Германская армия на Западном фронте. Воспоминания начальника Генерального штаба. 1939-1945

Многие часы каждый день мы проводили, разрабатывая новые планы, которые могли бы облегчить наше положение. Импровизация была ежедневным приемом германского командования на том или этом театре военных действий. Это характерно для «войны бедняков», которую мы были вынуждены вести. Общая ситуация на войне ухудшилась в течение 1943 года, а в 1944 году стала еще более критической. Тяжелые людские потери, а также утрата многих источников сырья на Востоке, вкупе с возрастающей воздушной войной, – все это серьезно усугубило сложности с набором персонала и поставкой оружия, амуниции и топлива. До начала 1944 года все еще казалось возможным обеспечивать соответствующий поток снаряжения в группу армий в Италии; во многих отношениях ее позиция была лучше, чем положение других армий на Восточном фронте. Однако после весны 1944 года и тем более после начала вторжения во Францию Верховное командование обнаружило, что с каждым днем все сложнее удовлетворять даже скромные требования Итальянского театра военных действий. После того как этот фронт стал второстепенным по значению по сравнению с Западом, у Кессельринга забрали несколько хороших дивизий и еще больше сократили снабжение его войск. Между тем его задача оставалась как никогда грандиозной.

Вначале Гитлер дал командующим в Италии некоторую, хотя и ограниченную, свободу действий. Впрочем, после того как высадка в Неттуно нарушила шаткий баланс, он стал вмешиваться во все решительнее. С этого момента командующих держали на коротком поводке и постоянно докучали тривиальными указаниями. Теперь Гитлер вникал в бесчисленные мельчайшие подробности и давал ответы на всякого рода вопросы, которые можно было взвесить и правильно решить только на месте. Это верно, что Кессельринг пользовался его расположением опять же до определенной степени, после того как капитуляция итальянцев неожиданно не привела к уничтожению всех германских войск к югу от Апеннин. К тому же Кессельринг обладал умением, которое всегда позволяло ему добиться своего самым изощренным способом. Был еще, разумеется, и психологический фактор: Кессельринг носил униформу люфтваффе и, таким образом, в глазах Гитлера не был таким «предубежденным», как армейские командиры, и это облегчало его задачу, хотя Геринг не упускал возможности очернить его имя. Но все равно на стойкость армейских командиров в их ежедневных делах не могло не оказать влияние ОКВ, а также бесконечные подозрения Гитлера, что от него что-то скрывают и что его приказ не будет выполнен или не будет использована благоприятная возможность. Необходимое и беспрестанное вникание во всякого рода детали, которое было усилено ежедневными расспросами Гитлера, также часто затрудняло возможность разглядеть за деревьями лес. Поэтому нельзя отрицать, что германское руководство на Итальянском театре военных действий часто тормозилось, а иногда искажалось. Продолжающиеся требования сделать невозможное возможным сами по себе подавляли инициативу. Вдобавок бремя ежедневных забот и постоянное ограничение личной свободы действий порой терпеть было просто невыносимо. Мог ли кто-нибудь выстоять под таким тяжким гнетом? Несмотря на это, группа армий постоянно сражалась, правда, с некоторой робостью в своих действиях. Командование хорошо понимало риск со стороны длинного морского фланга, а оттого иногда переступало за пределы мудрой предосторожности, зная, что стратегическая высадка на окружение будет означать конец. Было важно удерживать воздушные базы врага как можно дальше от неба Южной Германии. Фактически враг даже не пытался сделать прыжок на германский тыл, уподобляясь пантере.

В то время как в Африке основное бремя борьбы не падало на плечи армии вплоть до осени 1942 года, в Италии армия с самого начала несла на себе все тяготы сражений. Надежда, питаемая сообщениями от Верховного командования люфтваффе и конструктора самолетов профессора Танка, который, посетив группу армий, сказал, что современные истребители в большом количестве вступят в бой самое позднее к началу лета 1944 года, улетучилась, ибо обещания выполнены не были.

