Герцогиня: ветер судьбы

Супруг мой нашелся в библиотеке, уже бодрый, веселый и, кажется, совершенно довольный жизнью.

Для чего вам отдельная спальня? – первым делом спросила я. Не желаю ни с кем делить свои сны, – усмехнулся он. – Вы обиделись? Напрасно. Так принято среди знатных семейств. У каждого из супругов своя постель, а встретиться они могут в любой из них. Поверьте, это очень удобно.

Я отвернулась, проведя пальцем по корешкам книг и совершенно не зная, как возразить. Я хотела спать с ним. Мои родители всегда спали вместе, но он, наверное, прав: просто в домах, где мы жили, было не так уж много места. Братья мои тоже спали на одной постели, а в Ранолевсе у каждого ребенка была своя комната, я уже знала. Разумеется – у аристократов.

И все же мне было бы спокойнее с вами, – тихо призналась я. – Особенно зная, что в этом замке убили моего отца. А вдруг тут тоже есть призраки? Никогда об этом не слышал, – пожал плечами Арман. – Но даже если и так, то у вас есть Макеши. Пусть охраняет ваш чуткий сон, это его работа. Это всё, для чего вы меня искали? На самом деле, нет, – я вздохнула и рассказала о вопросах, задаваемых Ижен. – Что мне ей сказать? Ничего не говорите, – равнодушно бросил Арман. – А если она будет назойлива, тоже спросите ее невзначай, чей сын – Жерар. Уверяю вас, больше она не задаст ни одного вопроса. Почему? А чей он сын?

Ижен, разумеется. Как – Ижен? – растерялась я. – Но… я думала, это бастард Регнара. Да.

Но… – мне стало трудно дышать, я никак не хотела верить. – Но они же брат и сестра! Ижен старше Регнара на пару лет. И она ему сестра только официально. На самом же деле ее мать была беременна, когда выходила замуж за отца Регнара. От кого – история умалчивает. Связь Регнара с его “сестрой” абсолютно недопустима по законам человеческим, но на самом деле ничего ужасного тут нет. Только никто бы их не понял. Вот и живут они в этой глуши – наверное, счастливо, кто их знает. Свои в курсе, а чужаки тут бывают редко, и для них – Жерар лишь воспитанник Регнара. А титул?

На титул он права не имеет, даже на фамилию. Но, возможно, Регнар догадается признать сына бастардом и единственным наследником. Только для этого нужно выбраться из замка, а барон сидит тут, как крот, последние пятнадцать лет. Это ужасно, – покачала я головой. Это жизнь, птичка моя. Твои вопросы закончились? Ты уже решила, что будешь делать дальше? Осмотрю замок, наверное… Съезжу в деревню… Не желаете ли со мной? Избавьте меня от этого, – поморщился супруг. – Мне хватило матушкиных проблем с арендаторами. Пусть вам все покажет Жерар, его здесь знают и любят. Уверен, он скоро во всем заменит своего отца.

Я снова отвернулась. По дороге сюда Арман недвусмысленно дал мне понять, что не желает, чтобы я подружилась с Жераром, а теперь вот сам настаивает на том, чтобы он меня сопровождал. Как мне его понимать, как не ошибиться? Это испытание, экзамен? Или ему в самом деле просто на меня плевать?

***

В замке было интересно. Столько комнат, столько кладовых! Казематы в подвале, сторожевые башни с арсеналом, три колодца, погреба. А еще два подземных хода и чердак. И везде – безукоризненная, безупречная чистота. Все финансовые бумаги идеальны, к домовым книгам не придраться. Барон Регнар держал хозяйство в твердых руках. Мне здесь было делать совершенно нечего, разве что гулять и развлекаться. А еще на мой счет ежегодно поступала весьма приличная сумма денег. Жалование сам себе Регнар выделил разумное, я, посоветовавшись с Арманом, велела увеличить его вдвое, да еще дабавила, что оно останется за бароном до самой смерти.

