Герои млечного пути

— Вот это уже интересно, черт возьми. — Генерал медленно сел в свое кресло. — Что за корабль?

— Частный звездолет типа малый транспорт. Регистрационное имя — «Дора». Данных по нему мало, что наводит на подозрения. Построен марсианским заводом фирмы «Орни» одиннадцать лет назад. По имеющимся данным, принадлежит одинокому звездному рейнджеру, занимающемуся коммерческими грузоперевозками. Его имя — Дэвид Дэймонд.

— Тот самый? — прищурился Сотников.

— Вероятно, да. И все эти события, включая пожар, явно связаны.

— Погоди. А какова хронология движения «Доры»?

— Вот. — Калашников раскрыл перед ним свою папку и указал на дисплей.

Генерал нахмурился, читая выведенные на экран данные.

— Ерунда получается. Слишком короткие промежутки времени между появлениями корабля в разных системах. Причем в разных ветках галактики. Не может такого быть. Звездолеты так быстро не летают.

— Еще как летают, при наличии метаскулярного ускорителя в гипердрайве.

— С какой стати? Это военные технологии.

— Ты сам прекрасно знаешь, что в последнее время участились случаи утечки оборонных технологий. Вспомни хотя бы сегодняшнее сообщение адмирала Филимонова о применении фенфирийцами гиперпространственных торпед. Откуда они у них? Ведь земная цивилизация разработала их только в двадцать третьем году.

— Черт возьми, — вздохнул генерал. — Так, значит, ты хочешь сказать…

— Да. Именно это…

— Выходит, это он…

— Скорее всего, да…

— Получается, что…

— Все именно об этом…

— М-да. — Сотников снова тяжело вздохнул. — Ладно. Передай всем. Звездолет «Дора» и его хозяин должны быть захвачены любой ценой.

— А что, если…

— Понимаю. — Тот кивнул. — Ну тогда… — Он уставился в окно. — Ненавижу это слово… Уничтожить…

Глава 32

Флайер приземлился на большой площадке, огороженной высоким временным забором, вдоль которого стояли строительные бытовки и техника да еще какие-то машины, скрытые маскировочной сетью.

Дальнобойные гаубицы безмолвно стояли в центре площадки, задрав в небо свои могучие стволы.

Симон медленно вышел из флайера. До орудий было всего с десяток шагов. Полдюжины. Византиец не ошибся. Они сейчас не стреляли, но это совершенно не значило, что они не возобновят удары в любую секунду. И самое главное — по каким целям…

Казалось, вокруг не было ни одной живой души. Но Ди Рэйв знал повадки фенфирийцев, помня о них еще по опыту Спейсарской войны, где ему довелось поучаствовать. Фенфиры здесь. Они затаились, заманивая неизвестного нарушителя поглубже в свою ловушку. Все это было известно Симону. Но ему предстояло во что бы то ни стало нейтрализовать это оружие.

Ди Рэйв с детства увлекался военной техникой и оружием да еще в армии служил. Все это сейчас играло ему на руку. Он прекрасно знал устройство данного типа орудий, производившихся фенфирийцами по земной технологии. Компоновка у них была классическая. Буксируемая, раскладная станина с двумя парами колес. На станине установлена сама пушка. Казенник ствола с магазином на полторы сотни небольших реактивных снарядов, начиненных очень мошной взрывчаткой. Ствол длиной около девяти метров с индукционной спиралью по всей длине, создающей электромагнитное поле, которое разгоняло снаряд до сверхвысоких скоростей. Порядка десяти Маха. На станине был также смонтирован небольшой блок электронного управления. Это были мозг пушки и его сердце. Помимо главного компьютера, отвечавшего за параметры стрельбы, и узла спутниковой связи с центром управления, внутри находился аккумулятор, питающий всю электронику и индукционную спираль. Необходимо было вскрыть бронированную крышку блока, а остальное уже становилось делом техники.

Ди Рэйв подошел к ближайшей гаубице и склонился над блоком. Открыть его оказалось не так просто. На крышке стоял кодовый замок. Однако можно было выжечь бластером петли люка, переключив оружие в режим сварки. Он так и собрался сделать, решив уже достать бластер из спрятанной под черной курткой наплечной кобуры, но тут заметил крохотную красную точку на ладони. Это был луч лазерного прицела. Точка скользнула по руке и остановилась в области сердца. Ди Рэйв опустил голову, разглядывая одежду. Лучей, нацеленных на него, он насчитал больше десятка, а ведь еще кто-то наверняка целился в спину. Это соответствовало повадкам фенфирийцев.

* * *

Он брел по частично разрушенному зданию зетианской администрации, подобно тому, как совсем недавно бродил по развалинам земного средневекового замка. Нужно было быть предельно осторожным. Каждый шаг в пораженной артобстрелом пирамиде мог стать роковым. Можно было провалиться или угодить под обломок конструкции. Снова стал накрапывать дождь. Дэвид наконец оказался в комнате убитого Эрвином Зузалляка. Вернее, не в комнате, а в том, что от нее осталось. Потолка практически не было, не говоря о наружной стеклянной стене. Пол был усыпан осколками стекла, обломками мебели, потолка и стен.

Блондин склонился над присыпанным рухлядью трупом Валдиса, с интересом его разглядывая. Перевернул на спину. Поморщился, глядя на обезображенное лицо и разорванную шею. Отошел прочь. Затем взглянул на Ловского.

Рональд лежал в углу, весь покрытый серой пылью. Ноги его были придавлены массивной балкой. На голове и руках спеклась кровь. Лицо в порезах и ссадинах. Он все еще сжимал в руке световое перо, успев отключить орудия.

Дэвид присел рядом с ним прямо на пол и тяжело вздохнул.

— Это может показаться неправдоподобным, но я рад вас видеть… Дэвид… — тихо проговорил Ловский. Глаза его теперь были открыты и смотрели на Дэймонда.

— А я рад, что вы живы, — сочувственно кивнул Дэвид, рассматривая свинцовые тучи над городом.

— Ну, это ненадолго. И я это знаю. — Рональд смотрел на редкие капли дождя, которые, укутываясь в пыль, скатывались с него пушистыми шариками.

— Вы не боитесь смерти? — Теперь блондин взглянул на него.

— А что ее бояться? Она неизбежна. Сейчас или через сто лет. Просто я понял, что жизнь не стоит того, чтобы жить. Да и терять мне уже нечего.

— Самое страшное, — вздохнул Дэймонд, снова уставясь на лениво плывшие тучи, — что я не смогу убедить вас в обратном.

— Но разве вы считаете иначе? Я не могу назвать вас жизнелюбом. Вы ненавидите весь окружающий мир… Разве нет?

— Может быть, именно так я и люблю жизнь, — усмехнулся блондин. — Порой нельзя отличить, что есть ненависть, а что — любовь. Вы вложили в убийство жены столько ненависти лишь потому, что любили ее. Верно?