Гепан

— Я боюсь, Мак, — тихо сказала она, поднимая глаза и встречаясь с его взглядом. В ее голосе чувствовалась не только тревога за миссию, но и за что-то более глубокое, личное. — Очень боюсь. Пути назад уже не будет.

Мак смотрел на нее несколько мгновений, словно пытаясь найти нужные слова, которые могли бы утешить ее, и, может быть, себя.

— Я тоже боюсь, Ань, очень, — наконец, признался он, его лицо немного потемнело. — Но я готов сражаться. За брата… за тебя. За всех нас. И думаю, что у нас все получится. Лучик рассказала, что Сверхразум сейчас в коме, а их корабль получил множество повреждений. У них не хватает энергии, рабочих, да и раса Хозяев потеряла многих во время нападения. Они сейчас уязвимы. А у нас Лучик — лучший на свете разведчик. Она узнала всё из разума пришельца. Они — коллективный разум, что знает один, то знают все.

Аня внимательно слушала, но ее страх не утихал.

— Но если они коллективный разум, — её голос задрожал, — и всё, что знает один, знают все… они же должны знать наши планы. Мы летим прямо в ловушку, Мак. Я это чувствую.

Мак наклонился ближе и положил руку ей на плечо, стараясь вселить уверенность.

— Нет, — уверенно сказал он, — Лучик смогла это предотвратить. Мы идем в бой, зная, что они ослаблены, и у нас есть преимущество. Не бойся, я не дам тебя в обиду.

Он посмотрел в ее глаза, полные страха и неуверенности, но вместе с тем в них светилось что-то еще — тонкое, едва уловимое тепло, которое он уже давно замечал, но только сейчас осознал его силу. Не думая, Мак присел рядом с ней на диван, обнял её, чувствуя, как её тело слабо дрожит. Она впервые позволила себе эту слабость — она была храброй на поле боя, но здесь, в тишине, её страхи раскрывались. Он чувствовал её близость, её дыхание, и не мог больше сдерживаться.

— Мы справимся, — прошептал он, обнимая её крепче. Его слова были уже не о миссии, а о чём-то глубже, о них двоих.

Аня прижалась к нему, её сердце билось быстро, как будто пыталось утвердить себя в этой реальности. И в тот момент, когда их губы встретились, весь окружающий мир исчез. Тревоги, страхи, война — всё это стало неважным. Был лишь этот поцелуй, теплый и нежный, словно тихое убежище в самом сердце бури.

Огни экранов внутренней связи вспыхнули мягким светом, привлекая внимание каждого члена команды. В тишине раздался голос командующего, его спокойный, но твердый тон, отдающий приказ, пронизал комнату:

— Завтра ровно в полдень общий сбор в оперативном центре. Мы переходим к последней стадии операции. А сейчас отдыхайте, это приказ.

Аня сидела неподвижно, всё еще переваривая слова командующего, чувствуя, как напряжение последних дней немного отступает. Мак, сидевший рядом, посмотрел на неё с полуулыбкой.

— Приказы командующего нельзя нарушать, — с усмешкой сказал он, поднимаясь из-за стола. Его глаза блестели, и в этот момент вся серьёзность миссии казалась на мгновение забытой.

Аня вздохнула, чувствуя, как напряжение спадает под его взглядом. Её сердце, которое обычно сжималось от мыслей о грядущем сражении, сейчас билось немного спокойнее.

— Пойдем ко мне в комнату, — предложил Мак, подходя ближе и протягивая руку. Его голос был тихим, но в нем чувствовалась забота и что-то ещё — нечто, о чем они оба давно знали, но не произносили вслух.

Аня колебалась всего долю секунды, но в глубине души знала, что ей нужно его присутствие. Сейчас, когда все вокруг казалось таким неопределённым, его прикосновение дарило утешение. Она взяла его руку, чувствуя тепло его пальцев, и поднялась.

