Герои умирают

Выиграет Студия: она получит то, чего хотела – большую разрушительную гражданскую войну.

Выиграет Коллберг.

А это совершенно неподходящий вариант.

Отец сказал, что он должен забыть все правила. Он послушался и стряхнул с себя их путы. Однако теперь Кейн обнаружил, что существовали все-таки некие правила поведения, делавшие Кейна Кейном, были незримые путы, о которых он и не подозревал.

И тут пришло прозрение: «Может быть, мне не придется убивать его».

Не придется убивать не только здесь – не придется убивать вообще. Когда Кейну угрожали, он убивал. Однако он мог выбрать свободу от собственной установки.

Возможно, здесь, в тюрьме за железными дверями, он найдет свою свободу.

«Все думают, что Кейн – это мой предел».

Выйти за рамки поведения Кейна – он уже начал этот путь. Может быть, если б он оставался вне их и использовал свои привычки как оружие – привычки, оправдывавшие ожидания его друзей и врагов, – может быть, он и победил бы.

Зачем надеяться на меньшее, чем все?

Спасти Шенну. Спастись самому. Вытащить короля Канта из той задницы, в которую Кейн сам его завел. Проучить Коллберга. И показать нос всей Студии – уберечь Империю от очередной войны за наследование.

Кейн видел тусклый огонек сквозь туман и такой опасный путь, что при одной мысли о нем останавливалось дыхание. Однако он уже пошел по этому пути, уже рвался по нему вслепую, балансировал между ямой и болотом – и вот поднялось солнце, и туман начал исчезать. Он уже поступает правильно; этот путь даст ему все, если только у Кейна хватит сил рискнуть всем. Малейшее колебание, крохотная крупица страха – и он проиграет. Демоны стоят наготове и вцепятся в него при малейших признаках неуверенности – но Кейн не позволит им этого.

Он никогда не откажется от принципа Кейна: если сомневаешься – дерзай!

На его лице появилась мрачная усмешка.

– Знаешь что, – весело сказал он прямо в лицо охваченному бешенством Ма'элКоту, – я не стану тебя убивать.

Император насупил брови.

– Конечно, не станешь. С чего ты решил, что тебе это удастся?

– Скажем так, я надеюсь, что мне не придется делать этого.

– Не юли, Кейн. Я жду ответа.

– Ты был здесь целый день, верно? Должно быть, тяжело вести допрос с этой сетью на голове. Ничего удивительного, что ты зол. Забавная сложилась ситуация, сам подумай: с этой сетью ты не можешь использовать магию для допроса, а без сети ни в какую не вспомнишь не то что самих вопросов, но даже зачем тебе эта женщина. И что тебе остается? Боль? Сам знаешь, для мага это несерьезно.

Ма'элКот проворчал:

– Я ее не трогал. Она была ранена при захвате. Кейна чуть-чуть отпустило.

– Так что с ней? – спросил он. – Почему у нее такой взгляд?

– Кейн, я человек терпеливый, – с угрозой пророкотал Ма'элКот, – но не сегодня.

– Ясен пень. Я тоже такой. Слушай, если ты не снимешь эту свою сетку, я могу просто убить тебя.

Одна бровь у Ма'элКота приподнялась, уголок рта дрогнул; ярость без всякого перехода превратилась в интерес.

– Думаешь?

– Да. Ты знаешь, что я могу это сделать. При всем твоем росте и силе ты не боец. Без магии я тебя уделаю.

– Ты не уйдешь из дворца. Кейн пожал плечами.

– Не впервой.

Ма'элКот стиснул зубы – он вынужден был признать, что это правда.

– Ладно, – сказал он через минуту. – А зачем ты мне это рассказываешь?

– Просто объясняю. – «А заодно отвлекаю тебя от лишних вопросов». – Если б я хотел причинить тебе вред, я мог бы убить тебя. Прямо сейчас. – Кейн безмятежно показал Ма'элКоту раскрытые ладони. – И еще я хочу, чтобы ты снял сетку.

