Герда

Альку с утра отправили из дома, отец сразу после завтрака отвез ее в театральную студию на разбор полетов, а после, кажется, они собирались в дельфинарий заехать, одним словом, до вечера они домой не планировали.

Мне этот кинолог сразу не понравился, едва я вошел, как сразу понял, что дядька большой специалист и в собаках разбирается, может, даже и не хуже тети Лены. Кажется, Герда это тоже поняла. Кинолога она не одобрила, ворчала.

Он осматривал Герду меньше минуты. Ходил вокруг, хмыкал, почесывал свою небольшую испанскую бородку, снова хмыкал.

– Так-так, – говорил. – Так-так, значит.

Затем взял табуретку и уселся верхом прямо напротив Герды.

И безо всякой боязни полез Герде в пасть, видимо, все кинологи такие бесстрашные, пальцев им своих не жалко. Оттянул вверх губы, щелкнул по зубам.

– Она странно реагирует… – вздохнула мама. – То есть вроде все в порядке, но иногда… Иногда меня это смущает. То есть…

– Ага, понятно.

Кинолог почесал Герду за ухом.

– В окрестностях собаки пропадали? – спросил вдруг мамин друг.

Мама непонимающе промолчала.

– У других владельцев собаки пропадали? – уточнил вопрос кинолог. – В деревне?

Мать вопросительно поглядела на меня.

– Я не знаю… То есть, я ничего не слышал.

Мать мне не поверила. Достала телефон и позвонила отцу. Спросила. Стала слушать. А пока слушала, поглядывала на меня. Герда тем временем вздохнула и улеглась на пол.

– Да, – сказала мать. – Собаки пропадали. То есть, они не то чтобы пропадали…

Мать поглядела на меня с выражением.

– Их убивали, – закончила мать. – Перегрызали горло. Вроде бы…

– Прелестно, – улыбнулся кинолог. – Примерно это я и подозревал. Про догхантеров слышали?

– Догхантеры? – поморщилась мать. – Что-то да, слышала… Это те, что не любят собак?

– Активно не любят, – уточнил кинолог. – Собственно, это целое направление, люди не любят и убивают собак.

– Что за дичь? – возмутилась мать.

– У многих есть причины не любить собак, – ответил кинолог. – Особенно в наши дни. Сегодня много брошенных животных, они сбиваются в стаи, нападают, кусают, вот люди и озлобляются. Кто ядом действует, кто винтовки покупает, а кто и по-другому.

– Какая гадость…

Кинолог пожал плечами.

– Людей можно понять, – вздохнул кинолог. – Жить и так тяжело, а тут еще собаки… Вот и звереют.

Кинолог поглядел на Герду.

– А с ней-то что? – спросила мать.

Кивнула на Герду.

– Это интересно, конечно, – улыбнулся кинолог. – Но…

– Что с собакой, Валя?! – спросила мать. – Скажи по-человечески, не юли.

– Вообще-то в таком варианте я встречаю это впервые, – сказал кинолог. – По слухам, некоторые догхантеры заводят таких вот псов…

Кинолог протер руки дезинфицирующей салфеткой.

– Дрессируют особым способом, чтобы они набрасывались на бродячих. На бездомных, дворняг, ну и… Вы знаете, что у нее подпилены зубы?

– Зачем? – не поняла мать.

– Такие зубы как ланцеты – одно движение – и все.

Кинолог задумался, снова поглядел на Герду.

– Ты хочешь сказать, что всех этих собак в Торфяном это… она?

Кинолог Валя пожал плечами.

– Есть несколько арктических пород, – сказал он, – допустим, хаски, маламуты… Так вот, они вообще склонны уничтожать все живое, до чего могут дотянуться. Кошек, болонок, всех. И съедают, соответственно. А потом встречаются определенные искажения в психике животных…

– Сумасшедшие собаки? – поразилась мать.

– С искажениями, – уточнил Валя. – Домашние собаки ассоциируют себя с человеком гораздо больше, чем с сородичами. И соответственно с этим они и поступают. Бродячие собаки для них враги, впрочем, мне кажется, здесь другой случай. Здесь поработали серьезно… Знаете, я бы занялся, сугубо с научными целями, жаль, что у меня мало времени.

– А нам-то тогда что делать? – спросила мать.

– Не знаю пока. Тут ведь еще один важный момент, – кинолог почесал бородку. – Хотелось бы все-таки уточнить… Она на людей кидается?

– Нет, – тут же ответила мать. – Не кидается, наоборот, она очень ласковая. То есть…

Кинолог покачал головой.

– Нет, ты не поняла. Она вообще на людей не нападает? Я хочу сказать, что на разных людей…

– Она напала на старушку, – вспомнила мать. – Тогда, в Серовском. Помнишь?

Мать повернулась ко мне.

– Помню, – сказал я. – Да, на старушку. И еще один раз… Тогда, самый первый…

– Что в самый первый раз? – заинтересовался кинолог Валя.

Мать прострелила меня взглядом, и я продолжил молчать.

– Да, мы забыли рассказать, – сказала она. – Она уже нападала. То есть, она не нападала, она… Понимаешь, Валентин, это не очень приятная история для нашей семьи…

– Это были бомжи, – сказал я. – Герда напала на бомжей.

– Понятно, – кинолог зевнул. – Теперь все боле-менее ясно. Наверное, нам надо поговорить.

Кинолог аккуратно кивнул на меня. И мать меня выгнала.

А вечером мать объявила семейный совет, и мои дурные предчувствия усилились.

Во-первых, СС объявлялся, как правило, только по неприятным случаям. В случаях приятных – выбор подарков к Новому году или там куда отдохнуть съездить – мать все решала единолично.

Во-вторых, у матери было слишком сосредоточенное лицо, что ничего хорошего не предвещало.

В-третьих, до этого мать жарила котлеты.

Наверное, это было самым дурным признаком. Потому что мать у нас сторонница здорового питания, почти вегетарианка, она вообще кроме блинов ничего не жарит, поскольку при жарке образуются канцерогены и прочая, и прочая. А чтобы мясо жарить… Интересно, где она вообще эти котлеты раздобыла? Случилось что-то, что выбило на время из материнской головы весь этот вегетарианский заповедник.