Они шли по коридору базы молча, их шаги отстукивали ритм, сливаясь с приглушённым гулом механизмов. Мягкий свет панелей сопровождал их, отбрасывая длинные тени на стены. В этот момент, среди металла базы, она чувствовала, как между ними зарождается что-то большее — не просто привязанность, не просто привычка.

Когда они вошли в его комнату, Мак закрыл дверь и обернулся к ней. В их взглядах встретились сомнения, страхи и желание. Она шагнула к нему ближе, не в силах больше удерживать ту волну чувств, что накатывала с каждым их прикосновением. Её пальцы нерешительно коснулись его руки, а затем скользнули по его плечу.

— Мне иногда кажется, что я просто не выдержу всего этого, — прошептала она, голос её едва слышен в тишине комнаты. — Этот страх… он постоянно рядом.

— Я знаю, — Мак нежно убрал прядь волос с её лица, глядя ей в глаза с глубоким пониманием. — Мы все боимся. Но я здесь, с тобой.

Он провёл ладонью по её щеке, и этот жест, казалось, снял последний барьер между ними. Её сердце забилось чаще, когда она прижалась к нему. Мак обнял её, крепко, словно хотел уберечь от всего мира. В этом моменте было что-то настоящее — их страхи, неуверенность, но и то чувство, которое давало им силу.

Их губы встретились в поцелуе — сначала робком, а затем более уверенном и страстном. Аня сделала незаметный жест рукой, и комбинезон упал с нее на пол.

Быков спокойно смотрел на экраны мониторинга, где маячки отображали перемещения членов отряда. Они уже разошлись по своим каютам после долгого дня. Усталые, но держались. Он задержал взгляд на двух маячках — Мак и Аня были вместе в одной комнате. Это его чуть успокоило. Впервые за долгое время что-то казалось правильным.

"Может, именно любви нам сейчас и не хватает", — подумал он с легкой улыбкой. В мире, где каждый день был борьбой за выживание, такие моменты давали надежду. Быков верил, что это чувство могло помочь им, возможно, стать ключом к победе.

Выключив экраны, он встал и направился в научный центр. Работы было ещё много, но эта мысль — что у них все ещё есть за что бороться — не покидала его.

На следующий день, ровно в полдень, на посадочной платформе царила напряженная тишина. Воздух был пропитан ощущением надвигающейся битвы. За их спинами возвышался массивный штурмовик пришельцев, зеленый силуэт его корпуса грозно выделялся на фоне серой стены ангара. Матовый блеск брони казался словно живым, подрагивающим под светом далеких звезд.

Змееподобный клон уверенно занял место за пультом управления, его движения точны и выверены, как у машины. Медленно поднимаясь на носилках, загружали пришельца в красной мантии.

Быков, стоя перед командой, скользнул взглядом по каждому. Он помнил их, когда они только прибыли: напуганные, сбитые с толку, дезориентированные в хаосе войны. Теперь перед ним стояли солдаты — в чёрной матовой броне, с плазменными винтовками в руках. Их лица были скрыты за зеркальными шлемами, но Быков знал — под ними не было ни страха, ни сомнений. Он видел это в их уверенных движениях, в том, как они обменивались молчаливыми взглядами, готовые к любым испытаниям. Каждый из них прошёл через ад, и теперь они стали больше, чем просто командой. Они стали семьёй.

Он гордился ими. Каждый из этих людей был готов пойти до конца. Они знали, что путь, который им предстоит, будет труден и опасен. Но в их сердцах горел огонь — огонь мести и решимости. Они заставят пришельцев пожалеть о том, что те осмелились вторгнуться сюда.

— По местам, — голос Быкова разрезал тишину, словно звонкий удар молота.

Ни один из них не колебался. Один за другим, с выверенной синхронностью, они взобрались на борт корабля. Внутри было темно, лишь мягкое зеленое свечение приборов освещало их лица, отражаясь в полированных поверхностях шлемов.