Герцог Борджиа н-ской губернии

Тут ей вспомнился один из афоризмов великого француза Франсуа де Ларошфуко. Валандра вообще увлекалась остроумными высказываниями классиков, предпочитая именно французских.

– Невозмутимость мудрецов, – изрекла она, – это всего лишь умение скрывать свои мысли в глубине сердца.

В кабинете воцарилось молчание. Подчиненные переваривали глубокий афоризм.

– Ты, Николай, можешь идти домой. Тебе ведь сегодня в ночь заступать. А с тобой, – она обратилась к Алискеру, – мы сейчас перекусим.

– Я пойду чайник ставить, – сказал Мамедов, лицо которого немного просветлело.

Оставшись одна, Вершинина призадумалась. Она по-прежнему считала, что ее подчиненные допустили упущение, но в то же время излишняя резкость только помешает из взаимоотношениям. Ей на ум пришло еще одно высказывание Ларошфуко: «Старики так любят давать хорошие советы, потому что уже не способны подавать дурные примеры».

«Неужели я становлюсь старой ворчуньей, – подумалось ей, но Валандра тут же отмела эту мысль, – это просто на меня так влияет общение с Мещеряковым».

Вершинина всегда гордилась тем, что ее отношение к подчиненным было скорее дружеским, чем начальственным. Больше всего она терпеть не могла мелких тиранов и боялась уподобиться им.

* * *

За чаем Валандра обсуждала с Алискером полученные им сведения. В дежурке сидел еще и Толкушкин, который внимательно слушал их разговор.

– Вы думаете, что бывший муж Сергеевой причастен к убийству?

– Очень похоже на то, – ответила Вершинина, – кстати, Валера, у меня для тебя есть поручение. Я уже позвонила полковнику Захарову и попросила его откопать сведения по поводу Ахметова. Съезди к нему, разузнай все.

– Хорошо, Валентина Андреевна, – Толкушкин мигом исчез из дежурки.

– По крайней мере, что-то начало вырисовываться, – произнесла Валандра, отхлебывая из чашки ароматный напиток.

– Да, мотив, как говорится, налицо, – сказал Мамедов, – ревность и желание отомстить.

– Судя по тому, что вы узнали, вполне может быть, таким способом Ахметов решил не только отомстить своей бывшей жене, но и посчитаться с ее любовником.

– Именно этим и можно объяснить, что труп найден в квартире Зубова, а сам он об этом ни сном, ни духом не подозревал.

– Тебе, Алискер, нужно пообщаться с общими знакомыми Светы и ее бывшего мужа, узнать о характере их взаимоотношений. Ты должен по возможности определить, способен ли Ахметов на убийство из ревности.

– У вас что-то вызывает сомнения, Валентина Андреевна?

– Только одно: слишком все очевидно и легко. Я по своему опыту знаю, что очень редко дело распутывается так быстро. Да и потом…

Валандра помолчала, задумавшись.

– Ты же был со мной в следственном изоляторе, видел поведение Зубова? Я уверена, что у него рыльце в пушку. Уж очень он дергался.

– А что тут удивительного, – попытался возразить Алискер, – любой бы на его месте дергался. Даже если совершенно невиновного человека обвинить в убийстве, он наверняка будет сильно напуган.

– Все эта так, – отозвалась Вершинина, которая внимательно прислушивалась к его замечаниям, – но что-то в нем меня насторожило. Не так себя ведет человек, уверенный в своей невиновности. Хотя, – она пожала плечами, – может быть, ты и прав, а я стала слишком мнительной.

На этот раз настала очередь призадуматься Алискеру.

– Если вы так считаете, то наверное, в этом что-то есть. У вас больше опыта.

– Ты намекаешь, что я уже старая? – с улыбкой заметила Валандра, которой вспомнилась мысль, недавно пришедшая ей в голову.

– Ну что вы, Валентина Андреевна, я совсем другое имел в виду, – начал оправдываться смутившийся Мамедов.

– Да ладно, я пошутила.

С едой было покончено, и Вершинина закурила.

– Ну что? Ты готов снова поехать в Курдюмское?

– Конечно! Прямо сейчас и поеду.

– Там, наверное, все только об этом теперь и говорят, – предположила Валандра.

– Еще бы! Мы когда уезжали, народ уже начал кипишиться. Одно слово – деревня.

– Да, в деревне очень трудно что-либо утаить.

Вершинина вернулась в свой кабинет. Приближался полдень – время встречи с Головиновым. Валандра поймала себя на мысли, что ждет этого момента с немалым волнением. Она освежила макияж, поправила прическу, критически оглядела свой костюм. Все как будто было нормально. Даже более чем. Недаром все мужчины в «Кайзере» сегодня, словно сговорившись, не переставали оглядываться ей вслед и смотреть на нее с плотоядными минами.

Звонок раздался ровно без четверти два.

– Валентина Андреевна? Это Головинов вас беспокоит, – услышала она его бархатистый голос.

– Здравствуйте, – приветливо отозвалась Вершинина.

– Я взял на себя смелость заказать столик в кафе, – произнес он.

– Не стоило, я смогу уделить вам всего несколько минут, – ответила Валандра.

– Вы так заняты? – в голосе Головинова послышалось разочарование.

– А вы разве нет? Сегодня рабочий день, или я ошибаюсь.

– Да. Я просто не учел, что у вас, в отличие от меня, нормированный график. Я сам себе хозяин – могу уйти и прийти, когда вздумается.

– В этом и заключается преимущества должности начальника, – засмеялась Валандра.

– А разве у вас не должность начальника?

– У меня другая специфика работы, и мне приходится напрягаться не меньше, чем моим подчиненным, а даже больше.

– Вы намекаете, что я злоупотребляю трудом наших младших научных сотрудников?

– Я не могу на это намекать, поскольку с трудом представляю себе, из чего складывается ваш рабочий день.

– А вы хотите это узнать, Валентина Андреевна? Я с большим удовольствием ознакомлю вас, только дайте мне такую возможность.

– В другой раз. А сегодня я слишком занята.

– Вы меня очень разочаровали, – протянул Головинов, – я так надеялся увидеть вас сегодня.

– Придется отложить нашу встречу. Да и потом, следствие практически не продвинулось ни на шаг, а значит, я не смогу сообщить вам ничего интересного.

– Это тоже огорчительно, но первое расстроило меня гораздо сильнее. Я хочу насладиться общением с вами, а вы так жестоко лишаете меня этой возможности. В виде компенсации и в качестве утешения я прошу вас немедленно назначить день и час нашего следующего свидания.