– Это еще зачем? Думаешь, заклинание, наложенное на твою любовницу, освободит ее? Я могу забыть, зачем она привязана здесь, но я не забуду о сетке и о том, что, надев ее, я могу выяснить, кто такой Саймон Клоунс.

– Нет-нет-нет, я не о том. Во-первых, она не моя любовница. Она бросила меня уже давно. Во-вторых, она не Саймон Клоуне – то есть не тот человек, который начал защищать врагов Империи.

– Послушай, Кейн, сам Берн…

– …просто идиот, не мне тебе об этом говорить. Он решил, что она – Саймон Клоунс, а она не стала его разубеждать. Она защищает настоящего главаря.

– Хм-м… – оглянулся Ма'элКот. – Какое-то время я думал, что настоящий Саймон Клоунс – это ты. Кейн фыркнул.

– Я не так умен, и тебе это прекрасно известно. Он, правда, тоже не гений. Я даже могу сказать тебе, кто он такой на самом деле.

– Ну? – скрестил руки Ма'элКот. Слова сами прыгнули на язык.

– Это король Канта.

– Не может быть, – немедленно возразил Ма'элКот. – Герцог Тоа-Сителл…

– …оказался в дураках. Мне сказал об этом сам король.

– Но… но… – нахмурился Ма'элКот. Кейн едва не рассмеялся в открытую – он никогда не думал, что увидит императора в растерянности.

– Хочешь знать, что они делают сейчас? Сними сеть.

– Не понимаю…

– Ясно, не понимаешь, – согласился Кейн. – Ты весь день просидел в комнате без окон, куда твои придворные опасаются постучаться, дабы сообщить, что происходит в городе. А за этой своей сеткой ты не можешь чувствовать поток Силы. Ты хочешь быть богом для своих детей, Ма'элКот? Так вот, в эту минуту сотни и тысячи призывают тебя. Хочешь выйти и посмотреть? Половина твоего города горит!

– Горит?

В этот миг Ма'элКот показался Кейну очень юным и испуганным, словно внезапно разбуженный мальчик. Его руки как бы сами собой поднялись и схватились за сеть изнутри, стащили ее с головы, вырывая клочья волос из шевелюры, – Кейн уловил чуть слышное потрескивание, но для Ма'элКота оно должно было звучать как гром.

Сняв сеть, он отшвырнул ее и поднял голову подобно охотнику, который заслышал далекий зов жертвы и застыл на месте.

– А-а… – негромко произнес он.

Кейн вздохнул – один раз, другой… Ма'элКот не двигался и не дышал – он смотрел в непостижимую даль, а лицо его было так же бесстрастно, как выглаженный водой камень.

Долгое мгновение Кейн не мог оторваться от этого лица; потом заставил себя отвернуться и подойти к алтарю, на котором лежала Пэллес Рил.

Ее широко открытые глаза были пусты; в груди у Кейна стало так же пусто и холодно. Вокруг ее ноздрей засохла кровь, в сбившихся волосах застрял мелкий речной мусор. Кейн потянулся было к ней, чтобы убрать из ее кудрей траву, но какая-то циничная часть его мозга тут же съязвила: «Ты спокойно можешь ее трогать – она же связана». Кейн отдернул руку, вспыхнув от неожиданного стыда.

– Пэллес, – прошептал он тихо, чтобы не расслышал Ма'элКот, наклонил голову и посмотрел в ее отрешенные глаза. – Пэллес, где ты?

Теперь ее грудь поднялась, словно приливная волна, чародейка вздохнула и пришла в себя.

– Кейн… – произнесла она. В ее голосе слышалось какое-то странное эхо, значения которого Кейн не понял. – Ты такой живой…

У него защипало глаза.

– Я не понимаю…

– Я в безопасности, Кейн, – чуть слышно молвила Пэл-лее, глядя на него словно бы издалека. – Мне нельзя причинить вреда. Спасайся сам…