завели двигатели. Проехали метров пятьсот до неприметного поворота и свернули в сторону города. Там тоже всё было перекрыто, но уже без хитрой механики. Несколько сухих поваленных деревьев. Всего три штуки, но лежали они так удачно, что кроме бурелома ты в том месте ничего бы не ждал. Не знай я заранее, что там проезд, не факт, что нашёл бы это место. Нашёл бы в итоге, но не с первого раза и не на скорости.

Мы довольно долго ехали прямо, сильно не рыча и не газуя. Все выключили фары, вместо этого на крыше первой машины появился небольшой красный фонарь. Мы остановились перед небольшой поляной, города сквозь деревья видно не было, но по моим прикидкам, до него оставалось чуть больше километра. Я просканировал округу, почувствовав присутствие нескольких монстров. Что-то на уровне шакалов, может, чуть крупнее. Нас заметили, но приближаться опасались.

Хмурый расставил четверых людей по периметру, на случай, если шакалы всё-таки передумают. Парни были без огнестрела, но все с парными клинками. У ближайшего к нам были боевые изогнутые серпы на длинных рукоятках, у следующего примерно то же самое, но прямое, по типу камы. У третьего, скорее всего, что-то типа тяпок — прямо мирные фермеры.

— Это они так отсутствие когтей компенсируют, — прошептал Датч, заметив, куда я смотрю.

— А что у них за геномы?

— В основном циветты и мусанги, — ответил Датч. — Ловкие, как черти. По деревьям лазят, чуть ли не как ниндзя. Сами зверюги-то мелкие, но я слышал, что на земле их очень ценят.

— Это за что?

— Да ты что? Ты такие вещи сам должен знать! — усмехнулся Датч. — Или ты кофе не любишь?

— Ну так, без фанатизма, — пожал я плечами, начиная что-то вспоминать.

— Самый дорогой вид кофе, копи-лувак или как-то там. Я по молодости думал даже с Землей торговать. Полезные ископаемые подмяли почтовые, там всё строго. Но порой что-то ещё можно протолкнуть. Для фармацевтики, парфюмерии. И вот кофе вот это вот, особое. Его, значит, сначала скармливают мусангам, а потом то, что сзади вышло, то и продают.

— Вот прям из этих вышло? — я показал пальцем на контрабандиста.

— Да иди ты, — обиделся Датч. — Конечно, из изначальных доноров. А что? Поймал их пару десятков, покормил, подождал чутка и килограмм за штуку евро. А по курсу на аркоины…

Датч задумался, видимо, пересчитывая. Но курсом уже не поделился. Хмурый с помощниками вскрыли землю посреди поляны. Две довольно больших створки подняли вместе с землей и растущей на ней травой. Несколько веточек и какой-то мусор сразу же скатились по сторонам, но в остальном всё держалось так, будто здесь газон рулонами высаживали. Открылся вид на длинный пандус, уходящий под землю под довольно острым углом. Не особо широкий и высокий, ровно под наши грузовики. Что-то более широкое, там бы уже не прошло.

— Так а эти чё? — напомнил я Датчу, когда машина тронулась.

— Эти ни чё, — скривился голландец, махнув на меня рукой. — Но кофе любят. Повнимательней будь, что-то мне неспокойно.

Как стояли паровозиком перед поляной, так и тронулись в тёмное нутро Аркадии. И чем глубже забирались под землю, тем больше во мне просыпалось какое-то смутное беспокойство. Кажется, генетическая память собиралась взбунтоваться. Не нравится шакрасу замкнутые пространства ниже уровня моря.

— Это хорошо, значит, не буду называть тебя земляным червяком, — мысленно произнёс я.

Пять метров, десять… Уже даже никто на газ не давил, наоборот, всё время на тормозах, чтобы не догнать едущую впереди машину. Мы чуть не влетели, даже несмотря на дистанцию, патлатый не рассчитал с непривычки. Но, наконец, где-то на уровне метров тринадцати, пандус выровнялся, и перед нами открылась ровная дорога.

И даже появился свет на каменных стенах. Плетёные коконы со стеклянными банками внутри висели на стенах каждые двадцать метров и излучали слабый мигающий свет. Я увидел, что склянки заполнены насекомыми, что-то типа светлячков. Только эти были покрупнее, и они не летали, а ползали по стенкам, всё время скатываясь друг на дружку.

Вокруг в основном была земля, торчали мелкие корешки и обрезанные крупные. Видно было, что за тоннелем кто-то ухаживает. И в том числе поддерживает в порядке каменную кладку, которая периодически выступала из земли. Я заметил несколько арок на потолке, где помимо бледной старости, светились следы свежего ремонта.

Чуйка шакраса замолчала, практически полностью отключив внутренний сканер. Хотя, может, просто через стены не пробивало. Соседей, как наших, так и виверровых я чувствовал прекрасно. И все, кроме нашего «буйвола» ощущались какими-то возбуждёнными. Разная гамма чувств: от нетерпения до напряжённости. Больше всех выделялся наш патлатый, и его явно нервировал именно я.

Минут через пятнадцать я почувствовал присутствие кого-то ещё. Сразу несколько суетливых невзрачных объектов, поджидающих нас впереди. Рука непроизвольно сжалась на прикладе «коучгана», который и так ехал у меня на коленях.

— Помни! Не ссоримся, — повернулся ко мне Датч, и я услышал, что первая машина тормозит.

Но колонна не остановилась. Затормозила следующая, уже двери хлопнули, а мы всё ещё ехали. Наконец, дорога впереди расширилась, и оказалось, что мы выехали на довольно большое пустое пространство. Настолько большое, что уже три наших грузовика, спокойно припарковались вдоль стены, а в противоположной были видны дверные проёмы. Проезда дальше только не было — вместо него несколько низких и узких проходов. И ещё здесь были люди.