Герцогиня с Османского берега

– Вот как… Значит, я вернуться в Оттоманская Порта?

Маргарет посмотрела на соседку, как на дурочку.

– На твоём месте я не была бы так уверена. – сказала она.

– Почему?

– Там тебя никто не ждёт. Раз уж тебя один раз выслали с османских берегов, значит, султан Сулейман и Хюррем Султан решили, что прекрасно обойдутся без тебя. Принимать христианство ты в упор не желаешь, значит, монастырь тебе не грозит, но и о замужестве можешь не мечтать – иноверка не пара даже самому бедному крестьянину, не говоря уже о мало – майски уважающем себя дворянине. Остаётся тебе только проследовать в ссылку за королевой, если вдруг, не приведи Господь, грянет развод. Или…

– Или что?

– Или тебя обвинят в ереси и сожгут на костре, как колдунью.

От этих слов у Нигяр похолодело на душе. Маргарет говорила так серьёзно, что бывшая калфа ни за что бы не усомнилась в правдивости этих слов. Насколько она успела заметить, король Генрих, когда был чем-то огорчён, видел врагов даже там, где их не было, а с подачи фаворитов мог отправить ни в чём не повинного человека на смерть, даже не моргнув глазом. Ей оставалось только молиться.

– Да послать ваш бог здоровый сын королева Анна. – улыбаясь уголками губ произнесла Нигяр.

– Аминь.

Внезапно откуда-то сверху раздались душераздирающие крики. Кричала женщина, возможно, от неожиданно поразившего её приступа боли в сердце. Ещё через несколько секунд стало ясно, что кричит не кто либо, а именно Анна Болейн. Недолго думая, Маргарет и Нигяр сорвались с места. Приятельницы выскочили в коридор и побежали наверх. Навстречу им стрелой неслась Джейн Сеймур, красная, как сваренный рак. Фрейлина проигнорировала вопрос Маргарет, о том, что произошло, что дало повод Нигяр прийти к выводу, что причиной срыва королевы стала именно Джейн. Кроме Нигяр и Маргарет у кабинета короля столпилась куча фрейлин и горничных, которых стражники не пустили внутрь. Через несколько минут к ним вышел сам король, встревоженный и запыхавшийся.

– Врача к королеве! – проревел он. – Живо!

На полу лежала Анна и корчилась от боли. Она хваталась за живот и орала не своим голосом. Казалось, в женщину вселилась нечистая сила…

– Отойдите, не мешайте! – звучал командный голос королевского врача.

– Что случилось? – шептались девушки.

– Королева рожает!

– Так рано? Срок должен подойти только через три месяца!

– Неужели выкидыш?

Анну срочно перенесли в её покои, а через полчаса Генриху доложили, что у него родился мёртвый сын. Между тем, состояние молодой женщины вызывало у врачей тревогу. Королеве становилось хуже с каждой минутой. Шансы на её спасение таяли, словно тонкая свечка. Придворным дамам не оставалось ничего другого, кроме как молиться.

Нигяр стояла рядом с Бесси и Маргарет и слушала христианские молитвы. Ей не хватало смелости начать молиться Аллаху вслух, так что калфа не знала, к какому богу обратиться, к своему или к тому, которому поклонялась её покровительница. Нигяр оставалось лишь уповать на опыт английских докторов, но вскоре и над этой надеждой нависла угроза. Королева перестала кричать, и через несколько минут к не на шутку напуганным фрейлинам вышел личный врач короля Генриха.

– Кровотечение не останавливается. – объявил он обречённо. – Вероятно, миледи вот – вот отдаст душу Господу.

Дамы ахнули. Кто-то искренне, кто-то притворно, но это заявление не оставило никого равнодушным. Нигяр почувствовала, что обязана что-то предпринять сама. Она двинулась вперёд, к покоям Анны Болейн, через ряд столпившихся дам.

– Куда ты, глупая?! – пыталась остановить её Маргарет.

Но османка даже не расслышала, что ей крикнули.

– Милорд, я должна войти. – взволнованно сказала она врачу.

– Я не могу вас впустить, леди, - ответил тот, - за этой дверью идёт битва за спасение жизни королевы.

– Я могу помочь.

– Вы поможете, если просто помолитесь.

– Я спасти королева. Поверьте мне.

– Доверьтесь ей, мистер Кроуфорд! – выкрикнула Бесси. – Она лечила саму Роксолану!

Удивлённый врач с недоверием взглянул на Нигяр.

– Это правда? – спросил он.

В ответ калфа утвердительно покивала головой. Раздумывать было некогда. Сжав губы и нахмурив брови, доктор Кроуфорд положил руку на плечо Нигяр.

– Сделайте всё, что считаете нужным. – сказал он строго. – Но если она скончается на ваших руках, вы лично ответите за это перед королём.

Согласившись на такое условие, Нигяр вошла внутрь. Анна лежала без сознания, бледная, словно покойница, а белоснежная простыня была залита кровью, которую пара самых близких королеве фрейлин, едва успевала вытирать.

– Я нуждаться тёплая вода. – твёрдо сказала Нигяр. – Ещё пинцет и чистые бинты. Много бинты. Все, что есть.

Её требования были исполнены беспрекословно. Османка задрала королеве верхнюю сорочку и принялась останавливать кровотечение способом, ведомым лишь ей одной во всей Англии. Пока Нигяр колдовала над Анной, весь дворец не переставал шептаться, что теперь будет. Кто-то говорил, что Анне не выжить, кто-то – что Генрих наверняка разведётся с ней, когда та выздоровеет, но в том, что выкидыш поставил крест на отношениях короля с его второй супругой, в этом никто не сомневался.

Нигяр провозилась с Анной целый час. Закончив, она не отходила ни на шаг от госпожи. Сообщив доктору Кроуфорду, что королева жива, османка осталась в покоях, дожидаться короля. Пот ручьями струился по её лицу, шею и плечи ломило, голова кружилась, но калфа не смела выйти за пределы комнаты. Когда, наконец, Анна открыла глаза, доктор Кроуфорд разрешил ей вернуться к себе.

У входа в покои Нигяр столкнулась с королем. Она поклонилась ему и ступила в сторону. Генрих жестом приказал ей поднять на него глаза.

– Ты спасла королеву, не так ли? – тихо спросил Его Величество.

– Да, милорд. – ответила Нигяр.

– Кто научил тебя врачевать?

– Моя бабка. Она быть лекарь. Хавса Султан ценить её.

– Она тоже работала в гареме, твоя бабка?

– Да.

– А разве женщинам позволено заниматься столь сложным и ответственным ремеслом, как лечение?

– В Османская Империя лечить женщины должна женщина. Мужчина даже смотреть на незнакомая женщина считается грех, не то, что лечить.

– Всё ясно. – Генриха, похоже, совсем не волновал тот факт, что его жена совсем недавно находилась между жизнью и смертью. – Иди к себе.

Ещё раз поклонившись королю, Нигяр проводила его взглядом. Она поплелась в комнату для прислуги, едва переставляя ноги. Не успела молодая женщина покинуть коридор, как на другом его конце, прямо около выхода, объявился герцог Норфолк. Османка вовсе не горела желанием встречаться с ним, но ей пришлось продолжить свой путь, чтобы сделать вид, будто его присутствие её совсем не волнует. Поравнявшись с герцогом, она сделала приветственный реверанс в знак уважения.