География растений
Шрифт:
мало материала, чтобы выступить с самостоятельным трудом по
фауне и флоре Азии, по которым уже имелось исключительное по
богатству данных описание путешествия Палласа, «Флора Сибири»—
Гмелина и «Флора Алтая»—Ледебура.
Минералогическая часть была опубликована Розе в двух томах
(в 1837 и 1842 гг.). Труд Розе был крупным вкладом в
минералогическую литературу, положившим
минеральных богатств Урала.
Гумбольдт начинает уже с 1830 г. опубликовывать отдельные
статьи, связанные со своим путешествием. В 1831 г. эти статьи были
переизданы в виде двухтомного сборника под заглавием «Фрагменты
геологии и климатологии Азии». Но основной труд Гумбольдта по
Азии был опубликован на французском языке только в 1843 г. в трех
томах, озаглавленных «Центральная Азия». Первые два тома этого
произведения посвящены орографии и геологии, а
третий—климатологии Азии.
В следующем уже году вышел немецкий перевод этого труда у
выполненный физиком-метеорологом Малманом. В своем
предисловии последний писал, что «исследования Гумбольдта о строении
азиатского материка вызовут в читателе удивление перед открывающимся
в них основательнейшим изучением бесчисленных источников,
соединенном с обширнейшими сведениями во всех областях человеческого
знания».
Тем не менее, уже после смерти Гумбольдта новые данные по
орографии Азии показали ошибочность некоторых утверждений
Гумбольдта и необходимость внесения в его картину строения Азии
существенных изменений. В этом обстоятельстве нет ничего
удивительного, было бы наоборот непонятным, если бы многочисленные
позднейшие исследования не добавили бы ничего нового к той
картине, которую Гумбольдт дал главным образом на основании
сопоставления имевшихся литературных данных с тем относительно
немногим, что удалось ему видеть самому.
Для оценки значения работы Гумбольдта в отношении Азии мы
воспользуемся словами известного геолога И. р. Мушкетова из его
труда, посвященного Туркестану (т. I, 1886). «Гумбольдт разобрал
и критически оценил громадный и далеко не полный материал;
сумел построить из него ясную орографическую картину; он впервые
указал границы Средней Азии и тем самым выяснил значение этого
географического термина; он вернее, чем кто-либо, понял
орографические особенности ее: все громадные хребты, насколько было
возможно, обозначил точно и распределил их в простую систему; он
указал их геологическое различие и связь... Словом... Гумбольдт
действительно дал основу, метод и направление исследователям
Средней Азии».
* * *
Закат жизни Гумбольдта был омрачен смертью его брата, с
которым его связывали узы близкой дружбы и нежной любви. 8
апреля 1835 г. «Вильгельм Гумбольдт,—писал он,—тихо испустил дух,.
в тот момент, когда заходящее солнце посылало в его комнату свои
последние лучи». Это был тяжелый удар, отзвуками которого полны
его письма этого времени. «Пожалейте меня,—писал он 10 апреля
в одном из них.—Я самый несчастный из людей. Я был свидетелем
десятидневной агонии. Мой брат умер позавчера в шесть часов
вечера». «Я потерял половину моего существования,—пишет он в
другом письме,—но я буду пытаться вернуть свое спокойствие, которое
еще далеко от меня, углубляясь в свое изучение всеобщей
физической географии, вызывая воспоминания античного мира, из которых
мой брат черпал свои самые прекрасные и самые счастливые
вдохновения».
В эти годы душевного одиночества Берлин казался ему еще более
чуждым: «это моральная песчаная пустыня, украшенная кустами.
акаций и цветущими полями картофеля»; его тяготили его
придворные обязанности, а необходимость постоянной езды из Берлина
в Потсдам «как качание маятника между двумя так называемыми
резиденциями» «увеличивали беспокойность его часто мало духовной
жизни, подобной метанию летучей мыши».
Но вместе с тем он чересчур привык к этой придворной жизни,
чтобы от нее отказаться. «Моя жизнь,—пишет он в 1846 г.,—тягостно
раздвоенная жизнь, так как мне для литературной работы остаются
лишь ночные часы. Вы меня спросите, почему же я в 76-летнем воз-
рясте не создам себе другого положения? Проблема человеческой