Германская военная мысль
Шрифт:
С началом кампании 1809 г. эрцгерцог был назначен командующим главной Германской армией (включавшей в себя около 175 тысяч человек). Рано утром 10 апреля 1809 г. его армия начала переправляться через реку Инн у Браунау и вторгся на земли Баварии. Карл в очередной раз проявил себя блестящим полководцем, одержав победу в сражениях при Абенсберге и Ландсхуте. 22 апреля 1809 г. его войска потерпели поражение в сражении при Экмюле, во время которого Карл, увидев после начала боя, как разваливается его южный фланг, отдал приказ отходить к Ратисборну, что дало ему возможность избежать полного разгрома и сохранить боеспособную армию. В то же время после сражения написал императору: «Если у нас будет еще одно такое сражение, у меня не останется армии».
16 мая к армии эрцгерцога присоединился генерал И. Хиллер, и общая численность войск Карла достигла 115 тысяч человек, и на следующий день он организовал демонстрацию у Линца. 21 мая австрийские войска под командованием эрцгерцога Карла нанесли поражение французской армии у Асперна, а 22 мая дали противнику кровопролитное сражение при Эсслинге. Здесь Карлу противостоял сам непобедимый Наполеон и эрцгерцог заставил его отступить!
Развить успех Карлу не удалось — эта победа отняла последние силы австрийской армии. 5–6 июля армия эрцгерцога (около 111 тысяч человек и 452 орудия) потерпела поражение от армии Наполеона (около 170 тысяч человек и 584 орудия) при Ваграме. Потери каждой из сторон составили около 25 тысяч человек. Тем не менее и после этой катастрофы эрцгерцог провел блестящее отступление в имперские земли, сохранив армию, и 12 июля 1809 г. заключил в Цнайме перемирие.
После этой неудачной кампании самый талантливый австрийский полководец этих лет навсегда оставил армию, хотя и продолжал считаться ее главнокомандующим (генералиссимусом). Возможно, Карл посчитал, что почти десятилетия реформ, которые он решительно проводил, слишком мало дали австрийской армии и смысла в их продолжении нет. В кампанию 1813–1814 гг. он участия не принимал, и лишь в 1815 г., когда пришло известие о возвращении с острова Эльба Наполеона во Францию, Карл согласился принять пост военного губернатора Майнца.
Лишь оставив армию, эрцгерцог занялся своей личной жизнью: лишь в 44 года — 17 сентября 1815 г. — он сочетался узами брака. Его избранницей стала 18-летняя принцесса Генриетта Нассау-Вейльбург (1797–1829). Его сыновья занимали высокие посты в австрийской армии: старший — Альбрехт (3 августа 1817 — 18 февраля 1895) — в 1866 г. стал фельдмаршалом и главнокомандующим австрийской армией в Италии; Карл Фердинанд (29 июля 1818 — 20 ноября 1874) получил чин фельдмаршал-лейтенанта, Фридрих (14 мая 1821 — 5 октября 1847) — адмирала, а Вильгельм (21 апреля 1827 — 29 июля 1894) стал фельдмаршал-лейтенантом и генерал-инспектором артиллерии.
Ниже приводится отрывок из статьи «Научный фундамент эрцгерцога Карла», опубликованной во втором томе книги «Стратегия в трудах военных классиков» в 1926 г.
Его наставления и уставы, изданные в 1806–1808 гг., представляют высокоценные труды. Это было первое переложение на бумагу, облечение в логическую форму новых явлений, выдвинутых революцией и Наполеоновскими войнами. Французские армии побеждали, руководствуясь в жизни еще неписаными нормами и формально не отбрасывая в архив доставшиеся им от эпохи Бурбонов уставы. Перевод логики военной мысли в рельсы нового бытия — это заслуга Карла [42] . Он собрал энергичных и разумных офицеров, запротоколировал опыт новейших войн, сделал надлежащие выводы. С чрезвычайной быстротой были в период подготовки к 1809 г. разработаны новые уставы. Карл постарался, чтобы новые мысли были облечены и в новое слово, и пригласил для редактирования уставов известнейшего историка и поэта — Шиллера. Можно поэтому не удивляться, что различные фразы уставов Карла жили в австрийской армии до мировой войны включительно, что прусская комиссия 1811 г. с участием Клаузевица пересадила их в значительной части и в прусскую армию, и что в исковерканном переводом виде попали они и в русскую армию, где, конечно, отсутствовали те предпосылки, которые в Германии, стонущей под игом Наполеона, заставили Шиллера взяться за неблагодарную работу — перечеканку в яркие, навсегда запечатлевающие фразы серого словоизвержения уставных комиссий.
