Германский Гермес. Музыкальные драмы немецких и австрийских композиторов.

Эй, я не вижу ни гонца, ни холопа.

Бертинг.

Где они? Убежали! Клянусь своей честью, тот, кого мы оставили с гонцом, – не самый отважный парень. Они оба не многого стоят. Что ж, Альберт, откуда ты и куда?

Альберт.

Я не желаю тебе отвечать. Убей меня, мне не нужна моя жизнь!

Бертинг.

Так ты заодно с этим холопом? Вырвите у него всю правду!

Несколько холопов валят Альберта на землю, хватают его за руки и за ноги и пытаются вывихнуть ему суставы.

Альберт.

О, это страшнее смерти.

Бертинг.

Говори всю правду! Ты будешь говорить или нет? Подумай!

Альберт.

Я не желаю говорить, но я вынужден это сделать. Остановитесь! Я по чести скажу тебе всю правду!

Бертинг.

Стойте! Оставьте его! Говори же! Откуда ты?

Альберт.

Я следую из замка Родериха и направляюсь домой.

Бертинг.

Что же ты делал у Родериха?

Альберт.

О, для меня это ещё более страшная мука!.. Я сватался к его дочери.

Бертинг.

И ты был отвергнут, не так ли? Ну же! Ну же! Скажи, она прелестное дитя?

Альберт.

Она слишком красива для меня, вот почему мне пришлось от неё отступиться!

Бертинг.

Упрямое дитя! Клянусь моей честью, она – упрямая малышка! Что ж, посмотрим, отвергнет ли она меня! Клянусь честью, она должна стать моей! Вперёд, холопы!

Альберт.

О, она не для тебя! Она ангел!

Бертинг.

Какое мне дело до ангела? Она – плоть. Плоти я хочу, плоти и плотских утех. Холла! Брайшальд, забери Альберта в мой замок. Я добуду эту деву из замка Родериха! По коням! По коням! В седло, холопы! Вперёд! Я излечу её от её упрямства!

Все удаляются.

Второе действие

[Первая сцена]

В укреплённом замке Родериха. Агнес и Аделаида. 33

Аделаида.

Возлюбленная мать!О, не терзай любовьюМоё несчастное,Измученное сердце!Оно любви не жаждет.Знай: прекрасна та любовь,Которая сама нашла свой путь…

Агнес.

О, несмышлёное дитя!Ты неразумна, ибо хочешьОтвергнуть, оттолкнуть его!..Не любишь ты его.Скажи, любила льТы его когда-нибудь?

33

Аделаида. По собственному признанию Вагнера, образ Аделаиды навеян одноимённым произведением Бетховена (opus 46).

Аделаида.

Возлюбленная мамочка!Нет, никогда!Нет, никогда его я не любила!

Агнес.

Но тогда о ком жеС такой любовью ты вздыхаешь?

Аделаида.

Что? С любовью я вздыхаю?..

Агнес.

Мы краснеешь! Отвечай мне,Кто стал причиной твоего томленья?

Аделаида.

Стал причиной моего томленья?..

Агнес.

Как зарделись твои щёки!Вижу, тебе трудно говорить!..Ответь же мне,Кого ты любишь?

Аделаида. 34

О, возлюбленная мать!Знай: никого я не люблю!

Агнес.

Так отчего жеНа твоих щеках румянец?

Аделаида.

На моих щеках румянец?..

Агнес.

Краснеют щёкиВсё сильнее и сильней!О, несмышлёное дитя!Не скрыть тебе своей любви!А завтра явится жених,Он более не спросит о любви;И стать должна ты будешьЕго супругой. Боже,Ты в силах всё переменить!..Так позаботьсяО своём наряде, дочь, а я…Я постараюсь заглушитьПредчувствия, которыеРоятся в моём сердце.

34

Более поздняя музыкальная эстетика Вагнера убеждает в том, что «партию» Аделаиды могло бы исполнить драматическое сопрано.

Агнес уходит. Аделаида берёт лютню.

Аделаида. 35

Ах, горе, моё сердце,О, как ты печально!Излейся, сердце, тысячьюПрекрасных, нежных звуковИ его имя славою почти!

Играет на лютне и поет.

Всё моё сердце содрогается в смятеньиПред грозной силой неизведанных страстей;И, сладостное имя повторяя в исступленьи,С любовью жду я радужных вестей.Потоки радости уносят прочь мою печаль, я верю чуду,Когда мне «Лойбальд! Лойбальд!» слышится повсюду.Ты моё сердце озарил лучистым, радостным сияньем;Все помыслы мои – тебе;Моим любовным, сладостным терзаньемЯ вручена твоей судьбе.А эхо, вторя: «Лойбальд! Лойбальд!» — весело ликуетИ радостную песнь воркует.

35

Песнь Аделаиды – сольный лирический эпизод, вне всякого сомнения, навеянный балладами Шиллера.

Появляется Гундхен, у неё в руках наряды.

Гундхен.

Ах, барышня, вы снова тоскуете о своём возлюбленном; я же явилась, чтобы нарядить вас в свадебное платье, ведь вы выходите замуж за другого… О чём вы думаете?

Аделаида.

О, моя Гундхен, помоги мне и завтра, и послезавтра скоротать время, слушая твои весёлые и остроумные речи. Ничего иного я слышать не желаю.

Гундхен.

Если бы Лойбальд услышал это, то он позавидовал бы моему остроумию.

Аделаида.

Научи меня своему остроумию, дабы я могла высмеять своё положение невесты.

Гундхен.

Чтобы услужить вам, моё остроумие должно оставить в стороне всякие шутки. Сейчас не до смеха, барышня, и любая шутка неуместна, ибо о вас необходимо как следует позаботиться.

Аделаида.

Ты так считаешь?

Гундхен.

А что если вам убежать из замка?

Аделаида.

Гундхен! Бежать? Подумай, что ты говоришь!

Гундхен.

Что же вы намерены делать?

Аделаида.

В любви я хочу положиться на Бога.Неужто, вселив в наше сердце любовь,

Конец ознакомительного фрагмента.