Многие выдающиеся достижения различных армейских подразделений, и не в меньшей мере 1-й воздушно-десантной дивизии, сделали возможным, несмотря на многочисленные трудности, для армии выполнять свои задачи почти двадцать месяцев. Эти задачи состояли в том, чтобы обезопасить южные фланги Италии от дезертирства и перехода на сторону противника и чтобы удерживать войну как можно дальше от родины. Все равно Роатта был прав, когда сказал мне в августе 1943 года: «ОКВ может посылать столько дивизий в Италию, сколько захочет, но если люфтваффе не будут решительно укреплены, даже сто дивизий не смогут удержаться там».

Гитлер никогда в полной мере не признавал достижения сухопутных войск в Италии [39] , и лишь благодаря Кессельрингу он не выражал открытого недовольства по отношению к командующим войсками в такой грубой форме, как это он делал на Востоке.

Каковы же были обстоятельства наших противников? Большинство британских войск приобрело большой опыт в сражениях в Африке. Американские войска поначалу проявляли слабость, однако вскоре все изменилось. Французские и польские силы тоже постепенно подтягивались. Боеспособность союзных дивизий была вполне достаточной, а в некоторых – особенно хорошей. Их оружие и снаряжение в целом было отличным, и они были гораздо лучше оснащены танками, чем немцы. Их общая сила делала возможным регулярную смену войск, равно как образование стратегического резерва. Система снабжения была четко налаженной. Казалось, что снабжение течет к ним без ограничения. Поставки материалов шли без затруднений потому, что мы редко нападали на их морские пути снабжения, а быстро восстанавливаемые железнодорожные пути вообще не подвергались нападениям. Морские и воздушные силы обладали абсолютным превосходством. Сотрудничество между разными ветвями вооруженных сил казалось показательно образцовым, и таким же было часто наблюдаемое взаимодействие между танками и артиллерией и военно-воздушными силами, в то время как с германской стороны главнокомандующий группой армий мог только попросить о помощи у люфтваффе или флота. Фельдмаршал лорд Александер был настоящим «Верховным командующим Юго-Западом», наделенным всей необходимой властью, а не королем теней вроде фельдмаршала Кессельринга в качестве «главнокомандующего Юго-Западом». Никто не дергал его за веревочки. Он получал задание, докладывал о своих намерениях и после одобрения свободно выполнял их наилучшим, по его мнению, образом. Никто не вмешивался в детали его действий.

39

В Италии погибло 110 000 солдат вермахта и ваффен СС.

Таким образом, все предпосылки для быстрой победы были на стороне союзников. Если же на то, чтобы разбить немцев, все-таки ушло много времени, это, по мнению германской стороны, объясняется излишней методичностью, в которой часто были замечены союзники в Африке. На наш взгляд, они слишком большое значение придавали идее «Прежде всего – безопасность». В этом отношении они заслуживают наивысшей похвалы. Однако, думается, можно было обойтись меньшей кровью, если бы в сентябре 1943 года союзники высадились не у Салерно, но недалеко от Рима, а в январе 1944 года не у Анцио, но у Легхорна или если бы они, по крайней мере, перенесли бы это на май 1944 года. Их осторожное поведение привело к упущению и других возможностей, одна из которых – прорыв, который не удалось осуществить Монтгомери после того, как он успешно пробился у Сангро. В конечном итоге победа союзникам досталась в результате фронтальной лобовой атаки, после того как они буквально прогрызли себе путь с кончика итальянского «сапога», а затем двинулись вверх, по всему «голенищу». Кто станет отрицать, что они могли захватить всю Среднюю и Южную Италию еще осенью 1943 года, если бы развернули широкомасштабный маневр на окружение? Невозможно опровергнуть факт, что высадка возле Легхорна в начале 1944 года почти наверняка отрезала бы и уничтожила группу армий Кессельринга. В долине реки По не оставалось ничего, что можно было бы назвать войсками. Весь Апеннинский полуостров мог бы оказаться в руках союзников летом 1944 года. Германские слабые места союзникам были вполне очевидны, к тому же последние хорошо знали, что люфтваффе вытеснены с поля, и знали, какие трудности у нас со снабжением войск и как нам не хватает резервов. Их желание как можно меньше рисковать не позволило им ухватиться за шанс и прийти к быстрому решению.

