Германская армия на Западном фронте. Воспоминания начальника Генерального штаба. 1939-1945

Еще следует сказать несколько слов о снабжении по воздуху. Его применяли в Африке, однако вклад в кампанию его был ничтожен. Самолеты, из-за их крайне ограниченных возможностей, никогда не могли заменить водный и железнодорожный транспорт. Военное снабжение по воздуху может быть в любом случае и по большому счету не более чем опасная и дорогостоящая импровизация. Всякий раз, когда с германской стороны слышались слова «снабжение по воздуху», это было безошибочным признаком весьма серьезной ситуации. Сравнения с берлинскими воздушными поставками некорректны, потому что там не было опасности от истребителей или противозенитных орудий, и можно было совершать мирные полеты. В связи с проблемами со снабжением стоит упомянуть о количестве снаряжений и припасов, которые, грубо говоря, втрое превышали те, что требовались в предыдущую войну. Несколько цифр могут указать на значение этого. В современной войне из ста человек в лучшем случае двадцать пригодны для сражения. Большинство остальных используются на службе снабжения. Самолету-бомбардировщику с экипажем из восьми человек требуется пятьдесят специалистов на земле, которые будут обслуживать его.

Вторая главная причина итало-германского поражения – недостаток морских и военно-воздушных сил. Мало иметь сильные войска на суше, годный к службе флот и воздушные войска для армии в равной степени необходимы. Однако именно этих двух элементов больше всего и не хватало оси, и она постоянно теряла их, поэтому африканскую армию мало-помалу бросали на произвол судьбы. И вдобавок ко всему, как мы уже видели, не было соответствующей службы снабжения. Постоянно остро не хватало припасов, бензина, машин и т. д. Для того чтобы сохранять позиции, постоянным потоком прибывали новые войска, но этим лишь усугублялся дефицит снабжения. В своей основе события в Африке следовали той же схемой, как потом они развернулись в Нормандии. Без достаточного снабжения и адекватной поддержки со стороны флота и авиации армия в конечном итоге была обречена на поражение. Нельзя сказать, что люфтваффе и флот подвели армию, но, невзирая на их готовность, они были не способны на помощь. Причина этого заключается в раскладе военной ситуации. В конце 1942 года германский вермахт оказался блокирован тяжелой, изнурительной войной с Советской Россией от Крыма на юге до Карелии на севере, и помимо всего ему необходимо было следить за ситуацией Нордкапа до Бискайского залива и удерживать Балканы. Флот был слишком слабым даже для выполнения своих основных задач в Северном море и на Балтике и не мог растрачивать силы для укрепления Средиземного моря [34] .

34

Разнообразные технические причины делали итальянские гавани и верфи непригодными.

Основная часть подразделений люфтваффе была связана на Западном фронте и в России. Более того, выпуск необходимых самолетов уже опустился ниже стандартов, принятых у западных союзников.

По различным причинам Гитлер не желал бросить волевым решением Африканский театр военных действий. Поэтому он пытался выудить помощь у армии, которая и сама нуждалась в помощи, и в результате ситуация, нуждающаяся в разрядке, сделалась еще более напряженной. Постоянные просьбы о помощи для двух армий-сестер, отчасти о защите линий связи, путей сообщения и отчасти о немедленной поддержке в сражении, не могли найти отклика. Вместо этого Гитлер бросал в пекло новые батальоны и полки. И в конце концов это превратилось в порочный круг.

Здесь также большую роль сыграла та недооценка врага и переоценка собственных ресурсов, а также отрицание реальности, которое впервые проявилось в Дюнкерке и позднее так часто возникало на Восточном фронте. Гитлер хотел быть выше простых фактов, желая все подчинить своей воле. Все попытки заставить его увидеть реальный смысл происходящего лишь приводили его в ярость. В ноябре 1942 года он разразился следующими словами: «Даже в Африке наши армейские лидеры не видят ничего, кроме трудностей, вместо того чтобы предпринять решающие действия против них, как Геринг и остальные».

Не отрицая большие достижения германских люфтваффе, особенно в Африканской кампании, я утверждаю, что здесь, так же как и на других театрах военных действий, армия выносила всю тяжесть на своих плечах.

Три ветви вооруженных сил противника были хорошо сбалансированы и пропорциональны. Более того, у них было скоординированное командование, которое работало в целом без колебаний, и таким образом они обладали одним из существенных достижений современного ведения войны. Если бы союзники не проявили такую нерешительность после высадки, а силы, прибывающие из Алжира и Триполитании, оперативно соединились, чтобы можно было предпринять мощный рывок на Тунис, поражение армий оси наступило бы еще быстрее. Так оно в конечном итоге и получилось. А все страшные жертвы оказались напрасными.

