Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы

Разве это не атмосфера страха, разве это не атмосфера запугивания, разве это не подтверждение своим поведением и действиями того отношения, которое он осуществлял в приказах и распоряжениях в отношении партийных работников в Армии, воспитательной работы в Армии?

Трудно, конечно, человеку, посвятившему всю жизнь служению в Армии, имевшему семью, перенесшему много лишений, не имеющему, может быть, другой профессии, быть в такой обстановке. Так надламливалась воля у офицерского состава И поэтому не случайно на партийных активах, а я по решению Президиума, выполняя его волю, участвовал в проведении одного из активов на Дальнем Востоке, офицеры, почти все командиры, генералы, командующие армиями, выступая говорили, что при такой атмосфере нет уверенности в завтрашнем дне, не знаешь — не то работать, не то сухари сушить. Такая атмосфера, неправильная атмосфера.

Но когда он почувствовал, что низовое звено, не верховное командование, не верховная власть в округах и здесь в центре нашей Родины, o уже в известной мере подчинено его диктаторству, его такой воле, тогда он взялся за вершину влаcти, тогдаa началось с инструкции партийным органам, то есть директива свыше, которая вольно или невольно не могла появиться в свет его только одной волей, она должна была утверждаться ЦК. Такая инструкция была внесена. Она принижала роль партийных организаций, суживала их функции, сковывала их инициативу. Эта инструкция была поправлена в ЦКc. Но это не остановило Жукова, кандидата в члены Президиума тогда Центрального Комитета, хотя на таком высоком посту должен был бы быть зрелый политический деятель и этот сигнал должен был бы послужить для него законом, основанием к тому, чтобы переговорить в Президиуме ЦК, переговорить с руководством Президиума ЦК, что вот, мол, видимо, я ошибался, тут, очевидно, линия должна быть ЦК.

Нете, этого не произошло. Товарищ Жуков внес предложение о Военных Советах в какой формулировке? Военный Совет создать при командующем. «При» — уже само по себе говорит.

Внося в ЦК положение о Военных Советах тов. Жуков преподнес такие формулировки, Дальше что было сказано? Дальше было сказано: «Военный Совет рассматривает» — и идет перечень некоторых вопросов, которые рассматривают Военные Советы. То есть Военные Советы ничего не решают. Были упущены такие важные для правильного воспитания советских руководителей армии слова: «Военный Совет руководит, рассматривает и решает вопросы и несет полную ответственность перед Центральным Комитетом партии и Правительством за состояние частей и их боеготовность».

Надо сказать, что Жуков в жизни не такой какой он на трибуне сегодня.

Президиум Центрального Комитета осудил это, считая невозможным принять это предложение, означающееk принижение руководящей роли в партии, отрицание коллективности в работе (не в руководстве войсками) и поручил комиссиидоработать эту инструкциюl с учетом линии Центрального Комитета, которая была направлена на поднятие роли Военных Советов.

Потребовалось почти два месяца для того, чтобы склонить Жукова к тому, чтобы внести предложение, в котором бы говорилось — Военный Совет рассматривает, решает вопросы и несет полную ответственность перед Центральным Комитетом, Правительством и, конечно, министром за положение дел иа боеготовность в частях.

Это было сделано не потому, что Жуков — член ЦК и член Президиума Центрального Комитета внутренне согласился и внутренне понял, что именно такая линия правильная и что ее ему, как министру, надо проводить в жизнь и исправить те вывихи (если к тому времени их можно было считать вывихами) иошибки, которые были в связи с внесением им этого предложенияc.

Но это же не так. Уже в последней стадии, когда тов. Кириченко и я участвовали в нажиме, если так можно грубо сказать, на тов. Жукова, чтобы он подписал эту бумагу окончательно, то даже в подпунктe, в котором было сказано: «Член Военного Совета — командир, член Военного Совета — начальник Политуправления округа», он внес такую запись: «должность члена Военного Совета — лишняя штатная единичка и ее, конечно, начальника Политуправления — упразднить».

Потребовалось много времениf, чтобы доказать, что это несуразица. Как же так? Центральный Комитет утверждает, что есть член Военного Совета, а внизу написано — упразднить штатную должность.

Жуков сказал: «Ты не понимаешь. Это штат, если надо, единички надо упразднить». Дело не в таком примитивном объяснении, а дело в той принципиальной линии, которую занимал Жуков.

Хорошо. И это можно было бы отнести, как он говорит, к его грубым ошибкам и извращениям. Но когда стало известно, что Жуков — член Президиума, член высшего коллективного органа партии, уходит с Президиума к себе и в кругу своих приближенных (я не буду называть фамилии) говорит: «Это я сделал временную уступку Центральному Комитету. Военных Советов не будет!».