Стратегическая ценность Средиземного моря была менее значительна в 1914–1918 годах, по сравнению с таковой во Второй мировой войне, по простой причине, что Италия тогда была на стороне тех наций, у которых были самые большие интересы в регионе. На этот раз Италия и Англия оказались противниками. Англия и «силы оси» сражались за господство на Средиземном море. Англия с помощью США победила в борьбе и открыла короткий морской путь из Гибралтара через Суэц. Средиземноморье само по себе стало базой для военных действий. После того как позиции прикрытия в Африке были уничтожены, южный фланг «крепости Германии» оказался обнажен, и можно было совершить нападение на «мягкое подбрюшье» Европы, как выражался Черчилль.

Если учесть воздушную войну в целом, которая началась летом 1943 года и была направлена против целей в Южной Германии и на юго-востоке Европы с баз в Средиземном море, то она оказала непосредственное влияние на весь ход войны. Между тем война на земле была направлена больше на то, чтобы связать войска, и поэтому была по характеру не столь прямая. И хотя изначально война в Средиземном море считалась второстепенной, она развивалась таким образом, что ее пришлось признать одним из важнейших театров военных действий. По всей Италии, Югославии и Греции были распределены сорок германских дивизий, что составляло одну пятую германских сухопутных войск.

Богатый военный опыт, который обрели союзники в регионе Средиземного моря во время Второй мировой войны, особенно в искусстве морского боя, заложил фундамент планированию и выполнению грандиозного вторжения 1944 года, и во многих отношениях он имел долговременное значение. То же касается развития вооруженных сил в целом. Общая система планирования морских и воздушных операций в отдельности проложила путь более тесному взаимному сотрудничеству. Отныне для того, кто командует флотом, море стало такой же дорогой, как какой-либо иной путь.

Кессельринг и итальянцы

Гитлер и Геринг ни в коем случае не ошибались, обвиняя фельдмаршала Кессельринга в «италофильных» тенденциях, под которыми они подразумевали избыточную слабость и желание подчиняться. Что и послужило главной причиной для его намеренного отстранения с Итальянского театра военных действий. Порядочность и открытое щедрое сердце были выдающимися чертами Кессельринга. Это проявлялось не только в том факте, что он весь доход отдавал своим подчиненным, чтобы те могли порадовать домочадцев на родине, или нуждавшимся итальянским товарищам, но и в симпатии к итальянскому народу во время ситуации 1943–1944 годов, что так до конца и не было осмыслено германской стороной. Он доверял всем заявлениям о преданности и при этом отметал подозрения, которых могли бы «заслуживать» итальянцы. Когда наконец произошла капитуляция, он был страшно разочарован, однако не изменил своему отношению. Он вновь и вновь до конца войны подчеркивал, что его сердце принадлежит итальянскому народу. Это чувство лежало в основе его мер по защите великих произведений искусства от бомбардировок и артиллерийского огня. Из таких же соображений он объявил Рим, Флоренцию, Чиету, Ассизи, Сиену, Болонью, Геную и Венецию открытыми городами. Из-за этого он уделял особое внимание поставкам продовольствия и медикаментов для гражданского населения. Для того чтобы Рим не голодал, он зашел так далеко, что лишил армию большого количества машин, которые отправил в Северную Италию, чтобы привезти оттуда муку. В то же время все эти машины были настолько необходимы для перевозки снаряжений и топлива, что ни командующие, ни войска не могли понять фельдмаршала. Разумеется, голодающий город в миллион душ за линией фронта мог представлять военную опасность, однако это было не единственным соображением, которое подсказало ему этот шаг. Каждый день он часами раздумывал над тем, как лучше удовлетворить потребности гражданского населения, а его штаб часто страдал из-за неумолимой дотошности, с которой он решал эти вопросы. Разумеется, это становилось все более необходимым из-за недостаточного внимания, с которым неофашистское правительство согласовывало такие вопросы. Более того, Кессельринг сделал вопросом чести, чтобы Вечный город не был задет [40] .

