Германская военная мысль

Выбор операционных линий и исходного пункта, откуда развивается операция для достижения очередного объекта, не всегда зависит от географических преимуществ операционной линии, а часто вытекает из совершенно отличных обстоятельств и совершенно посторонних причин. Группировка войск обеих сторон; близость или удаленность от района, откуда ожидаются подкрепления; преимущества, обусловленные тем, что избранная операционная линия прикрывает более обширную часть своей территории, характер местности, по которой пролегает данная линия, в отношении его к имеющимся у нас родам войск, и тем, в которых мы превосходим противника; степень важности, которую придает противник тому или иному направлению; степень сопротивляемости расположенных на нем пунктов и т. д. — коротко говоря, этот выбор должен следовать за оценкой всех действующих на войне и поддающихся предварительному учету обстоятельств и определяется ею.

Сложные и основанные на взаимодействии отдельных комбинаций маневры в стратегии приносят еще больший вред, чем в тактике, потому что в стратегии расстояния между отдельными направлениями больше, а следовательно, верный расчет в соблюдении точности во времени является более затруднительным. Преимущества, которые они дают, зависят от счастливой случайности и к тому же всегда бывают значительно меньше тех, которые получаются, когда все силы в совокупности оперируют против решительного пункта. Когда в основе решения наступать лежит явное превосходство наших сил, то наиболее благоразумным направлением наших операций явится операционная линия, кратчайшим образом соединяющая базис с объектом, с целью захвата последнего открытой силой: этим путем достигается двойная выгода краткости расстояния, следовательно, и выигрыша времени, и разгрома сил обороняющего, и, следовательно, уничтожения всякого дальнейшего сопротивления в других пунктах. Но если превосходство сил не столь значительно, чтобы можно было с уверенностью рассчитывать на успех подобного предприятия и на то, что удастся силой вытолкать противника из занимаемых его развертыванием стратегических пунктов, то этой цели нужно достигнуть посредством маневра.

Вообще существует только один маневр, чтобы принудить противника оставить какой-нибудь стратегический пункт: надо угрожать ему захватом его операционной или коммуникационной линии или пункта, намеченного им для отступления и который он прикрывает своим выдвижением.

Этот маневр, вынуждающий нас отклоняться от линии, идущей перпендикулярно к расположению противника, чтобы обойти его фланг, может являться обеспеченным лишь при условии, что на время этого марша или удастся найти другую пригодную для отступления стратегическую линию, или же если линия, являвшаяся исходной, настолько сильна по природным свойствам или по искусственным укреплениям и настолько прочно занята, что противник не в состоянии овладеть ею прежде, чем мы заставим его обходом оставить свою позицию.

Расчет времени, которое можно затратить на обход, основывается на относительной силе укрепленных пунктов и на продолжительности сопротивления, которое они в состоянии оказать противнику. Демонстрации, которые должны сопровождать подобное движение, безусловно необходимые быстрота, предусмотрительность, скрытность и т. д., одним словом — метод выполнения относятся к области тактики.

Однако нередко бывает, что и при наступлении оказывается неизбежным в течение одной операции покинуть стратегическую линию, на которой мы находимся, чтобы занять другую; например, вследствие непредвиденных, трудно преодолимых препятствий, или вследствие неожиданной и неучтенной операции противника, или вследствие приближения к району, откуда ожидаются сильные подкрепления и т. д. Если при этом в нашем распоряжении имеется достаточное время, то подобное изменение операционной линии может происходить там, где старая линия и вновь занимаемая связываются стратегической линией [54] . Но если марш не может быть прерван, то он должен быть выполнен быстро и осторожно, но при непременном условии, чтобы не грозила опасность — покинув одну операционную линию и не сумев предупредить противника в занятии другой — потерять вовсе свою линию отступления; это замечание имеет свою силу и для всех движений от одного стратегического пункта к другому или от одной линии к другой. Вообще стратегия не может обойтись без быстроты движения; ведь преимущества, которые мы приобретаем над не чересчур невежественным противником, редко бывают с первого же момента очень значительными и становятся важными лишь в своих последствиях.

54

Т. е. автор подразумевает, что армия может задержаться в своем движении в тот момент, когда географические условия благоприятствуют переводу тылов с одной коммуникационной линии на другую. — Прим. ред.

Выигрыш времени хотя бы на один-единственный переход может оказаться решающим, но его надо уметь удержать за собой путем энергичной деятельности; сам по себе он слишком мал, и более деятельный и быстро маневрирующий противник вновь его легко наверстает. Обход не имеет никакого значения, если он развивается так медленно, что дает противнику время изменить свою группировку или предпринять контрманевр.

Против обхода имеются различные средства, но успех их зависит главным образом от быстроты принятия решения и выполнения; в зависимости от отношения наших сил к противнику и обстановки, в которой мы находимся, мы можем обратиться к следующим способам: движение к пункту, который стремится занять противник, чтобы его там предупредить; атака противника на марше; наступление на неприятельскую коммуникационную линию, поскольку при этом мы не рискуем собственными сообщениями и т. д.

Правда, все эти методы опираются на предпосылку неправильного расчета времени противником; однако ввести неприятеля в подобное заблуждение — таковая хитрость и искусство входят в компетенцию умного полководца. Демонстрации, ложные слухи, разрушение дорог и мостов, даже пожертвование некоторыми своими частями и т. д. могут задержать или замедлить движение неприятеля и помочь достижению наших намерений. На худой конец лучше отойти и оборонять тыловой стратегический пункт, чем позволить себя обойти [55] .

55

Стратегия А. Н. Куропаткина в Маньчжурии и представляет этот «худой конец». Гибель армии Меласа в 1800 г., Макка в 1805 г., несомненно, имелись в виду автором этого осторожного совета; он далек от того, чтобы выдвигать сражение с перевернутым фронтом как лучшее средство. — Прим. ред.