Места здесь красивые, мне нравилось. И лес, и горы на востоке и севере, и шахты, до которых я добралась в первую же неделю. Сопровождал меня Жерар, который во всех делах отлично разбирался. Вообще он был очень интересным молодым человеком лет двадцати пяти. Умный, спокойный, где-то даже ехидный, со мной он обращался чрезмерно уважительно, во всем соглашался. Какой контраст с вечно высмеивающим меня супругом! Жерар живо напомнил мне отца, Акихиро Кио, тот тоже никогда не повышал голоса и был очень терпелив с близкими людьми. Жерар мне нравился. Я ни в коей мере не рассматривала его как мужчину, он меня вовсе не привлекал, а вот дружбу с ним оценила. Никогда он не смеялся, даже если я задавала совершенно нелепые вопросы, все обстоятельно объяснял и не раздражался моей нетерпеливости.

Арман и не думал меня ревновать, что было очень обидно. Не то, чтобы я давала повод – но когда твоя супруга от восхода солнца до самой темноты пропадает где-то с другим мужчиной – тут даже святой бы задумался. Возможно, Волорье ни о чем не волновался, потому что Макеши везде сопровождал меня молчаливой тенью, но я так думаю – супругу просто плевать, где я и с кем.

Когда у меня начались ежемесячные женские неприятности, я обрадовалась и немедленно ему об этом доложила, но от только вяло кивнул.

– Иветта, дайте мне еще немного времени, – попросил он.

Я все поняла. Я была ему совершенно не нужна. А Виро? Виро нужна?

Не удержалась, не смогла. Как только позволило самочувствие, надела кимоно и маску и пришла в его спальню. Даже не для того, чтобы заняться с ним любовью, а просто посмотреть, что из этого выйдет.

Он ждал, я поняла это по глазам, по нетерпению, с которым он подался мне навстречу.

– Я тебя звал, – упрекнул меня Ю-Вей. – Ты мне снилась, но как-то не так.

– Далеко ты спрятался, – усмехнулась я, подавая ему неизменный дурман-чай. – Насилу нашла тебя среди лесов.

– Иди ко мне.

Выпил чай, подхватил меня в объятия, отнес на кровать. Как всегда, был нежен и ласков.

Я потом рыдала до утра, не понимая, почему так. Почему я не могу спать со своим законным супругом? Почему он просто не потерпит? Нет, наверное, я не хотела, чтобы он, закрыв глаза и представляя другую, попросту исполнил супружеский долг, наверное, быстро, холодно и безучастно. Но и быть Виро я больше не хотела. Только почему-то через несколько дней снова… пришла к нему.

Так прошел месяц, до этих чудесных мест тоже добралось самое настоящее лето. С полями, цветущими травами, бабочками и поющими птицами. С овцами на лугах, с работами в шахтах, где теперь пропадал Жерар, с первыми урожаями. Поначалу мне это всё ужасно нравилось, все было внове, но уже через пару недель я готова была выть от тоски. Неимоверно скучно, не с кем даже поговорить. Ни подруг, ни мало-мальского собеседника. Арман торчал в библиотеке с Макеши, рисуя какие-то карты, Ижен, после вопроса о том, где родители Жерара, разговаривать со мной вовсе не желала, ссылаясь на вечную занятость, а старик Регнар мне казался ужасно суровым. Я его побаивалась. Да и о чем с ним разговаривать – об урожаях что ли?

– Вы отвратительный муж, Волорье, – сообщила я как-то Арману за завтраком.

– Аргументируйте.

– Мне скучно. Даже поговорить здесь не с кем. А вы совершенно не уделяете мне внимания.

– О чем мне с вами разговаривать? О вышивке или о мужчинах? Что вам интереснее?

– Если выбор так скуден, то, пожалуй, о мужчинах, – смотрела на него прямо, не пряча глаз. – Поговорить нам давно стоит откровенно, вы не думаете?

– Возможно и стоит, – криво усмехнулся граф. – А кстати, не хотите ли съездить в Белый замок, развеяться?