42
Мы просим читателя ознакомиться и с далеко отстоящей от нашей оценки оценкой эрцгерцога Карла Дельбрюком в приводимом в этой книге отрывке: «Стратегия Наполеона». — Прим. ред.
Сам эрцгерцог Карл свою мысль сосредоточивал преимущественно на вопросах стратегии. Мы приводим ниже отрывки из двух его трудов: наставления для австрийских генералов, напечатанного в 1806 г., но в большей своей части написанного, по-видимому, тремя годами раньше, и из изданного впервые в 1813 г. капитального труда «Основы стратегии» [43] . Последний труд, созданный в тиши кабинета изгнанника, более полно отражает нам образ мышления эрцгерцога Карла, но нам лично более нравится первое стратегическое наставление, написанное в пылу борьбы еще молодым полководцем (какая зрелая мысль в 32 года!), в котором впервые были провозглашены начала стратегии сокрушения. Читатель найдет у эрцгерцога Карла и Жомини очень много общих мыслей; даже формулировка начала ударности выливается в почти тождественные слова. Есть данные думать, что оригиналом является эрцгерцог Карл, а Жомини принадлежит заслуга отбора крупиц истины от фальши и частностей и широкой популяризации их.
43
Труды эрцгерцога Карла в русском переводе не издавались. Перевод для нашего труда выполнен с издания: Ausgew"ahlte Sebriften das Erzherzog Karl von "Osterreich. Bd. 1–6. Wien, 1893. На французском языке «Основы стратегии» были изданы в 1818 г. в переводе, редактированном А. Жомини. — Прим. ред.
В век эрцгерцога Карла наука не
пользовалась в командном составе особым почетом; даже Беренхорст пришел к отрицанию военного искусства, размышляя над успехами невежественных революционных генералов. Тем больше заслуга эрцгерцога Карла, выдвинувшего мысль о необходимости научной подготовки к полководческой деятельности. Читателя, может быть, будет несколько смущать утверждение этого классика, что стратегия покоится на твердых математических истинах, и попытка его свести вопрос о безопасности операционной линии к нескольким незамысловатым геометрическим теоремам [44] . Этот математический сор, против которого справедливо ополчился еще Жомини, в свое время являлся полезным оружием в борьбе с полуграмотностью генералов. Что это была далеко не борьба с ветряными мельницами, читатель может заключить хотя бы из того, что ее пришлось продолжать и три четверти века спустя позитивизму в лице Леваля.44
Здесь сказывается влияние всего духа мышления XVIII в.; ведь первая история военного искусства Хойера была классифицирована редакцией Геттингенской истории наук как подотдел математики. Непосредственный толчок к избранию математики за основу стратегии эрцгерцог Карл получил от известного в начале XIX в. труда Вентурини «Математическая система прикладной тактики» (Venturini. Das matematische Sistem der engewanten Taktik. 1800).
Мы пожертвовали несколькими страницами настоящего издания, чтобы воспроизвести математические увлечения авторов, они характерны, они знаменуют пройденную страницу развития стратегических идей. Разумеется, когда мы встречаем попытку такого же математически-механического подхода в конце XIX в. (Гейсман П. «Тактика массовых армий»), мы только можем в недоумении пожать плечами. Но мы умышленно опустили очень характерную особенность трудов эрцгерцога Карла — переоценку последним географического элемента. Это было бы для нас слишком громоздким балластом. Эрцгерцог Карл слишком много искал на местности ключей для разрешения стратегических проблем. Увлечение географией чувствуется уже в начале деятельности австрийского полководца, но оно развилось в ссылке дальше в сильнейшей степени.