Глава 4 Особенности стратегии

От стратегических планов зависит удачный или неудачный исход охватываемой им операции, кампании или всей войны. Они определяют момент сражения; они создают для сражения возможно благоприятную обстановку; они заранее очерчивают как результаты победы, так и пределы неудачного развития событий. Правда, тактические ошибки могут явиться помехой их осуществлению, быть может, даже повести к их полному извращению; однако чаще стратегические планы окажутся в силах исправить ущерб, обусловленный тактическими промахами.

При посредстве тактики выигрывается сражение, дать которое указывает стратегия. Если сражение дается не под влиянием последней, т. е. место и время сражения не являются плодом стратегического расчета, то сражение редко будет иметь последствия, выходящие за пределы минутных выгод. Часто поэтому кампании, обильные делами, в которых вожди являлись скорее тактиками, чем стратегами, в общем оказывались менее решительными, не влекли за собой столь крупных последствий, не так быстро приводили к конечному пункту войны и заканчивалась скорее из-за обоюдного истощения сторон, чем кампании, в которых стратегический гений полководца охватывал весь театр войны, направлял натиск на операционные линии противника, открывал слабое место его базы или опорных точек, овладевал сообщениями с основным источником средств существования его армии, спутывал его операции и часто единственным сражением, предпринятым в соответствии с принципами стратегии и осуществленным по принципам тактики, уничтожал боеспособность своего врага.

Бывают случаи, когда тактика может обусловить стратегический успех, не входивший в первоначальный план; например, при намеченном прорыве в каком-нибудь пункте будет усмотрена возможность так разрешить эту задачу, что одновременно будет перехвачен и стратегический путь отступления противника.

В подобных случаях правила тактики и в выполнении часто должны допускать исключения в пользу преобладающего значения стратегического успеха. Если бы пункт атаки, открывающий доступ к пути отступления неприятеля, с тактической точки зрения и не являлся более выгодным, все же ему должно быть оказано предпочтение перед всеми остальными, поскольку он не препятствует разрешению первой большой стратегической задачи — в данном примере прорыву участка неприятельского фронта, и при этом создает вероятность присовокупить и второй стратегический успех.

Преимущество, приобретаемое над противником от использования стратегических линий, которыми последний пренебрегает или которые неправильно оценивает, длится постольку, поскольку удается по этим линиям беспрепятственно продвинуться вперед.

Полководец, который выиграл у противника хотя бы всего один переход, сохраняет это преимущество до тех пор, пока значительное препятствие, как то: большая река, бездорожный горный хребет, крепость и т. д. — не задержит его на столько времени, сколько требуется противнику, чтобы окольными путями наверстать утраченный переход и вновь овладеть выгодами занятия стратегической линии. Стратегические успехи никогда не обусловливали более крупных и решающих последствий, чем в войнах, знаменовавших последние годы восемнадцатого и первые годы девятнадцатого столетий: изменения, внесенные в военное искусство Французской революцией, сделали возможным более быстрое передвижение больших масс, чем раньше. Утратилась легкость, с которой раньше возмещались стратегические неудачи; наступление приобрело значительно большее преимущество над обороной, и тактика еще больше, чем раньше, вошла в подчинение стратегии. Поэтому походы, продолжавшиеся всего несколько недель, давали результаты, которые обычно можно было ожидать лишь от ряда длительных войн, и укрепленные пункты, лишенные стратегического значения, перестали приносить какую-либо пользу, а имеющие стратегическое значение подвергались величайшим напряжениям.

Принципы стратегии содержат в себе общий дух системы войны; на них же, в частности, базируется план наступательной или оборонительной военной системы каждого государства. Каждое мероприятие, связанное с подготовкой войны, не вытекающее из правил стратегии, является ложным, вредным и ведущим к гибели.

Условия, обеспечивающие стратегические выгоды, не могут быть немедленно достигнуты; чтобы создать их, требуется и время и работа. Следовательно, тот, кому вверяется верховное руководство вооруженной силой, еще в мирное время должен обладать компетенцией для подготовки удачного хода событий на войне; все, что может на него повлиять, должно направляться в соответствии с правилами стратегии; таким образом, в его круг ведения войдет не только устройство и дислокация войск и крепостей, но и все вопросы о сообщениях, дорогах, водных путях, складах, магазинах и т. п. Уважение или пренебрежение к этим столь важным для большой империи государственным началам решает вопрос о том, сохранит ли она свое существование или падет. Раздираемая внутри и лишенная своей армии Франция в конце восемнадцатого столетия устояла против всей Европы потому, что со времен Людовика XIII правительство неустанно и в соответствии с принципами стратегии работало над тем, чтобы привести ее границы в оборонительное состояние. Опираясь на эту систему, Франция покорила все страны континента, не имевшие такой оборонительной системы; именно потому французским полководцам часто было достаточно достигнуть одного стратегического успеха, чтобы уничтожить армию и целое государство [56] .

56

Мы, конечно, совершенно не согласны с таким объяснением успехов армий революции и Наполеона; в этом выдвижении на решающий план вопросов о расположении крепостей и проведении дорог сказывается прежде всего географический уклон автора; но зато мы всецело должны подчеркнуть мысль эрцгерцога Карла, что подготовка к войне должна вестись не только в пределах военного ведомства и что необходима стратегическая консультация при решении всех крупных вопросов, могущих отозваться на ведении войны. А какие же стороны нашей мирной деятельности не влияют на сопротивляемость государства во время войны, если базой войны является теперь вся страна, вся производительность труда ее населения, все ее средства? — Прим. ред.