Герцогиня: ветер судьбы

— Что тебе нужно, большой шаман? — с явной неохотой проявляет нечто похожее на дружелюбие вождь.

— Мне? Ничего. А эта женщина пришла за своим мужем. По священному праву супруги. Она переплыла море, она оставила ребёнка. Она искала и нашла. Ты должен вернуть ей мужа. Согласно обычаям предков.

— Ну и кто ее муж? — спросил вождь хмуро.

Вокруг нас уже толпились люди, в том числе и белые. Они вскочили, побросав работу и теперь с безумной надеждой вглядывались в наши лица.

— Капитан Волорье. Высокий, светловолосый и со шрамом на лице.

Белые ахнули. Чёрные забормотали что-то странное.

— А, этот… самый бесполезный из рабов. Какой выкуп?

Жив! Он жив! Боги, он жив, жив, жив! Мне хотелось кричать и прыгать. Все-таки я сомневалась.

— О выкупе мы поговорим после того, как ты приведёшь нас к капитану. И накормишь.

— Что ж, идите за мной.

И мы пошли. За деревней было небольшое поле. Там в земле копалось несколько человек, все — белокожие измученные рабы.

— Слепец, за тобой пришли, — зычно крикнул вождь.

Один из работающих поднял голову. Лицо его было скрыто шляпой из листьев. Я никогда не узнала бы Армана в этом длинном и очень худом человеке. Загорелый дочерна, весь нелепо-изломанный. Осунувшийся. Но словно в грудь что-то толкнуло, и я бросилась к нему прямо по зелёным росткам чего-то явно культурного. Вцепилась в него, громко, по-бабски, голося, что-то кричала, ощупывала его рёбра, снова выла и рыдала.

Он вздрогнул всем телом, оцепенел, даже руки опустил.

– Бред, – прошептал он. – Я сплю.

— Нет, я тебя нашла. Это правда я, Арр.

— Быть этого не может.

— Ну правда, – я засмеялась сквозь слезы. – Кто еще может отправиться на Острова на твои поиски, любимый? Подумай сам…

Он вдруг выдохнул и стиснул меня так крепко, что я задохнулась. Ах! Поверил!

Скинул шляпу, позволяя рассмотреть свое лицо, худое, заросшее криво подстриженной бородой… и с двумя мутными глазами. Слеп.

– Твой глаз, что с ним? – испуганно прошептала я.

– Не знаю. Меня сильно ударили по голове. Очнулся уже вот таким. Противен?

– Не говори глупостей. Пойдем, я тебя забираю.

– А мы? – еле слышно спросил какой-то незнакомый мне мужчина.

– Мы сделаем всё, что в наших силах, – выдавила из себя я.

Обхватив мужа за талию, я повела его туда, где за нами наблюдали Макеши и вождь.

– Мне нужно умыться, – тихо сказал Арман. — Потный, грязный. Воняю. У меня там… личная хижина, — он вдруг горько усмехнулся, а у меня голова закружилась.

Осознание того, что он рядом, навалилось как камень. Стало трудно дышать, грудь словно сдавило от волнения и страха, потемнело в глазах. Если бы он ловко не подхватил меня на руки, я бы просто упала тут к его ногам.

Пришла в себя я в одной из хижин, села на ложе из листьев и сухой травы, огляделась. Арман был рядом и гладил мою коленку. Уже умытый, с влажными волосами.

Я снова разревелась, вцепившись в его руку. Он вздохнул, нашёл пальцами мое лицо, утирая слезы, ручьём текущие из глаз.

– Сумасшедшая, – прошептал он. – Зачем, Ива, зачем? Ты рисковала жизнью, выпороть бы тебя. Дура, какая ты дура!

Губы говорили одно, а руки совсем другое. Руки ловко расшнуровывали ворот рубашки, касаясь кожи, очерчивали полукружия груди. Я всхлипнула, прильнула к нему.

– Живой, живой, – бормотала я, ловя его пальцы и целуя. – Я знала, я верила.