Глава 6 СРАЖЕНИЕ ЗА ИТАЛИЮ. 1943–1944 ГОДЫ

Избитые истины

Итальянский полуостров защищен мощной природной крепостью: его границы с Францией и Германией охраняют Альпы. Рельеф югославской границы также благоприятен для обороны. Однако в 1943 году угроза пришла с моря. Апеннинский полуостров имеет самую длинную береговую линию среди прочих европейских государств. Но ни этот длинный морской фланг, ни острова, лежащие вне пределов основной территории Италии, не имеют сколько-нибудь существенной природной защиты. Единственное реальное исключение – протяженная местность примерно в двести километров по обеим сторонам Генуи. Можно было бы высадиться практически повсюду, не встретив никаких серьезных препятствий с суши. Из-за вытянутой прибрежной полосы о строительстве основательных укреплений и охране берегов людьми не может быть и речи. Постоянные аванпосты, построенные в мирное время, были весьма малочисленны и концентрировались вокруг морских баз, а материальные и людские ресурсы в военное время не соответствовали тому, чтобы строить современные постоянные фортификации даже на отдельных плацдармах. Да и в любом случае, где можно было бы их разместить вдоль береговой линии длиной около 3500 километров, с множеством пригодных для высадки мест? Как раз поэтому у нападающего был выбор – высадиться там, где перспективы, на его взгляд, казались лучше. Даже при наиболее благоприятных обстоятельствах обороняющийся может лишь обнаружить, откуда следует ожидать вторжения посредством службы разведки, да и то незадолго до вторжения. Или ему придется опираться на проницательность, умение распознать возможные намерения врага. Если он правильно догадается, тогда распределение сил будет таковым, что, по крайней мере, некоторые из них можно будет бросить в контратаку в момент высадки. Если, разумеется, другие необходимые силы будут способны быстро подтянуть резервы, чтобы они могли бы оперативно подойти к местам наибольшей опасности. Для этого необходима тесно переплетенная и надежно работающая сеть дорог и железнодорожных путей. И нечего говорить о том, что все передвижения войск должны быть соответствующим образом прикрыты с флангов и сверху истребителями.

Опять-таки, весь итальянский юг долины реки По гористый и поэтому создает неплохие перспективы для замедления операций врага на внутренних территориях, вплоть до полного их прекращения. Однако такая гористая природа Апеннинского полуострова препятствует и строительству высокоразвитой и прочной транспортной сети, и таким образом единственная густая плотная сеть железнодорожных путей имеется лишь в Верхней Италии. Три линии тянутся через гористый «сапог» на юг. Две из них имеют двойные пути в Неаполе, третья становится одноколейкой сразу к югу от Анконы. Все линии пересекаются множеством рек и долин, поэтому в огромном количестве встречаются мосты, виадуки и туннели. Вся железнодорожная система, таким образом, весьма чувствительна к атакам с воздуха, особенно потому, что поезда в основном электрифицированы. Западные и восточные железные дороги тянутся непосредственно вдоль береговой линии, поэтому они могут подвергнуться угрозе с моря. Наиболее тонкая и редкая железнодорожная сеть в Южной Италии, и нескольких налетов бомбардировщиков достаточно, чтобы вывести ее из строя на значительный период. Но даже в Средней Италии разрушение двух-трех мостов может навредить движению на несколько дней, а порой и недель. Дороги были в лучшем состоянии, потому что Муссолини весьма увеличил их протяженность. Тем не менее бесчисленные уклоны и легко блокируемые позиции в горах не делали автотрассы идеальными для быстрой переброски войск. А также телефонная система Италии не соответствовала нуждам современной войны.

Таким образом, Италия была плохо приспособлена для отражения нападения с моря. Вдобавок перевозка всех типов товаров в Италии была больше задачей прибрежного судоходства, чем железных дорог. В мирное время итальянский торговый флот был способен дешево и свободно перевозить любые грузы во все порты страны, однако морское судоходство союзников в Средиземном море почти парализовало это движение, а железные дороги не могли взять на себя эту нагрузку, потому что их строили не для таких целей, тем более что возможность вторжения с моря раньше никогда не принималась во внимание. Следовательно, сейчас доставка припасов гражданскому населению выросла в серьезную проблему, которая привела к угрозе голода в Южной Италии уже в конце 1942 года. А если к тому же вспомнить, что в Италии почти нет сырья, такого как железо, уголь, нефть и древесина, необходимого для ведения современной войны, то можно легко оценить сложности задачи, вставшей перед лидерами Италии.

Муссолини и его подчиненные

В качестве главы правительства Муссолини также был Верховным главнокомандующим всеми вооруженными силами и носил звание «первого маршала империи». Все военные решения зависели от его одобрения. Король был почти полностью убран на задворки, даже несмотря на то что офицеры все еще считали своим первостепенным долгом служить ему и внутренне хранили верность главе традиционно правившей династии, а не дуче.