40

Группа армий ничего не слышала о намерении Гитлера, ставшем известным благодаря мемуарам посла доктора Рана, чтобы «Ватикан был оккупирован, а священнослужители «выкурены» германскими войсками». Наоборот, у нас создалось впечатление, что Гитлер желал избежать каких-либо трений с папой. Например, до начала 1944 года он позволял германским солдатам участвовать в аудиенциях, которые святой отец проводил для верующих.

Здесь он находился в сознательной оппозиции к Муссолини, который постоянно выражал недовольство по поводу римлян. Эта забота о городе объясняет, почему фельдмаршал не стал готовиться к какому-либо отражению врага вдоль реки Тибра, когда Рим в июне 1944 года был освобожден, и запретил разрушение мостов в Риме из-за того, что по ним перевозили топливо и воду. Такие соображения в разгар войны можно было вполне счесть за редкость. Кессельринг помогал итальянцам всегда, когда мог. И все же, несмотря на это, он был осужден и казнен как военный преступник. Вероятно, вскоре придет день, когда он будет публично очищен от обвинений в казни трехсот тридцати итальянских заложников в пещерах Адреатины. Легальность партизанской войны уже рассматривается в Италии в новом свете, что доказывает оправдание принца Боргезе. Не так давно итальянский военный суд во время процесса над тогдашним командующим СД в Риме с замечательной объективностью заявил, что мятеж в Виа Разелла, во время которого было убито тридцать четыре немца и десять итальянцев, а также были серьезно ранены еще шестьдесят семь человек, был «незаконным актом, который в принципе оправдывает репрессивные контрмеры германцев». Уже в 1947 году несколько священников и множество итальянцев были готовы по-доброму высказываться в отношении Кессельринга, и, вероятно, многие сделали бы это, если бы для них в то время не было слишком опасно выступать. Его прежний оппонент, фельдмаршал Александер, направил заявление британскому военному трибуналу в Венеции, что, насколько ему известно, Кессельринг вел войну в Италии так гуманно, как это было возможно. Нет сомнений, что на Итальянском театре военных действий были совершены непростительные эксцессы. Однако они имели место не по подстрекательству и тем более не по приказу фельдмаршала Кессельринга. Да разве существует армия, целиком состоящая из безупречных людей?

Глава 7 КОНЕЦ ИГРЫ НА ЗАПАДЕ В 1944–1945 ГОДАХ

Второе чудо Западного вала

5 сентября 1944 года фельдмаршал фон Рундштедт вновь принял на себя командование германской армией на Западе после двухмесячного отсутствия в Кобленце. Я был назначен начальником его Генерального штаба. В то время северная группа армий «Б» под командованием фельдмаршала Моделя в полном составе отступала через Северную Францию, Бельгию и Люксембург. Потери, которая она несла, особенно после битвы при Авранше, были громадными. Кроме того, сто шестьдесят тысяч человек всех родов войск вермахта, но главным образом армии были вынуждены оставаться на побережье Атлантики и в портах Канала от Остенде до устья Жиронды. Гитлер приказал это потому, что надеялся, что это приведет к иммобилизации сильных армий противника. Однако он забыл, что враг связывается такими действиями, только если он вынужден атаковать, и так получилось только в Кале и под Дюнкерком, поэтому оставшиеся гарнизоны, мощностью более десяти дивизий, теперь были брошены безо всяких компенсирующих преимуществ. Тридцать пять тысяч человек оставались на одних только островах Канала, и их не беспокоили даже с воздуха. Британскому морскому офицеру и нескольким морякам довелось принести им весть об общей капитуляции германского вермахта.