Геродотова Скифия. Историко-географический анализ

Даже двукратный перечень народов вокруг Скифии имеет вполне резонное обоснование: в первом случае (§§ 17–28) указывается географическое размещение, а во втором (§§ 103–110) — этнографические особенности народов, их сходство или несходство со скифами. Правда, отрыв второго перечня от этнографии самих скифов нарушает несколько изложение похода Дария: он искусственно связан с совещанием «царей» этих народов в момент вторжения персов (§ 102). Не на месте, с нашей точки зрения, находится интереснейшее общее географическое описание Скифии (§§ 99-101). Оно, казалось бы, должно было предварять и географическое описание народов (§§ 17–27), и перечень скифских рек, т. к. представляло собой общий взгляд на Скифию в целом. Эти три параграфа (99-101) производят впечатление отрывка из путевого дневника. Начинается он с упоминания Фракии и Истра, затем следует уже известная нам фраза: «…начиная от Истра я буду описывать с целью измерения приморскую часть собственно Скифии», указывается «древняя», «исконная» Скифия от Дуная до Перекопа (до г. Каркинитиды), затем следует измерение Таврики и определение юго-восточных рубежей Скифии (Боспор, Меотида и Танаис). В заключение этого отрывка содержится описание скифского тетрагона.

Создается впечатление, что в рассматриваемых параграфах Геродот соединил какие-то предварительные данные, может быть полученные им до путешествия или во время путешествия от понтийских греков, об общих габаритах Скифии и о сухопутной дороге от Дуная до Днепра и далее до Керченского пролива со своими собственными впечатлениями от плавания вдоль скифских и таврских берегов.

Исследователи творчества Геродота нередко упрекают его в недостаточной географической четкости; другие справедливо возражают им, указывая на то, что Геродот — историк, а не географ и сам себя географом не считал. Это верно, для Геродота главным было изложение исторических событий, раскрытие действующих сил (народов и правителей), а географическое описание было определением театра военных действий, тех декораций, на фоне которых происходило движение истории. Композиция «Мельпомены» полностью подтверждает сказанное. Даже вклинившийся и кажущийся инородным географический отрывок (§§ 99-101) оправдан с точки зрения историка: он приурочен в тексте к тому моменту, когда Дарий переправился через Дунай и вступил в «Древнюю Скифию». Читатель узнавал из этого отрывка, что перед персидским войском открывалась обширная страна протяжением в 4000 стадий. Дарий предполагал завоевать ее за два месяца и к этому сроку вернуться к дунайскому мосту.

Геродот создал произведение, в котором историческая динамика сочеталась с географо-этнографической статикой и щедро расцвечивалась отступлениями в область легенд и полудостоверных рассказов. Даже Плутарх, говоря о «злокозненности» Геродота, признавал, что «стиль Геродота — простой, легкий и живой…», что «язык писателя имеет много приятности и силы…» [73] .

* * *

Книга Геродота явилась результатом большого количества бесед и расспросов, ведшихся во время целенаправленных путешествий историка. Промежуточной стадией были, по всей вероятности, записи бесед, сделанные на месте, сразу после получения информации, а в отдельных случаях, может быть, и позже по припоминаниям.

73

Лурье С. Я. Геродот. Л., 1947, прил. 1, с. 161.

Попытаемся выявить в окончательном тексте «Истории» те группы сведений, которые могут быть возведены к каким-либо местным источникам. Порядок рассмотрения поставим в связь с предполагаемым маршрутом Геродота.

Я опускаю византийско-фракийскую группу записей, т. к. она невелика и для нашей темы интереса не представляет.

Первая остановка Геродота у ворот Скифии приходится на дельту Дуная. Здесь, как уже говорилось, перечислены большие и малые притоки, измерена длина гирла, собраны подробнейшие сведения о той греческой эскадре в 600 кораблей, которая была оставлена для охраны моста Мандрокла, и обо всем, что около этого моста происходило в 512 г. Перечень тиранов, командовавших греческими войсками, настолько детален (§ 138), что позволяет предполагать какой-то греческий письменный источник, сохранившийся в одном из понтийских городов.

В низовьях Дуная скифские земли соприкасались с землями гетов и агафирсов (обитавших, по всей вероятности, по обе стороны Карпат). Вполне возможно, что владения агифирсов доходили до пространства между Карпатами и Днестром.

Собирая сведения в низовьях Дуная и хорошо изучив его левые, северные притоки, текущие из земли агафирсов, Геродот имел возможность получить информацию и от представителей этого племени.

Если мы взглянем на сумму сведений Геродота о племенах, окружающих Скифию, то увидим, что из всех племен в особое положение поставлены агафирсы. Это тем интереснее, что Геродот в изложении скифо-персидской войны неизменно находится на стороне скифов. Он подчеркивает растерянность Дария, его жестокость по отношению к своим слабым воинам, подробно описывает то невыгодное положение, в каком очутился царь, когда скифы вместо изъявления покорности послали ему дерзкие символические дары: лягушку, мышь, птицу и стрелы. Агафирсы же не только отказались войти в союз со скифами, но и выставили вооруженный заслон на своей границе против скифов.