Помимо обычных «совещаний по ситуации» глава Генерального штаба вооруженных сил должен был каждое утро представлять Муссолини «рапорт о вооруженных силах», чтобы тот одобрил его. Германский главнокомандующий Югом фельдмаршал Кессельринг также часто получал аудиенцию у дуче. Я уже посещал Муссолини, в то время когда участвовал в африканской компании Роммеля; теперь мне приходилось регулярно сопровождать Кессельринга. В 1943 году мы, наверное, встречались с дуче не менее сотни раз. Он работал в знаменитом палаццо Венеция, во дворце XV века, в котором располагалось посольство Австро-Венгрии до Первой мировой войны. Сначала предстояло пройти через несколько галерей, украшенных шедеврами искусства. Обычно там можно было встретить министров или государственных секретарей высших рангов, ожидавших приема. Я вспоминаю, что последний визит Муссолини мы нанесли 24 июля 1943 года, и, вопреки обычаю, нам пришлось ждать, потому что беседа с Гранди затянулась дольше, чем мы рассчитывали. Это было последнее интервью двоих этих людей перед съездом Большого фашистского совета, собранного по настоянию Гранди и приведшего, как известно, к падению диктатора. Когда мы вошли в кабинет Муссолини, в зал с громадным столом в дальнем конце комнаты, он встретил нас словами: «Я только что имел продолжительную беседу с Гранди. Он поистине преданный человек». Мне часто позже приходило на ум это замечание, особенно потому, что у меня сложилось впечатление, что Муссолини вообще-то плохо разбирался в людях.

Всегда по возможности устраивалось так, чтобы мы, немцы, не входили в рабочий кабинет, когда там находились итальянские офицеры. Дело в том, что правила этикета позволяли последним подходить либо к королю, либо к главе правительства исключительно двойным шагом (шаг Берсальери), и, очевидно, это делалось для того, чтобы не смущать нас.

Муссолини был человеком совсем другого типа, чем Гитлер. Несмотря на сильно развитую самоуверенность, которой он был наделен в избытке, он не претендовал на то, чтобы безоговорочно судить о военных вопросах. Часто он просто с пафосом изрекал избитые истины, а затем молча соглашался с наиболее необходимыми и практичными, с точки зрения начальника Генерального штаба, идеями. Следовательно, в военных делах Муссолини можно было вести за собой, он не был упрямым. К тому же невозможно было не заметить в нем некоторой неуверенности. После высадок на Сицилии фельдмаршал Кессельринг доложил ему, что многие итальянские подразделения полностью разбиты и что с таким низким моральным духом невозможно будет защищать остров. Тогда Муссолини ударил себя в грудь и громко провозгласил: «Вторжение состоит из трех частей: высадка, прорыв и оккупация. Вторая фаза сейчас обрушилась на нас, третьей не будет. Таково мое мнение». Он полностью игнорировал жизненно важные вопросы, только что поставленные перед ним, и, вероятно, намеренно.

Муссолини всегда проявлял величайший интерес, получая военные донесения. Он задавал множество вопросов и всегда казался хорошо информированным, при этом не делал вид, что знает лучше, чем его советники. С ним было гораздо легче иметь дело, чем с Гитлером при таких же обстоятельствах. Впрочем, он посещал воюющий фронт так же редко, как последний.

Каково было состояние итальянских вооруженных сил в первой половине 1943 года? Армия потеряла свои лучшие войска в Африке и в России. Из того, что оставалось, более тридцати дивизий завязли в Греции, Югославии и Южной Франции. Только двадцать четыре годных к службе дивизий остались защищать родину, и из них восемь стояли на Сицилии, Сардинии и на Корсике. Остальные двенадцать дивизий были соединены в две армии, которые образовывали часть группы армий итальянского кронпринца. Ни одна из этих дивизий не была моторизована. На самом деле Гитлер подарил итальянскому диктатору полное снаряжение танковой дивизии, но оно было использовано, в соответствии с пожеланием дарителя, для того, чтобы создать танковую дивизию фашистских резервистов на территории Рима для личной защиты Муссолини на случай опасности. Более того, в дебрях долины реки По находились десять дивизий, вернувшихся из России, однако их восстановление шло крайне медленно. Первая линия обороны вокруг побережья должна была быть представлена рядом дивизий береговой охраны, но они почти ничего не стоили из-за возраста служивших там людей и плохого вооружения. У них абсолютно не было опыта сражений, а моральный дух из-за долговременного стояния у берега пал крайне низко. Полевые фортификации, которые они возвели, были в большинстве своем непригодны и не свидетельствовали о сильном духе сопротивления. Глава Генерального штаба генерал Роатта довольно открыто заявлял, что на эти подразделения положиться нельзя. Конечно, оборудование, вооружение и обучение активных дивизий также, как мы уже указывали, не дотягивали до современных стандартов. Их несоответствие ярко продемонстрировали события в Африке и в России. Следовало опасаться, что воинственный дух армии и народа почти угас, и оставалось лишь единственное желание, чтобы эта отвратительная война наконец-то тоже закончилась, не важно как. Одно было вполне справедливо: итальянские войска не смогут без помощи выстоять перед дальнейшим натиском врага. Помощь Германии будет необходима. Следовательно, уже летом 1943 года восемь высококлассных германских дивизий были переброшены на Итальянский театр военных действий. Позднее их число достигло почти двадцати, все были переведены из России либо из войск, ожидавших вторжения с Запада.