Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы

Я должен сказать, что я отлично понимаю, и вы знаете, как я мог рассчитывать, что я могу отторгнуть Вооруженные Силы от партии. На это мог рассчитывать человек, потерявший голову, что ему это удастся сделать. Если бы я это попытался сказать или поднять какой-то вопрос, то мне бы сказали, что вы не туда идете, одернули бы меня, как одернули семерку, которая подняла свои руки на единство партии. (Шум в зале).

Но ошибки есть ошибки и их надо признать, и я их признаю.

Я не хотел бы останавливаться на отдельных моментах, они не играют особо принципиального значения, а они являются дополнением. Я их признаю. Я хочу дать справку относительно особой школы. Эта школа вызвала сомнение у Булганина и он развел руками и сказал, с какой целью ты ее создал. Я должен вам доложить здесь и прошу поручить это партийной комиссии проверить документально, что здесь никакого замысла с моей стороны не было. У нас было 17 рот, разбросанных по всем округам. Поскольку эта работа в округах не может квалифицированно вестись с особой щепетильностью, с сохранением военной тайны и там не обучаются военным языкам, то я принял решение свести эти 17 рот в одно место и организовать школу. Действительно, я считал, что надо иметь не срочную службу, а сверхсрочную службу. По тарификации установил им заработную плату, необходимо было подобрать туда соответствующих преподавателей и т. д.

Так что сумма слагаемых не изменилась, 17 рот составляли 1750 солдат, сержантов. Здесь добавился аппарат школы —2100 человек. Это можно поручить проверить и я прошу это сделать, потому что в конце концов, знаете ли, нельзя какие-то темные намеки бросать, или, как говорят, бросать тень на плетень. Я считал, товарищи, что это не новый вопрос и поэтому я не вносил на решение. Я по существу искал решения вопроса об изменении метода подготовки, как лучше подготовить более квалифицированные силы в этом отношении. Правильно сделал? Надо было прийти и рассказать, что у меня такой замысел есть. У меня была, например, аналогичная организация, которая должна разрабатываться в военно-морских силах. Я товарищу Хрущеву два раза говорил: товарищ Хрущев, мы задумали такую организацию, я Вам специально доложу по этому делу. Два раза докладывал, но не доложил, потому что обстоятельства такие, что не удавалось доложить, да, кстати говоря, и наши моряки не совсем подготовили все предложения. Это организация сухопутная, а там предложили новую организацию. То я считал нужным внести.

Я считаю это своей ошибкой. Надо было немножко быть внимательнее к Президиуму ЦК и действительно, как здесь сказал Суслов, я согласен с ним, надо было больше дорожить мнением Президиума. Тут у меня, конечно, видимо, не хватило соответствующего такта.

Товарищи, мой регламент истек, я проговорил лишнюю минуту. Я хочу вас только заверить в одном, что не было, нет у меня иного мнения, я всю свою жизнь, как вы знаете, был военным, провел четыре войны за Родину, никогда нигде не спотыкался на своем партийном пути, с 1918 года я также никогда не спотыкался, не допускал крупных ошибок. На своей работе я никогда не допускал каких-либо ошибок, которые характеризовали бы меня как человека опасного или как-либо иначе, я таковым не являюсь.

Я прошу вас понять то, что эти ошибки явились следствием не какого-то уклона от линии партии, а являются ошибками, которые каждый человек, который работает, может допускать.

Я вас заверяю, товарищи (я думаю, что мне в этом отношении будет оказанасоответствующая поддержка), что при помощи нашей партии я сумею преодолеть с честью и достоинством эти допущенные мною ошибки и буду, безусловно, полезным человеком в нашей партии, был и буду всегда верным и надежным членом партии.

Я прошу, товарищи, мне верить и во мне не сомневаться.

Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Объявляется перерыв на 20 минут.

Председательствующий тов. ХРУЩЕВ. Продолжим работу Пленума.

Слово имеет тов. БРЕЖНЕВ, подготовиться маршалу тов. БИРЮЗОВУ.

БРЕЖНЕВ

Товарищи! Вопросы строительства и укрепления Советской Армии всегда являлись предметом особой заботы нашей Коммунистической партии. Все мы знаем, сколько сил и внимания уделял этому вопросу Владимир Ильич Ленин, который по праву является основателем, создателем нашей славной линию и героической Красной Армии и творцом научных основ строительства Вооруженных Сил нашей социалистической Родины.