В описании нравов различных племен только одни агафирсы противопоставлены диким и разбойным таврам:

«Агафирсы, напротив, отличаются самыми мягкими нравами и очень охотно носят золотые украшения».

Даже пережитки первобытного брака поставлены им в заслугу:

«Женщинами агафирсы пользуются сообща с той целью, чтобы всем быть братьями между собою и родными и не возбуждать друг в друге ни зависти, ни вражды» (§ 104).

Конфликт у агафирсов со скифами возник потому, что будто бы скифы, воюя с персами, одновременно решили наказать те племена, которые не примкнули к их союзу. Ускользая от Дария, скифская конница как бы вела персов «в земли народов, отказавших им в союзе» (§ 125). Скифы уже будто бы победоносно разгромили меланхленов, андрофагов и невров, и только одни агафирсы сумели отстоять свою землю:

«Агафирсы видели, как бежали от скифов соседи их и какое разорение терпели от них, а потому до вторжения скифов агафирсы отправили к ним глашатая с требованием не преступать их пределов, т. к., в случае попытки вторжения, скифам непременно придется прежде всего выдержать битву с агафирсами. Одновременно с этими угрозами агафирсы послали войско к границам для отражения нападающих. Меланхлены, андрофаги и невры при вторжении персов вместе со скифами не обратились к оружию, забыли об угрозах и, объятые страхом, бежали все дальше к северу в пустыню. Однако скифы под страхом угрозы не входили уже в землю агафирсов и из Невриды повели персов за собою в свои владения» (§ 125).

Не подлежит сомнению, что приведенный рассказ исходит из агафирской среды и, очевидно, записан где-то близ Дуная, где Геродот, как мы выяснили, находился некоторое время.

Этот «агафирский логос» краток, но выразителен: все племена бежали, «объятые страхом», и только одни отважные и гордые агафирсы отстояли свою свободу.

К сожалению, в исследованиях геродотовских сведений о походе 512 г. прошло незамеченным, что агафирский рассказ не только повествует о мужестве агафирсов, но и дает одновременно свою версию всего похода Дария.

Нам надлежит определить следующее: во-первых, объем агафирского предания; во-вторых, степень его достоверности; в-третьих, каково его место в геродотовском тексте.

Рассмотрим все, что говорится об агафирсах.

В географических записях Геродота была заметка о западных областях земли агафирсов, откуда вытекает р. Марис (§ 49), современный Мареш. К сожалению, общего представления о расселении агафирсов и о разграничении их со скифами Геродот почему-то не дал.

Агафирс, мифический родоначальник всех агафирсов, как рассказывали понтийские греки, был старшим из трех сыновей Геракла и девы-змеи; он не смог натянуть отцовский лук, и мать изгнала его (очевидно, из «Древней Скифии») (§§ 9-10).

Геродотом описаны какие-то скифо-агафирские конфликты: царь агафирсов Спаргапейф убил царя скифов Ариапейфа (§ 78). Эта часть сведений об агафирсах не должна была входить в собственно агафирский (по происхождению) рассказ, т. к. содержит осуждение агафирского царя: скифский царь «пал жертвой коварства Спаргапейфа, царя агафирсов» (§ 78) [74] . В агафирский рассказ входило идеализирующее их нравы описание в § 104, уже известное нам. Главной частью агафирского логоса следует считать приведенное выше предание об участии агафирсов в событиях 512 г. Противоречащая общему тону Геродота антискифская направленность четко обособляет это предание от остального текста Геродота.

74

Царское имя Спаргапейф было общим и у агафирсов и у скифов: так звали прапрадеда скифского царя Иданфирса (§ 76), Если этот Иданфирс тождествен тому, с которым воевал Дарий, то его прапрадеда следует отодвинуть (по геродотовской шкале поколений в 30 лет) примерно в середину VII в., а единство имен у скифов и агафирсов (Спаргапейф) может тогда свидетельствовать о действительном родстве этих племен в древности, отраженном генеалогической легендой об Агафирсе, Гелоне и Скифе.

Вглядимся внимательнее в содержание этого лаконичного рассказа и попытаемся определить степень его достоверности. События (§ 125) изложены в нем в такой последовательности:

Дарий «быстрым маршем» достиг Скифии и начал преследовать две скифские армии.

Скифы отступали в земли тех народов, которые не захотели вступить в скифский союз.

Скифы, увлекая за собою персов, вторглись прежде всего в землю меланхленов.

«Затем скифы двинулись во владения андрофагов. Разоривши и этот народ, они отступили к Невриде».

«По разорении этой страны (земли невров) скифы устремились к агафирсам».

Агафирсы (см. приведенный выше отрывок) выставили войско и не пустили скифов.

Скифы «из Невриды повели персов за собою обратно в свои владения».