Товарищ Жуков, кому Вы делаете уступку?

Я, как член Президиума ЦК, крайне возмущен, что я работал с Вами в составе такого высокого органа, верил Вам, всегда считал, что каждое наше обсуждение коллективно, направлено на выполнение решений XX съезда, что Вы всегда искренни, правдивы.

Теперь я, конечно, отмежевываюсь от всего этого. Я не верю Вам

Это была попытка ликвидировать Высший Военный Совет, о чем говорил в своем докладе товарищ Суслов.

Как видите, линия началась снизу. Когда там немного удалось, так как это было за глазами ЦК, периферия большая, скрывать удавалось, тогда он взялся и за высшие органы. Сейчас это не удалось.

Партийные активы, проходившие в армиях, показали высокую политическую зрелость, терпеливость, е веру в то, что эта нелепость будет поправлена. И не случайно на активах говорили, что теперь будет и дышать, и работать куда легче, что Центральный Комитет заглянул в самую душу нашей армии. Они благодарили Центральный Комитет партии за принятое решение.

Разве попытками репрессий он думал только низы подавить?i Грубость, оскорбления допускались и в отношении высшего командного состава нашей армии, в отношении уважаемых маршалов, генералов, адмиралов и офицеров. Я позволю высказать свое личное возмущение по поводу такого факта. Все мы знаем хорошо старейшего и уважаемого маршала Еременко, который всю свою жизнь отдал служению нашей армии и Родине. И вот, когда в Сталинград приехала делегация, то его уставной долг повелевал, что командующий должен встретить такую партийно-правительственную делегацию, сопровождающую Президента другой республики, находящегося в гостях в Советском Союзе, тем паче, что был дружеский звонок со стороны Никиты Сергеевича Хрущева, который хотел быть вместе с защитником Сталинграда. И что же, приходит Еременко в ЦК и плачет слезами, что его два часа министр драил как мальчишку за то, что он позволил себе поехать на эту встречу. Жуков говорил ему: «А что там тебе делать? Выслуживаешься?»

Это позорное явление.

ПЕРВУХИН. Перед кем выслуживаться?

БРЕЖНЕВ. Да, перед кем выслуживаться? Еременко верой и правдой служит народу и партии, а Вы, тов. Жуков, хотите, чтобы он служил только Вам, а не партии.

Грубость процветала и на заседаниях коллегии. Мне говорили, что на коллегиях была очень тяжелая обстановка. Если человек мало-мальски инако мыслит, он его сразу обрывает репликами и человек садится. Достаточно было маршалу Бирюзову что-то не в тон сказать, как Жуков в ответ: «Какой дурак тебе присвоил звание маршала Советского Союза?» Как какой дурак? Известно, что звание присваивает правительство с санкции ЦК партии. И это член Президиума ЦК заявляет такие вещи. Ведь это не колхозный бригадир, а Жуков, он знал, кому что надо сказать, кого нужно осудить и какое это будет иметь значение и влияние для его роли.

Говорилось о культе личности. Я на Президиуме уже приводил пример и хочу рассказаь членам ЦК. Есть много подхалимов, которые, например, выпустили книгу о поездке Жукова в Индию. [159] Там все расписано, как он на слона сел легко, как кавалерист, и когда он сказал, что этот слон вроде как танк, то никаких слон, как бы услышав эти слова Жукова, быстрее зашагал. В таком слащавом тоне подхалимы расписывают официальную поездку члена Президиума, члена Правительства нашей большой державы, давая смехотворное изображение. Нет чувства меры!

159

Речь идет о брошюре Л.М. Китаева и Г.Н. Большакова «Визит дружбы. Пребывание Маршала Советского Союза Г.К. Жукова в Индии и Бирме». М. 1957.

В серьезном учебнике, который выпускается политическим партийным органом для воспитания воинов Советской Армии, в месте, где говорилось, что партия организовала план борьбы, он не преминул написать — «Чепуха, никакого такого плана не было.» Как же это так? Разве мы не помним события? Или в месте, где говорится об обороне Ленинграда, он вычеркивает фразу, что партия организовала оборону Ленинграда и что большая заслуга в разработке этого плана принадлежала тов. Ворошилову и секретарю Ленинградского обкома тов. Жданову. Жуков считает, что никакой заслуги Маршала Ворошилова нет, что он провалился и был снят с поста, а Жуков был послан вместо него и организовал оборону. Жданов же не имел заслуг в этом деле. И так это и пошло. Разве это не возвеличивание? Разве это позволительно для скромного большевика, которому оказано такое высокое доверие?!