Руководствуясь ленинским учением, Коммунистическая партия всегда проводила и проводит колоссальную работу по оснащению Советской Армии и Флота современными видами боевого оружия и техники, по воспитанию командиров, политических работников и всего личного состава Вооруженных Сил нашего рабоче-крестьянского государства. Партия неустанно заботится о повышении боевой готовности войск.

Только в результате мудрого руководства партии наша армия на сегодня является могучим вооруженным оплотом Советского Союза и всего социалистического лагеря. Я думаю, что члены ЦК знают, какую огромную заботу Президиум ЦК и правительство проявляют в последние годы и добились значительных успехов в вооружении нашей армии новейшей первоклассной техникой, в том числе атомным, термоядерным оружием и ракетной техникой.

Однако, как уже говорилось и как это вытекает из существа обсуждаемого вопроса, тов. Жуков игнорировал эту великую руководящую роль партии в строительстве нашей Советской Армии. Речь идет не об отдельных недостатках и ошибках министра, а о принципиально неправильной, опасной для строительства нашей армии, для дела социализма и коммунизма линии, которую проводил тов. Жуков в строительстве Советской Армии, главное, к чему стремился т. Жуков в своей практической деятельности — свергнуть партийную работуe в армии и но флоте, — линии к тому как 6ы уйти из-под наблюдения, из-под контроля Центрального Комитета партии, а это и есть линия на принижение руководящей роли партии, на установление своей личной диктатуры в армии.

Я думаю, что в результате Пленума будет полная картина, но позвольте мне сказать, что эта линия в прежнее время с большим рвением проводилась т. Жуковым на практике. У меня такое представление, что за последние годыa он начал с того, что начал подавлять партийную работу, партийные организации, политорганы и партийных работников внизу. Поэтому целый ряд приказов и распоряжений, которые он издал, его личные речи, скажем, на Московском активе в прошлом году, — все это подготовка и практическая, и моральная для того, чтобы подавить партийно-политическую работу, принизить партийную работу в армии. А подкреплялось это практически сокращением количества политорганов и политработников внизу. Подготовлялось это морально наказаниями за критику, за самокритику, за так называемое обсуждение служебной деятельности командиров, противопоставлением политических работников командирам, нашим руководящим кадрам в армииe.

Достаточно сказать, что только в Военно-Морском Флоте за это время было упразднено 36 процентов всех ранее существовавших органов и уволено 50 процентов всего состава политработников.

А завершил это дело, когда почувствовал, что уже достаточно приказов и распоряжений всяких, к тому чтобы подавить это дело, речей произнес достаточно много, а на Московском активеg заявил, что надо наказывать, судить офицеров, политработников, вернее это относилось в адрес партийно-политических работников, за критику и самокритику, за вмешательство в дела столько, сколько нужно.

Что означает такая директива министра на партийном активе? А как это преломлялось внизу? Вот командир роты в Нижне-Уральском округе заявил: «Всю роту посажу в тюрьму, но наведу свою дисциплину». Роту, конечно, ему посадить не удалось. Но это свидетельствует о том, как, начиная сверху, устами министра говориться, а в армии все-таки есть дисциплина, есть единоначалие, которое мы поддерживали и будем поддерживать, и многие, может быть, даже не сознательно, но, будучи коммунистами, повторяли за министром неправильную политику, которая приводила к тому, что они собирались всю роту посадить в тюрьму.

Разве это отвечает душеa и требованиям воспитания нашей Советской Армии нашего Советского социалистического государства?

Он этос сопровождал, конечно, репрессиями, страхом, грубым обращением. Я не говорю о многочисленных приказах, ставших нам теперь известными, когда снимали работников ни за чтое, неоправданно и незаслуженно подвергали наказаниям, снятию, разжалованию, увольнению из армии. Он в своих поездках показывал пример. Приехал т. Жуков на Балтийский и Северный флоты ознакомиться с делом в этих флотах. [158] Чем окончилась эта поездка министра обороны, члена ЦК нашей партии? Она окончилась тем, что был уволен из Армии 271 работник и 24 были сняты и понижены в должностях, то есть 300 с лишним человек оказались «негодными» в результате только такойi экскурсии министра.

158

Г.К. Жуков был на Балтийском и Северном флотах в 1955 г.