Мы выбросили теперь из нашего военного лексикона самый термин «стратегические и тактические ключи»; в нашей оценке обстановки условия местности представляют не решающий элемент, а только один из элементов. Нам сейчас географические преувеличения эрцгерцога Карла не угрожают, и мы лишь используем плоды их — включение военной географии в число основных военных дисциплин.
Очень любопытно построение труда эрцгерцога Карла «Основы стратегии». Полное его заглавие — «Основы стратегии, поясненные очерком кампании 1796 г. в пределах Германии». И у Ллойда, и у Виллизена теория стратегии явилась лишь обоснованием исходной точки зрения для критики подлежащих их исследованию войн. У эрцгерцога Карла 25 страниц первой части затрачиваются на изложение основ стратегии, а 84 страницы — на военно-географический анализ южногерманского театра военных действий; вторая часть представляет историю похода, вскрывающую влияние на ход событий географических факторов и большего или меньшего уважения полководцев к началам стратегии. Теория здесь не играет роли введения к исторической части труда; получается скорее впечатление, что эрцгерцог Карл прибегает к прикладному методу и на исторических фактах облекает в формы бытия дорогие ему истины. Этот метод получил впоследствии полное развитие у Верди.
Много мыслей эрцгерцога Карла не производят сильного впечатления, так как они в деформированном виде сотни раз повторялись различными учебниками. Здесь они раскрываются перед читателями у своего истока; некоторые главы, например выводы из революционных войн и заключение «Наставления», а также введение к «Основам стратегии», и теперь сохранили свою свежесть и глубокий интерес.
И как полководец, и как писатель эрцгерцог Карл имеет один глубокий недостаток: он стратег с оглядкой. Катастрофы с австрийской армией Меласа в 1800 г. и армией Макка в 1805 г. произвели глубочайшее впечатление на эрцгерцога Карла, состарили его. Он выдвигает на первый план осторожность, отказ от риска, стремление воевать наверняка. Он призывает непрерывно заботиться о безопасности операционной линии, не допускать врага никогда на свои сообщения с базой. Смертельная боязнь дерзких приемов Наполеона проходит через эти строки. Это опыт побежденной, а не победившей армии. Встретившись в 1809 г. с Наполеоном, эрцгерцог развивал Регенсбургскую операцию с таким глубоким уважением к своему противнику, с таким предвкушением потери своих сообщений, что возможность торжества и победы становилась призрачной. Школа доктринеров — Жомини и Леера — заимствовала полностью эту оглядку у австрийского полководца, возвела ее в основу истинной теории и приписала дерзкому Наполеону такую же оглядку при ведении им операций.
У эрцгерцога Карла вместе с личным мужеством, равнявшимся храбрости Карла XII, удивительным образом связывалась эта стратегическая оглядка. Он часто бросался в рядах передовых частей в рукопашную схватку, но стратегически никогда не мог, забыв о всех возможных напастях, сосредоточиться на одной мысли о победе на решительном пункте. На памятнике в Вене скульптор изобразил эрцгерцога Карла на скачущем коне, с обломанным знаменем в руках, оглядывающимся назад. И этот образ непременно возникнет и в мозгу читателя, вдумавшегося в предлагаемые отрывки. В этом отношении прямой противоположностью учению австрийского полководца является труд Шлиффена «Канны», призывающий к величайшим дерзаниям, к величайшему риску, к преследованию самых головоломных целей. Не объясняется ли эта разница тем, что Шлиффен не чувствовал впереди себя Наполеона, с которым предстоит сыграть ответственную партию, и позади Шлиффена стояла германская армия, армия-победительница; что Шлиффен не чувствовал перед собой непреодолимой исторической силы, выросшей из революции, которую так ясно схватывал и которой втайне поклонялся эрцгерцог Карл?