Он вдруг застыл, а потом буквально оторвал меня от себя и оттолкнул:

– Ты сейчас сядешь на корабль и вернёшься домой, – рыкнул он. – А я останусь тут. Всем скажешь, что я мертв. Вот, – он сорвал с шеи шнурок, на котором висел его фамильный железный перстень. – Отдашь матери. И будешь жить, как жила. Выйдешь замуж. Родишь ещё детей...

Я прикрыла глаза и сосчитала до десяти. Ну нет, любимый, я больше не та Ива Шантор, которая до дрожи боялась тебе перечить. Я знаю теперь, чего я хочу. Не для того я переплыла через океан, чтобы вот так слушать этот бред! Слепой, хромой, увечный, без рук, без ног – ты мне нужен, и я не отступлюсь.

– Ива, ты меня поняла? – Арман склонил голову, словно что-то пытался рассмотреть в кромешной тьме, которая окружала его. – Поняла? Уплывай.

И от того, что он снова решает за меня, что он попросту обесценивает всё то, что я сделала, чтобы его найти, меня охватила жгучая злость. Сразу я вспомнила, как он сбежал от меня в день рождения нашего сына. Как мучил меня, когда узнал, что под маской Виро тоже была я. Как никогда не верил в меня. Злость, негодование, обида сконцентрировались в кончиках пальцев, и я сделала то, чего никогда не делала раньше, даже подумать об этом не смела – я его с силой ударила по лицу. Ударила слепого человека, да так, что голова мотнулась в сторону.

– Никогда не смей решать за меня, – прошипела я. – Слышишь...

А большего я сказать не успела, хотя ещё многое могла. Он просто сграбастал меня в объятия и жадно, агрессивно поцеловал. Наши зубы столкнулись, язык с силой ворвался в мой рот. Я смогла только пискнуть. Арман навалился на меня всем телом, распластывая по подстилке. Большой – я и забыла, какой он крупный. Хоть и крайне худой, изможденный, он был в полтора раза крупнее маленькой меня. И он прекрасно ориентировался даже без глаз. Колено вклинилось между моих ног, чуть приподнялось, прижимаясь к моей промежности. Я застонала ему в рот. Хочу, хочу, хочу! Худые острые пальцы сдернули с меня и штаны, и бельё, до боли вмялись в ягодицы. Воспользовавшись небольшой свободой, я подалась бёдрами навстречу его телу. Он не мог не чувствовать под пальцами моё возбуждение. Я хотела его. Немедленно. Прямо сейчас. И он не обманул, в этот раз нет. Никакой нежности. Просто задрал свои лохмотья и вонзился разом на всю длину в истекающее соком лоно. Большой. Горячий. Слишком большой для меня, отвыкшей отлюбви телесной. Я вскрикнула от боли, ударила его кулаком в плечо, и он замер на мгновение, позволяя мне привыкнуть.

– Помедленнее, ты, дикарь. Осторожнее.

Прежде я никогда не решилась бы сделать ему замечание. Но теперь слова сами собой вылетели изо рта.

– Я не могу, – выдохнул он. – Хочу тебя. Но постараюсь.

Первое движение, действительно, было почти нежным. Длинным. Медленным. Следующее чуть резче. Останавливается, тяжело дышит. Я обвиваю ногами его талию, цепляюсь за плечи. Арр мучительно стонет, прижимаясь к моему лбу своим мокрым от пота лбом. Я чувствую его еле сдерживаемое нетерпение, его дрожь. Виляю бёдрами ему навстречу, позволяя. Я привыкла. Мне больше не больно. С глухим рыком Арр делает несколько грубых, резких движений внутри меня и неожиданно изливается.

– Прости, – с неожиданно мягким смешком сообщает он. – У меня женщины почти год не было.

– Бывает, — хмыкнула я. — Я удивлена, Арр. Ты хранил мне верность… это так странно!

– Ива, я же говорил, что брак для меня – не пустяк. Я изменял тебе, это так... но только с Виро.

Я зажмурилась, снова защипало глаза. Услышать такое – это словно... словно... А Арман, снимая меня с себя, продолжал ровно, спокойно и почти страшно:

– Я думал о тебе все это время. Жалел, что так скверно себя вёл. Ты одна была моим светом в этой тьме.